Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик

родительское собрание. Нам не нужны проблемы. Ведите себя сдержанно и не выдавайте этаких словечек. Нам многое нужно обсудить, но сейчас мы должны пойти в кабинет социального педагога и психолога. С нашей стороны было ошибкой давать вам, человеку без педагогического образования, самостоятельно разбирать такие неоднозначные ситуации с детьми. Там вам помогут.

Озеров напрягся.

– Что именно я делал не так?

Маргарита Генриховна грустно посмотрела вдаль. Вдали была темная рекреация с выключенным светом.

– Сложно сказать, что мы делаем так, а что не так. Все мы желаем детям блага.

Она перевела взгляд на него, сделала добренькое лицо и похлопала по руке:

– Мы, конечно, очень рады, что у нас в школе есть мужчины, но позвольте, странных случаев за последнее время – через край. Вы слышали эту дурную историю со Штыгиным? Вчера мне звонил отец Осокина, заявил, что он такого не потерпит и будет передавать это дело в суд, искать прокурора. Этот человек много слов кидает на ветер – если он не находит время на собственного сына, вряд ли дело дойдет до суда, но кто знает? Однако я не об отце Осокина хотела поговорить и не об учителе физкультуры, а о вас. До меня дошли новости…

– Когда вы так начинаете фразу, хороших новостей не жди, – вставил Кирилл.

– М-да. Хотя я не вижу тут ничего удивительного, у вас так мало опыта.

– Ближе к делу, Маргарита Генриховна.

– Первое правило, о котором всегда говорят в педагогическом вузе: никаких телесных контактов с учениками.

– Я не сторонник «телесных контактов». Но есть ведь обычные дружеские жесты…

– Наверное, когда вы ставили младшего брата Юпитерова на скамью, вы выражали дружеский жест. Мальчик боится даже небольшой высоты. Как вам не стыдно, Кирилл Петрович! Это совсем не педагогично.

Озеров пытался про себя выговорить ее последнее слово – не вышло.

– Признаюсь, – сказал он, – мне не стыдно, и вот почему. Во-первых, мальчик, может, и боится высоты, но совсем не боится лупить ногами другого мальчика, гораздо крупнее себя. Под надзором старшего брата, конечно. Во-вторых, жест был вполне дружественным: он, возможно, теперь узнает, что не стоит колотить тех, кто тебя больше, – многие из них дают сдачу. Так что считайте, я ему здоровье сохранил.

– Это вы расскажете отцу Юпитерова, если, конечно, он вообще прислушается к жалобам своего старшего сына, который врет через слово, и найдет время посетить гимназию. Надеюсь, тем не менее, урок вами усвоен. Приведу один пример – далеко ходить не нужно. Наш уважаемый учитель физкультуры уже однажды потерял работу из-за такого же вот Табаксы. Я не знаю подробностей, но он позволил себе распустить руки и пулей вылетел из соседней гимназии.

«Несколько месяцев я продержусь», – подумал Озеров и улыбнулся.

– Урок усвоен.

– Идите за мной. – Маргарита Генриховна поправила очки и, шелестя папочкой с бумагами, пошла по коридору. В походке ее было что-то утиное.

– Вы ничего не рассказали по поводу случаев с аллергией…

– Даже меня, человека с таким скудным опытом, они не удивляют. Потому что успели утомить. На сцене все те же персонажи. Водянкина из вредности замазывает красивую картинку в тетради Затишной. Та в свою очередь чиркает белым корректором-«замазкой» ей по руке. Водянкина отвечает своей «замазкой» и пачкает подруге рукав. В этот момент штрих на коже запускает аллергическую реакцию на неизвестные красители, содержащиеся в корректоре. За порчу пиджака Водянкина получает повторную порцию химической белой субстанции на щеки и лоб. Что усиливает иммунный ответ и придает ей весьма одутловатый вид.

– Это не так весело, как вы рассказываете.

– Невесело, если учесть, что многие случаи сильных аллергических реакций приводят к спазму бронхов или сужению трахеи, отчего человек перестает дышать. Но в случае с Водянкиной все оказалось не так трагично. Сомневаюсь, что аллергия вообще имела место. Скорее всего это очередная возможность улизнуть с уроков.

– Но Раиса Львовна сказала, что девочка действительно была вымазана «замазкой» и жаловалась на здоровье, а дети вокруг кричали, что у нее началась аллергия…

– Что касается ее жалоб, то это становится делом привычным. Я боюсь, что однажды это закончится как в той сказке про мальчика, который, обманывая всех, кричал: «Волки!». Когда волки действительно пришли, мальчику никто не поверил. Интересно также знать, откуда шестиклассники сообразили, что у нее именно аллергия? Водянкина повторила ситуацию, которая уже происходила, правда, не с ней, чтобы пораньше уйти домой. Случай с духами, который произошел ровно за день до этого, – меняются только лица и аллерген. Уже хорошо известные вам по великому потопу Лика Карманова и Яна Кулакова развлекали себя в пустом кабинете английского тем, что брызгали друг на друга мамиными духами. Если быть точным, развлекалась только Кулакова, потому что у ее подруги от попадания в лицо начался сильный приступ кашля и отек. У некоторых детей, присутствовавших в классе, произошли подобные реакции, но не такой силы. Когда они вышли из кабинета, им полегчало. Урок, однако, был сильно сокращен. К счастью для Лики мне удалось найти таблетку против аллергии. Мой урок тоже пришлось прервать…

Маргарита Генриховна остановилась как вкопанная. Ее глаза широко раскрылись. Она протянула к Озерову руки:

– Вы меня убиваете, Кирилл Петрович. Запомните еще одно правило: никаких таблеток детям давать мы не имеем права, а то…

Она не договорила, как будто хотела сказать: «…а то у них может начаться аллергия».

– …мы ведь не знаем, какими болезнями они страдают.

– Я не уверен, что у меня получилось бы сделать трахеотомию подручными средствами до приезда скорой, поэтому я выбрал таблетку.

Маргарита Генриховна закатила глаза.

Они подошли к небольшой двери в самом конце коридора, там располагалась комната, в которой Озеров еще ни разу не был.

– Скажу вам по секрету, мы испытывали некоторые трудности с предыдущим психологом: ее тесты не приносили никаких результатов, и конфликты гасли сами собой. Последней каплей стало то, что она побрилась наголо и так