Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом» - Алла Михайлова

В октябре Вера полетела отдыхать в Грецию или на Кипр. Сначала заехала в Москву навестить дочку Катю и, конечно, попыталась в очередной раз прорваться к Юре домой. Но Юра знал, что чем хуже он к человеку относится, тем больше тот человек липнет к нему. Почему-то он очень много таких людей притягивал к себе. А поскольку отношения людей всегда держатся на желании двоих, то у него со временем сложилась нехорошая привычка, о которой я уже говорила — получать удовольствие от манипуляций такими людьми. Юра вообще очень любил создавать провокационные ситуации, чтобы человек разозлился, вышел из себя. Он любил наблюдать взрыв, получая от этого удовольствие, а потом быстренько все погасить и помириться. Причём, делал это с лёгкостью. Я такую особенность его характера быстро поняла и прокрутила про себя ещё в начале наших отношений. Спасибо Лене Немцович за то, что вовремя разъяснила, и я сразу же перестала на это вестись. «Да, с тобой можно только по-хорошему», — подытожил Юра.

А с Верой, поговорив по домофону, мягко говоря, не очень корректно, в очередной раз назвав сумасшедшей, Юра отфутболил её восвояси.

Со мной повидаться ей тоже не удалось, хотя и зазывала сладкими речами посидеть в кафе. Но бережёного Бог бережёт, и я подумала, что этой сумасшедшей колдунье нечего мой образ перед глазами иметь, так как один из законов магии гласит: «Наличие качественного физического или ментального образа объекта облегчает контроль над ним».

Вернувшись из-за границы домой, она начала усиленно названивать мне, предлагая выслать нам с Юрой на его адрес посылку с подарками из Греции: две бутылки оливкового масла, два сувенирных магнита — тарелочки с изображением Парфенона, бутылку дорогого коньяка. «В выходные позвоню — пообещала она. — Если ЮА выполнил мою просьбу (получил посылку), значит, я хорошо помню о своём обещании — чёрную икру белому магу». Интуитивно понимая, что еду и питьё от этой женщины лучше не брать, я безо всяких обсуждений все подарки просто благополучно выбросила. Юра даже не заметил. А магниты повесила на холодильник. Со стороны это может показаться глупостью, но я так решила, потому что отвечала и за его внешний вид, и за здоровье, и за настроение, и за уют…

Юра был совершенно не приспособлен в повседневной жизни.

— Аллочка, а что делать, если я стены в коридоре краской забрызгал?

— Маленький мой, а как мне зашить кожаное пальто?

— Где взять мастера, чтобы шкаф починить?

— Как в ноутбуке карточку активировать?

— Как разобраться с новым мобильником?

— Что теперь делать — я стол стеклянный разбил?

— Котёночек, у меня талисманчики закончились. Где купить хорошие, но, чтобы не дороже пяти рублей???

А я почему-то знала, где — в Доме художника на Кузнецком мосту. Там есть постоянно действующая выставка-продажа изделий народного творчества, и некоторые вещички совсем недорогие. А что касается стеклянной столешницы, так у меня на Фрунзенской набережной практически под окном располагается ВВЦ, Всероссийский выставочный центр, и уже через неделю у него была подаренная мной дорогая шикарная столешница. Все повседневные, рядовые проблемы небольшого масштаба решала я. Если что-то большое и глобальное — Никас. При этом Юра, маг, колдун, действительно владеющий практической магией, чему я была постоянным свидетелем, всё время кого-то и чего-то боялся — от участкового милиционера, который иногда зачем-то наведывался в квартиру, причем, как правило, в наши с Юрой рабочие дни, до налоговой инспекции, хотя мы всегда исправно платили налоги.

И я всё время спрашивала себя: «Как же он добился столь ошеломляющего успеха в жизни? То ли я встретила Юру в такой период его жизни, когда он уже выполнил ту программу, с которой пришёл в этот мир, то ли родился под такой звездой, что просто обречён был на успех и оглушительную славу?»

Видимо, магниты тоже должны были сыграть какую-то роль в бредовых замыслах Веры: «Просто я очень старалась, выполняя твой заказ на магнит. Воспользовалась твоей идеей. Все мои друзья тебе благодарны. Просто досадно, что у тебя магнита нет. Да и Ю А не так важен в моей жизни, чтобы иметь сразу два».

Причём здесь друзья, если Ю А не так важен, как она говорит? Предполагалось, что я, якобы, должна сбрасывать весь свой негатив в одну из этих тарелочек.

«А у меня, с тех пор, как Юра вошёл в мою жизнь, нет негатива. А у него теперь есть настоящий друг и любящая подруга», — отвечала я. «Может, и так, проблема в другом — шапка Мономаха должна быть по голове. Да и роль секретаря или любовницы меня не интересует. Когда работаешь у мага, это звучит даже трогательно. В этом вопросе твоё подсознание обходится без твоего сознания. Сила действия равна силе противодействия — закон кармы», — её СМС-сооб-щения, как всегда, на грани добра и зла, по размерам иной раз не уступали письмам. А чтобы разобраться в письме, нужно было не меньше полдня.

И вот наступил Новый 2006 год. «Алла, поздравляю с наступающим годом собаки! И желаю, если нам светит «собачья» жизнь, то чтобы элитно породистая! Какая разница, какую роль преподносит жизнь, но всё складывается лучше, если принимаешь со щенячьим визгом, а не со скулением. Шефу привет. Икру взяла. Вера».

Со второго по девятое января Вера приезжала в Москву на семинар по психологии. Семинар проходил в Подмосковье, и второго января она в очередной раз подошла к Юриному подъезду:

— Ну, пришла твоя чёрная икра. Или открывай, или выходи.

— А, это ты, сумасшедшая. Проходи.

Дело в том, что на протяжении уже довольно долгого времени в те редкие моменты, когда ей всё же удавалось до него дозвониться, Юра со свойственной ему пренебрежительной, вызывающей и даже отталкивающей манерой общения с ней просил в приказном порядке привезти ему из Волгограда чёрную икру. Знал, что непременно выполнит, привезёт. Чем хуже будет разговаривать, тем скорее выполнит. И получал удовольствие от этой игры. Любил сам жить на грани и других заставлял — если хочешь быть рядом, играй по моим правилам. А Вера, как и многие другие женщины, судя по её письмам ко мне, что называется, запала на Юру, как на мужчину. Причём очень давно, ещё в начале 90-х. Напридумывала себе астральный брак, который, якобы, устроил Дмитриус Лонго; в письмах к Юре подписывалась «жена». Сложно с такими людьми — у них две мысли, больная и здоровая, в лучшем случае, параллельно бегут, а в худшем переплетаются и смешиваются.

Сложная была у неё ситуация — любовь и одновременно обида от его отношения, огромное расстояние от Москвы до Волгограда и вместе с тем невозможность до конца от него оторваться уже на протяжении полутора десятков лет, наконец, психическое нездоровье и… владение магией. В какой-то момент всё это, естественно, накопилось и захлестнуло ее. Причём превалировало в пользу плохого.

Сначала Юра хотел просто встретиться с ней на улице, потом всё же пустил в квартиру, но не дальше прихожей. Видимо, сработала мысль, что она приехала издалека и с подарком, недешёвым по московским расценкам. «А ты в икру случайно стрихнин не положила?» — спросил он уже не вызывающе, а, наоборот, со своей обворожительно-хитрой улыбкой и таким же хитро-завлекающим взглядом, при виде которых можно было мгновенно забыть и простить всё. А надежды и мечты сразу же поднимались из пепла. Это море обаяния мгновенно стирало пережитые трудности и обиды и всегда принималось женщиной как плата и награда с ещё большей ответной благодарностью. «Не бойся, колдун. Хотя её надо съесть дней за десять, так как она не сильно солёная и без консервантов», — ответила Вера.

Когда на следующий день третьего января, во вторник, я рано утром пришла к Юре домой, пол-литровая банка чёрной икры стояла в холодильнике ещё практически не тронутая. Вот тут бы мне её и выбросить сразу! Пожалела, не выбросила. Всё-таки дорогая, да и просил он её долго. Хотя и подумала про себя: «Что я разве, взамен этой банки, сама не могу ему икру купить?» И тут же следом: «Ну, что за бред у меня в голове! Ну что там эта Вера могла наговорить на икру? Обыкновенная, больная женщина». Видимо, несмотря на всю мою слепую и одновременно разумную веру в оккультизм, какая-то доля скепсиса всё равно существует и вылезает, как оказывается, в самый неподходящий момент. Интуиция, к сожалению, не есть знание. Пронеслось ощущение беды «белым шумом», и всё. И исчезло.

Правда, сама я есть икру не стала. Почему так получилось, что Юре дала, а сама не стала? Нет у меня ответа. Налила чай, отрезала два кусочка хлеба, намазала маслом, икрой, уже даже рот открыла… И вдруг думаю: «Господи! Что я делаю?» И тут же вскочила и выбросила всё. Даже чай зачем-то вылила и руки помыла.

А Юра всю неделю практически никаких других продуктов, кроме икры, больше не покупал и не ел. Исключением была лишь рисовая каша на завтрак. Приготовлю борщ, котлеты, покормлю, а когда уйду, всё по-старому. К девятому января, когда Вера вернулась после семинара обратно в Москву, он эту пол-литровую банку уже практически прикончил. Зная его жадность, подозреваю, что один.