Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью - Борис Стругацкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не кажется ли Вам, что ГО и ГЛ гораздо ближе друг к другу, нежели каждый из них по отдельности — к ХС. Напрашивается определение мира ГО как «прошлого», а мира ГЛ — как сопоставления «настоящего» и «будущего». А вот внешняя часть — ХС, выбивается из этого ряда, и возникает ощущение какой-то «приклеенности».
Антон Светличный. Ростов-на-Дону, Россия — 16.12.99
На мой взгляд, ГЛ подходят для роли Синей Папки идеально: ЭТО типичный «тайный» роман; он написан писателем, очень похожим на Феликса Сорокина (прообразом коего был у нас избран АНС); он содержит в себе те идеи, что всегда интересовали и мучили Феликса Сорокина; наконец, он написан с явными аллюзиями на тот мир, который в реальности Ф. Сорокина окружал. Даже если бы мы придумали роман-вкладыш специально, вряд ли он подошел бы к ХС лучше, чем ГЛ.
«Гадкие лебеди» — вещь принципиально конечная, написанная ради своего конца. Он (конец), наверняка, был придуман (хотя бы концептуально) ДО начала работы над рукописью. По моему мнению, «Град обреченный» ничуть не менее достоин быть парой «Хромой судьбе».
Александр Бачило. Москва, Россия — 02.01.00
Ошибаетесь самым решительным образом. В первоначальном варианте ГЛ кончалась словами Голема: «Бедный прекрасный утенок!» Этот конец, действительно, был придуман заранее, а нынешней последней главы изначально не существовало вовсе. Мы придумали ее по просьбе редакции, в жалкой, попытке придать хоть немножко оптимизма этой мрачной повести. Но в результате сделали ее, кажется, еще мрачнее.
В «Хромой судьбе» одна из линий повествования идет от лица писателя. В какой мере его образ (мыслей, поведения) похож на ваш? Существует ли Ваша «синяя тетрадь», которая только для Вас?
Михаил. Киев, Украина — 29.04.00
Прототипом Феликса Сорокина был избран АН. Получился довольно похож — во всем, включая образ мыслей. «Синей же тетрадью» мы поначалу считали «Град обреченный», а потом заменили его на «Гадкие лебеди» — повесть с судьбой, очень подходящей для «Синей тетради».
Перечитывая намедни «Хромую судьбу» — один из самых любимых романов АБС, обратил я внимание вот на что. Разговор в клубе о поэте Косте Кудинове:
«А что я? — агрессивно произнес Жора. — Хотел ему морду набить, так ведь он был тогда здоровенный, штангист, разрядник, понимаешь, а у меня обе ноги прострелены…»
И эпизод тем же вечером в бирюлевской больнице с тем же Кудиновым:
«Я был гораздо сильнее его и понял, что удержать его могу, а в случае чего могу и вовсе скрутить, так что приступ первой паники у меня миновал и остался лишь брезгливый страх…»
Удержать, а тем более скрутить штангиста-разрядника, хоть бы и бывшего, и даже приболевшего… Видать, недюжинной силы был мужчина Ф. Сорокин?
Илья Гинзбург. Москва, Россия — 25.05.02
Да, Феликс Сорокин (как и прототип его — А. Стругацкий) был человек недюжинной физической силы. Хоть и не молодой уже, но посильнее Кости Кудинова, тоже, впрочем, отнюдь уже не молодого.
И еще более интригующе: ХС — это есть некая проекция на мир Личности АНС. Вот, Вы с ним писали этот роман как обычно: пока оба автора полностью не согласятся с мыслью, она не записывалась на бумаге? А были ли моменты, когда АНС говорил: «Нет, оно хоть и выглядит красиво (логично) по сюжету, но лично Я так бы не поступил?» Ломалось ли тут равенство участия сторон в написании произведения? Или как?
Игорь Литовченко. Киев, Украина — 06.12.00
Нет, никакой утери «равенства участия» здесь не происходило. Во-первых, я, как водится, знал «АНа-ВИД-СНАРУЖИ» лучше, чем он сам. А во-вторых, если и возникали какие-то «разночтения», то они немедленно улаживались путем обсуждения. Цель-то у обоих была общая: создать полнокровный художественный образ. За основу был взят АН, но это вовсе не означает, что мы «писали АНа» — писали мы все-таки Ф. А. Сорокина.
Не бывало ли такого, что при описании каких-либо неприятных событий, происходящих с героями, особенно несущими черты автора(ов), Вы побаивались повторения аналогичных событий с самим авторами в реальной жизни? Поясню вопрос на примере. В «Хромой Судьбе» Феликс Сорокин падает и ломает ребро. Не опасались ли авторы, что они сами именно так упадут и именно с этими последствиями? То есть верите ли Вы, хотя бы отчасти, в наличие «мистического» влияния произведения на его автора?
Сергей. Москва, Россия — 19.09.03
Гораздо чаще события, происходившие с авторами, служили для них (авторов) «предметом литературы». Поясняю на примере: Ф. Сорокин поскользнулся на гололеде и сломал ребро в точности так же, как незадолго до того поскользнулся и сломал ребро Аркадий Натанович. И никакой мистики, уверяю Вас.
После прочтения (неоднократного) «Хромой судьбы» у меня возникли некоторые сомнения: являются ли писатели — персонажи из этого произведения — вымышленными или нет? Мне показалось, что некоторые из них (к примеру, Валя Демченко) имели и реальных прототипов.
Олег. Обнинск, Россия — 08.04.01
Безусловно. Реальных прототипов имеют: Леня Шибзд, Ойло Союзное, Гнойный Прыщ… и еще многие, всех сейчас не помню. А вот Валя Демченко как раз фигура совершенно вымышленная. Не было такого среди наших знакомых.
Не могли бы Вы назвать реальных прототипов персонажей «Хромой судьбы», разумеется, не отождествляя их? Подозреваю, что А. Казанцева и В. Шкловского легко узнают многие, но хотелось бы знать и менее известных за пределами Москвы писателей.
Алексей. СПб, Россия—14.05.01
Во-первых, с Казанцевым и Шкловским Вы явно промахнулись. Нет их в ХС. Во-вторых, подавляющее большинство прототипов Вам просто не могут быть известны — это так называемые «писатели второго ряда», о которых Вы и не слыхивали, скорее всего. Какой смысл их называть? Не говоря уж о том, что им, может быть, вовсе не хочется знать, что они, оказывается, послужили кому-то там прототипами. Совсем не каждому понравится — быть прототипом. Мне бы, например, это не понравилось совсем.
Существуют ли реальные прототипы Ойла Союзного и Гнойного Прыща?
Максим. Череповец, Россия — 22.04.00
Да, безусловно. Называть я их, разумеется, не стану, дай не знаете Вы этих людей. (А те, кто знает, — узнают.)
Писатель Анатолий Ефимович — Иван Антонович Ефремов? Ведь явно же фамилия Ефремов похожа на отчество Ефимович, а отчество Антонович очень похоже на имя Анатолий. Таких совпадений не бывает! Но тогда возникает другой вопрос: а было ли среди написанного И. А. Ефремовым что-либо похожее на пьесу про события в Кукушкино (т. е. в Переделкино)?
Зоил Мензуркин. Мураши, Россия — 22.10.02
Все эти совпадения случайны. У Анатолия Ефимовича нет одного-единственного прототипа. Это образ собирательный. Пьеса о событиях в Кукушкино была нами задумана задолго до «Хромой судьбы», но никогда не была написана и даже разработана как следует не была.
Там присутствует некий вскользь описанный коллективный образ «Лейб-гвардейцев». Не могли бы Вы подробней охарактеризовать их. По книге понятно, что люди эти малокультурны и напористы. Есть ли у них реальные прототипы, или это абстрактный образ?
Ясен Игорь. Ровно, Украина — 30.05.01
Имелись в виду русские нацисты, кучковавшиеся в те времена вокруг издательства «Молодая гвардия». Сейчас все они разбрелись по более или менее зловредным организациям типа РНЕ — имя им легион.
Что такое ВИП? (Наши версии: военно-испытательный полигон, военный институт переводчиков)
Кирилл Карпельсон. New York, US — 17.01.99
Имеется в виду именно никогда не существовавший Военный Институт Переводчиков, но подразумевается вполне реальный ВИИЯЗ — Военный Институт Иностранных Языков.
«Вычисляется» ли место, где живет Сорокин в Москве (с точностью до района, метро, улицы) из романа? Мне кажется это Юго-Запад, возможно, пр. Вернадского или Раменки.
Никки Чумаков. Москва, Россия — 24.02.99
Вычисляется совершенно точно. Это квартира АНС в доме 119 по проспекту Вернадского (рядом с Тропаревской церковью).
Откуда взялось прозвище Ойло Союзное в ХС? Я тут недавно в магазине увидел нечто вроде пастилы с засахаренными фруктами (на вид, по крайней мере), так вот, на этикетке стояло: «Ойла союзная», 77 рублей килограмм.
Андрей. Екатеринбург, Россия — 12.12.00
Совершенно так же, как и Вы, лет тридцать назад мы с АН в одном из магазинов курортного поселка Комарове увидели на витрине это название. У нас оно выглядело так: «Ойло союзное», рубль с чем-то килограмм. Мы восхитились и занесли эту драгоценную находку в свой рабочий дневник. Потом на протяжении многих лет мы (в минуты веселья) называли друг друга (и близких знакомых) «ойло союзное», а в начале 80-х вставили этот роскошный термин в роман.
