Последний резерв - Игорь Подгурский

Сапер надулся. Стрелок подчеркнуто участливо спросил что-то насчет психиатрической помощи. Алешкин, не отрываясь от бинокля, прорычал сквозь зубы, чтобы все заткнулись и дышали полной грудью. Через каждые семь вдохов-выдохов докладывать, если кому-нибудь придет в голову дельная мысль.

Четко очерченной границы между джунглями и полем не было. В приграничной полосе рос редкий подлесок. Сгодится. Лучше, чем ничего. Ингвар оторвался от обрезиненных окуляров. Вокруг глаз остались круги. Он осторожно отполз к Пересмешнику. Разведчики вопросительно смотрели на командира.

— Не нравится мне все это. Что-то тут не так. Словно приглашают в гости. Райх, возьмешь с собой минера. Проведете минную разведку по опушке и пощупайте кусок леса, который подходит к поселку. Сильно не углубляйтесь: Если что, поддержим огнем.

Поставив задачу, Алешкин добавил;

— Через каждые семьдесят метров ставить счетчики. Смотрите у меня, без фанатизма.

— Поняли. Ушли! — кивнул Райх. Он никогда без нужды не рисковал и не забывал об осторожности. Безоглядная смелость не подарит храбрецу вторую жизнь.

Двое поползли в сторону подлеска. Они даже не ползли, а перетекали в траве между стволов, как две огромные ящерицы. Изнуряющие тренировки и многолетний опыт не прошли даром.

Пересмешник остановился, подобрав себе удобную огневую позицию между вросшим в землю валуном и деревом. Повел стволом из стороны в сторону, примериваясь к сектору обстрела. Сапер воткнул в землю неприметный цилиндрик серо-зеленого цвета, так, чтобы перед ним не было деревьев, закрывающих поселок.

Принимать решение, не имея полной информации, — безумие. Требовалось собрать как можно больше данных. Проверенный способ — наблюдение с безопасного расстояния. Хорошо, что из всего предложенного Хеймдаллем скудного набора электронных новинок они остановили выбор на счетчиках. Они легко маскировались под колышки для четырехместной палатки. И такая была в их багаже. А в случае нужды их можно было применить по прямому назначению. Хеймдалль скрепя сердце согласился с их выбором.

Счетчик — считывающее оптико-электронное устройство. Визуальное наблюдение никто не отменял. Но электронные «глаза и уши» надежное подспорье разведчику. И чем больше счетчиков будет установлено, тем более полную картину с них можно будет скачать на электронный планшет. Засечь их нельзя, потому что работают они в пассивном режиме. Одно неудобство — снимать информацию приходилось вручную. Каждый раз заново проползая к месту установки. От счетчика к счетчику. Главное, не забыть, где их поставил. Поглощать информацию из окружающего пространства счетчики могли четыре месяца. На больший срок службы не хватало энергии батареи.

Второй прибор Сапер собрался закрепить на дереве. Он поднял руку и тут же опустил. В ствол была наполовину вбита гильза от пулемета. Аккурат на высоте человеческого роста. Донышко гильзы окислилось и позеленело от времени. Если специально не приглядываться, то и не заметишь. Кому понадобилось оставлять такие метки?

Сапер не был следопытом, хотя ему доводилось ходить в рейды со спецназовцами. Но это были не автономные походы, а широкомасштабные операции, когда их подразделение разбрасывали для усиления разведгрупп. Диверсанты двигались впереди, в отрыве от основных сил. Они действовали как загонщики, наводя на противника авиацию и сводные мобильные отряды легкой и тяжелой пехоты.

Минер разбирался в минах всевозможных систем и самых разнообразных марок. Был на «ты» с взрывателями всех типов: нажимного и натяжного действия, с электронными головными данными, боковыми, с элементами неизвлекаемости; минами, установленными недавно, и такими, которые уже проржавели, минами в корпусах из пластика, тщательно и умно замаскированными и набросанными как попало, фугасами и так называемыми «сюрпризами» — минами в виде часов, ножей, оружия и продуктов. Даже трупы минировал. И не только вражеские…

Вдумчивый Сапер назубок изучил подрывную технику. Он безошибочно мог определить минное поле. В кажущемся хаосе заграждений умел найти строгую закономерность. Он не пренебрегал ни единой мелочью. И подчас, казалось, каким-то невероятным чутьем отыскивал опасность. Те, кто служил с ним раньше, не могли понять, чем объясняется эта его счастливая способность. Да он и сам не смог бы объяснить свое необыкновенное чутье.

Саперное дело тонкое: проверь — и только потом шагни. Проверь — повернись. Выражение «одна нога здесь, другая там» — про них. Про саперов, которые ошибаются только раз…

«Так кому взбрело в голову загонять в ствол гильзу? Зачем?» — неотвязно пульсировало в голове минера.

Сантиметр за сантиметром он пополз в сторону поля. И не напрасно. Минут через восемь он обнаружил в лесополосе несколько мин, а заодно выяснил два важных обстоятельства. Первое — гильза в дереве обозначала край минного поля. Второе — мины были установлены «египетской пирамидой». Пирамиду венчал «фокусник», замаскированный под кочку. Фокусная мина относилась к разряду «умных». Она сама определяла приоритеты в поражении цели. Между группой пехоты и одиночкой «фокусник» выбирал группу, пропуская счастливчика. Чуткие сенсоры были на страже двадцать четыре часа в сутки. С такими сторожами и речи быть не могло о попытке приступить к разминированию. Да и задачи такой командир перед ним не ставил.

Сапер осторожно двинулся к отрезку джунглей, протянувшемуся к околице. Тут тоже что-то было не так. Все было не так. Солнце старательно припекало. Ясная погода не радовала. Так не вызывают улыбки яркие цветы на кладбище. Все внимание было сосредоточено на одном: мины, мины и еще раз мины. Все видеть. Все замечать. Смотреть вокруг.

Зачем поставлен на ребро плоский камень, пролежавший, может быть, столетия в одном положении? Еще один ориентир для тех, кто поставил здесь минное поле? Случайно ли среди зеленого ковра появились пятна жухлой травы? А вот подозрительный холмик. На нем дерн чуть-чуть подсох. Каждый, кто мог называться сапером, видел издали по меньшей мере три-четыре мины из десяти…

Сапер почти дополз до одинокой полосы. Легкий ветерок принес знакомый приторно-сладкий запах. Ошибка исключалась. Потянуло разлагающейся плотью. Сапер чуть приподнялся на локтях. Между деревьев лежала вздувшаяся туша животного, по виду и размеру напоминавшая кабанчика средних размеров. На этом сходство заканчивалось. Вдоль хребта торчали длинные иглы. Голова была покрыта корявыми наростами ороговевшей кожи.

На туше копошилась жирная птица с мощным клювом, как у земного какаду. Падалыцик с ленивой легкостью выдирал куски мяса. Сквозь разорванную шкуру желтели обнажившиеся ребра. Самое вкусное — глаза — птица успела выклевать в первую очередь. Об этом свидетельствовали пустые глазницы на уродливой морде. А может быть, их выбило взрывом? Задняя часть животного отсутствовала, словно срезанная огромной гильотиной.

«Не повезло подсвинку. Под копыта смотреть надо, когда шляешься где ни попадя».

Сапер загнал в землю счетчик. Пожиратель падали скосил глаз на человека, притаившегося в траве. Переваливаясь с лапы на лапу, птица сделала несколько шажков и взлетела, чтобы почти тут же шумно опуститься на землю. Она будто знала, что дальше, через мины, человек не рискнет ползти. А стрелять по- ней он не решится.

Обожравшейся птице надоело топтать земную твердь. Она вспомнила, что рождена для полета. Захлопав крыльями, падалыщик тяжело взлетел, как перегруженный десантный аэробот. Разжиревшей на дармовых харчах туше хватило сил долететь до ближайшего дерева, под которым хоронился Сапер.

Любитель мертвечинки взгромоздился на сучковатую ветку и незамедлительно принялся прихорашиваться. Птица с черным изогнутым клювом чистила перышки. Одно перо выпало из крыла и, закружившись вокруг своей оси, как кленовое семечко, устремилось к земле. Не долетев полутора метров до лесной подстилки из перепревших прошлогодних листьев, перышко вздрогнуло и повисло в воздухе, противореча закону гравитации…

Сапер завороженно смотрел на серое пятнышко, замершее в воздухе. Потом снял с пояса флягу. Отвинтив крышку, налил воды в согнутую ковшиком ладонь. Махнув рукой, выплеснул воду, стараясь попасть в зависшее в воздухе перо. Птица с высоты с интересом наблюдала за человеком.

Почти вся вода пролилась на землю. Почти. Несколько капель повисли в воздухе рядом с пером. В лучах солнца шарики воды сверкали звездочками неизвестной галактики.

Все было ясно.

«Паутина. Дальше хода нет».

Сапер пополз назад.

«Паутина» — головная боль любого минера. Минновзрывное заграждение при постановке на боевой взвод выбрасывало вокруг заряда невидимые нити, тянущиеся к взрывателю. Миновать ловчую сеть не представлялось возможности. Во всяком случае, Сапер не слышал о таких счастливчиках. Обезвредить «паутину» нельзя. Проделать проход в таком минном поле можно, только используя саморазматывающиеся в полете реактивные подрывные заряды, отстреливаемые с самоходной установки.