Последний резерв - Игорь Подгурский

— Нож у тебя какой-то корявый получился.

— А ты попробуй что-нибудь дельное сварганить из железки от кровати, — огрызнулся Пересмешник. — А я на тебя посмотрю.

— У меня в камере смертников ничего не оторвать было. Там все предусмотрено в расчете на таких умельцев, — сказал Алешкин. — Не поверю, что ты ограничился одним резаком!

— Правильно делаешь, что не веришь. Смотри, как я жилу из кабеля от кардиометра приспособил. — Разведчик вытянул из отворота левого рукава проволоку с петлей на конце. Петлю он надел на заклепку отворота правового рукава. Движения его были бесшумны и уверенны. — Ко всему надо готовиться заранее. В том числе и к тюряге.

Пересмешник развел руки в стороны. На мгновение вспыхнул отблеск на пол-лица: между рукавами натянулась тонкая проволочка. Движение вверх и в сторону, и проволока провисла. Разведчик подошел к одинокому низкорослому деревцу с корявой верхушкой. Резко поднял руки. Каждая сделала четкое круговое движение. Спецназовец скрестил кисти, и проволока, образуя петлю, вспыхнула на тоненьком стволе. Диверсант рывком натянул ее — и верхушка дерева отделилась от ствола. Райх отстегнул металлическую удавку от одного рукава и аккуратно спрятал в другой.

— Очуметь! — восхищенно произнес Сапер. — А я еще никого в рукопашной не завалил. Не знаю, получится ли у меня когда-нибудь.

— Скромняга! Вездеход с пулеметчиком кто уделал? — Стрелок шлепнул напарника по плечу.

— Убивать легко, — подтвердил Райх. — Намного труднее к этому привыкнуть. Требуется какое-то время. А вообще-то, ко всему привыкаешь.

— Я не хочу к этому привыкать, — вскинулся подрывник.

— Не привыкай, — равнодушно обронил Пересмешник.

Он прошелся по месту побоища к своему рюкзаку.

— Перевооружаемся. — Райх оглядел товарищей, увешанных трофеями.

Действительно, дальше маскироваться не имело смысла. Их искали. Надо было срочно улучшать огневую мощь группы.

Он взял один из трофейных «Штурмов» и передернул затвор. Черный рычаг легко дошел назад, послушно клацнул, но в исходное положение не вернулся, застряв на половине пути. Оружие заклинило.

Райх отбросил автомат в сторону. Непонятно кому сказал: «Сука жопорукая». То ли производителю оружия, то ли бывшему хозяину автомата. Благо трофейного железа на земле хватало.

В разбитом вездеходе нашли несколько продырявленных упаковок сухого пайка. Рюкзаки забили под завязку, не считаясь с весом. Запасные магазины, гранаты, брикеты вакуумных упаковок сухого пайка топорщились под плотной тканью.

Пересмешник перезарядил свое новое оружие. Вопросительно посмотрел на Алешкина и кивнул в направлении леса:

— Пора?

Не отыскав больше ничего полезного, разведчики двинулись в лес. На шум стрельбы и взрывов могли пожаловать другие подвижные патрули. Самое время сматывать удочки. Не стоит лишний раз искушать судьбу.

Разведгруппа скрылась в лесу. До реки, если верить карте-навигатору, оставался дневной переход. Со слов бывшего военного полицейского выходило, что его коллеги за реку не сунутся. Шли с максимальной скоростью. Продвигаться в джунглях — не значит бежать или идти. Это значит ковылять, протискиваться сквозь заросли, проклинать все на свете, продираться сквозь зеленое переплетение. У людей складывалось ощущение: что-то живое распласталось под ногами, капает на головы с деревьев. Лианы были похожи на огромные темные кружева, связывавшие деревья в одно целое. А деревья выглядели так, будто их вырвали с корнем и снова бросили на землю, где они проросли и покрылись коростой лишайников.

Лес напоминал филиал ада, о котором только мечтают бесы. В нос шибали такие запахи, что сердце пропускало удары. Это была полоса препятствий, устроенная самой природой.

…Над местом побоища, как ручной стервятник, пролетел беспилотный самолет-разведчик. Глазки объективов камер равнодушно осмотрели все, что осталось от моторизованной засады: истерзанные тела, искореженный вездеход. Стальная птица зафиксировала картину недавнего боя и скользнула обратно в облака…

Впереди, выбирая дорогу тем особенным, цепким, все замечающим взглядом, который вырабатывается у разведчиков, шел командир группы. Световой день заканчивался. Алешкин все рассчитал правильно. Они должны были до ночи достигнуть реки. Дойти, доползти на зубах, но сделать это. Сгущались сумерки. Солнце зашло за верхушки деревьев. Скоро ему на смену заступят в караул две луны.

Они вышли на берег широкой реки, которая неторопливо текла в обрамлении лесных великанов, словно после нелегкой работы. Надо было найти место поуже и, если повезет, — брод. Разведчики двинулись вдоль берега, под прикрытием леса, вплотную подступившего к урезу воды.

Через два километра река делала резкий поворот. Идущий впереди Алешкин поднял вверх руку, согнутую в локте, — сигнал «всем замереть». Пересмешник, замыкающий, тут же шагнул в сторону и бесшумно залег за поваленным деревом. Идеальная позиция, если впереди враг.

Вдоль берега стоял искалеченный лес. Вокруг черных воронок — крошево измочаленных, успевших засохнуть веток, скрюченных опаленных широких листьев, рассыпавшихся в труху под ногами. Земля все еще источала горковато-кислый запах взрывчатки.

«Не все рассказал Хеймдалль. Ох, не все!» Вокруг было тихо и печально. Впереди виднелось кладбище изуродованной техники.

В этом месте река сужалась. Неизвестный командир совершил фатальную ошибку, решив здесь форсировать водную преграду: относительно небольшое расстояние между берегами и неглубоко. Похоже, не один он считал это место идеальным для переправы. Враг предугадал направление удара и устроил на противоположном берегу засаду. Переправа обернулась «огневым мешком».

Из воды торчали кабины затонувших десантных вездеходов. Головная амфибия почти выбралась на противоположный берег, да так навечно и застыла, нависнув гусеницами над землей. Корма была скрыта под водой. Река обтекала темно-зеленые прямоугольники. Казалось, что вода стоит неподвижно, а кабины плывут.

На берегу застыли два «Миротворца» и три легких «Раптора». Видимо, под их огневым прикрытием амфибии надеялись перемахнуть на другой берег. Тут они и попали впросак. Враг дождался, когда машины вытянутся поперек реки, и обрушил на технику огонь, а заодно разобрался и с их прикрытием. Похоже, «Миротворцы» и «Рапторы» пытались маневрировать, но так и не сумели отступить. Подбитая бронетехника, расстрелянная с противоположного берега, замерла со сбитыми катками, разорванными гусеницами и мятыми продырявленными бортами. Ржавые надгробия экипажам. Больно смотреть.

Алешкин мысленно восстанавливал картину боя. Почему технику и людей не десантировали за рекой, а заставили форсировать ее и принять бой на незнакомой местности в невыгодных условиях?

Скорее всего, здесь разыгралась трагедия — один из этапов операции «зачистить» и «доложить». Иногда, когда людей отправляют на заклание — это называют «отвлекающий маневр» или «разведка боем». Всегда кто-то должен умереть, чтобы другие жили.

Подбитые боевые машины ржавели здесь, вероятно, еще с того времени, когда был предпринят первый и последний широкомасштабный прорыв в запретный квадрат.

Пока Алешкин проводил рекогносцировку, Сапер не смог усидеть без дела. Он успел обследовать ближайший к разведчикам «Раптор» со скособоченной башней. На темно-зеленом фоне люка отчетливо виднелась пятилучевая морская звезда в белом круге. Опознавательный знак десантников военно-морских сил. Морская звезда была визитной карточкой элиты морской пехоты. Ее имели право носить лишь подразделения первой штурмовой волны — лучшие из лучших.

…Из открытого бокового люка на землю вывалился полуметровый тубус с плечевыми лямками. Следом из машины вылез Сапер, бережно прижимая к груди два ребристых диска. Ингвар, наклонив голову к плечу, посмотрел на него. Надо же, стоило командиру отвернуться на пару минут, а подрывник успел смотаться на разведку.

Сапер привалился спиной к броне и затараторил, оправдываясь:

— Я залез через задний люк. Внутри все искорежено. По-моему, там противотанковая ракета взорвалась. Вряд ли кто-то выжил, но тел нет. Удивляюсь, что хоть это под сиденьем уцелело. — Он одной рукой поднял с земли контейнер, а потом от избытка чувств поцеловал ребристый верхний блин.

Алешкин ничего по поводу такой самодеятельности говорить не стал, лишь заметил по поводу трофеев:

— Дополнительный груз. Стоит ли переть лишние килограммы?

— Не-ет! Вот это будет наш дом, — с жаром возразил Сапер, продевая руки в лямки тубуса. Ребристый предмет он успел положить в рюкзак. — А криогенному фугасу вообще цены нет. Не думал, что когда-нибудь буду его держать в руках. Официально их в производство не запустили. Посчитали, что «Изморозь» нерентабельно использовать из-за ее дороговизны.