Последний резерв - Игорь Подгурский

— Нет, как корни, — съязвил Пересмешник.

— Главное в жизни, да и в любом деле — вера, — с надрывом произнес Сапер.

Он собирался что-то еще добавить, но его перебил Пересмешник, показав собранный пистолет:

— Я верю в него. Верю в себя. Верю в нашу команду… Даже в тебя верю, набожный ты мой.

— Отбой! — скомандовал командир группы. Он больше не собирался слушать, кто во что верит. Насколько он помнил, за всю историю человечества теологические споры ни к чему хорошему не приводили. — Стрелок, разбудишь меня. Пересмена каждые три часа. Всем отдыхать.

Он демонстративно натянул на голову капюшон спальной накидки так, чтобы полностью закрыть лицо. Красноречивый жест подчеркивал: любая болтовня на сегодня закончена.

Все остальные, за исключением счастливчика, сподобившегося лицезреть небесное создание в облике, далеком от канонического, последовали примеру командира.

— А вот… — встрепенулся Сапер.

— Что «вот»? — прошипел Алешкин из-под капюшона. — Спать!..

Еще одна ночь на чужой планете сошла на нет. В джунгли пришло утро. Ночная мгла сменилась серым сумраком. Прямые лучи солнца не пробивались сквозь густую листву. Наверное, и днем будет ненамного светлее.

Наскоро позавтракали трофейным сухпайком, с удовольствием переместив содержимое саморазогревающихся брикетов в желудки. Еще теплую фольгу от упаковок спрятали под дерном, надрезав неширокий зеленый пласт.

— В путь, — коротко сказал Алешкин и поправил на плече ремень «Штурма».

Они двинулись вперед короткой колонной, ставя ноги след в след. Лишних отпечатков разведчики старались не оставлять. Из-за жары и влажности все потели. Одежда липла к телу. Капельки пота скатывались со лба на глаза. Марш по лесу понемногу отбирал силы. Наручная карта-навигатор показывала, что до объекта совсем немного. От силы полтора-два километра. Ингвар вел группу, ориентируясь по отметкам, обозначенным на дисплее.

На прогалины старались не выходить. Солнце палило нещадно. Казалось, что местность эта абсолютно не исследована, что они — первооткрыватели этих дебрей.

Когда в очередной раз остановились «послушать лес», Алешкин заметил, что Райх призывно машет ему рукой, схоронившись за пышным кустом с густыми листьями. Рядом с ним в высокой траве лежал Стрелок. Командир жестом подозвал Сапера. Они, пригнувшись, подошли ко второй двойке и залегли рядом. Командир вопросительно посмотрел на Пересмешника.

— Посмотри-ка! — Райх осторожно отвел в сторону ветку с широкими листьями.

В просвете между ветвей виднелись дома. Двойка Пересмешника первой обнаружила объект. Они добрались до финишной точки маршрута, обозначенной на дисплее электронной карты красным ромбиком. Хорошая новость, если бы не одно «но»: они не так представляли себе объект, из-за которого полегло столько народа.

Разведчики во все глаза смотрели на раскинувшийся перед ними поселок. Вид был самый мирный, похожий на цветную картинку из рекламного проспекта. Низкие заборчики геометрически точно поделили участки перед домами на квадратики зеленых лужаек. Поселок походил на мазок белой краски на зеленом фоне.

За поселком тянулись к небу тускло-серые скалы. Серебряной ниточкой струилась по ним речка. Над горами клубились вытянутые белые облака.

Если верить карте, за этой горной грядой начиналась пустыня, протянувшаяся на три сотни километров. Сплошная волнистая равнина сыпучего песка, абсолютно лишенная растительности. Путник, очутившийся за горами, не смог бы увидеть ничего, кроме мертвого песчаного моря.

Последняя попытка подобраться к объекту была предпринята как раз со стороны пустыни. Расчет делали на то, что технику легко засечь, а на своих двоих человеку подобное не по силам.

С левой стороны крайние домики — белые одноэтажные коробки с покатыми крышами — выходили в широкое поле. В одном месте лес дотянулся зеленым языком почти до самой околицы, словно приглашая незаметно подкрасться и заглянуть в окошко ближайшего дома.

Слишком легко и просто. Но такую возможность тоже не стоило сбрасывать со счетов.

Небольшое озеро устроилось между отвесной скалой и домиком, стоявшим на отшибе.

Все это походило на макет деревни в масштабе один к одному. На веревках сушилось белье. Грелась на солнце огромная собака. Картина вполне мирная, и никак нельзя заподозрить, что поблизости находится секретный объект.

Вот только белье давно успело не просто высохнуть, но и выцвести до белизны под лучами солнца. Собака ни разу не пошевелилась и не поменяла позу, так и сидела на задних лапах, подняв голову и насторожив уши. Муляж?

Похоже на ухищрения, предназначенные сбить с толку космическую и воздушную разведку. Специалисты по маскировке не рассчитывали на то, что сюда доберутся люди. Ошибочка вышла.

Потихоньку просочиться по лесополосе, подступавшей вплотную к околице, представлялось самым простым вариантом. Алешкин преодолел это искушение.

Людей не видно. Ни одной души. Ручной портативный сканер не засек охранных излучений, перекрывающих подходы к населенному пункту. Оно и понятно, в джунглях полным-полно живности. Электронные сторожа постоянно бы трубили тревогу, реагируя на передвижение животных. Из этого следовало, что невидимая стража находится на другом рубеже обороны. Она обнаружит чужих, задержит на время, а потом в дело вступит иная сила.

Презирать жизнь и переть напролом можно сколько угодно. Вот только выполнения задания никто не отменял. Командир группы пошагово объяснил Саперу, что от того требуется. Убедившись, что тот правильно понял задачу, еще раз осмотрел поселок в трофейный оптико-электронный бинокль. Дом за домом. Нажал кнопку встроенного в бинокль прибора, улавливающего тепло. Очередное переключение, но уже в инфракрасный режим, тоже не дало никакого результата. Ни одной засечки живых организмов массой больше двадцати килограммов. Меньший вес прибор не улавливал. Чудеса, да и только. Домики заброшенными не выглядели. Свежеокрашенный флюгер в виде аиста указывал длинным острым клювом направление ветра. Стоп! Аисты на этой планете отродясь не водились. Еще один ребус, завернутый в кроссворд.

Черно-белая фигурка птицы повернулась на металлическом штыре. Ветер менялся. Горячий воздух переполз через горы, меняя расклад в местной розе ветров. Дыхание пустыни ощущалось и здесь.

— Поселок не выглядит жилым. Куда делось местное население? Ни души не видно, — начал размышлять вслух Алешкин.

— Может, жизнь здесь начинается ночью? А в полнолуние так вообще кипит? — предположил Стрелок.

— Смешно, но нереально, — осклабился Сапер.

— Между прочим, я не вижу кладбища, — сказал командир. — Окрест ни одной могилки. А дворов почти добрая полусотня. Должна же быть естественная убыль населения?

— Мы не знаем местных обычаев на этот счет, — отозвался Пересмешник. — Надо отходить от стереотипов. Может, они отдают мертвых на съедение диким животным. Или бросают в озеро. Кто знает, как здесь происходит утилизация жмуриков.

— В глубокой древности воины, исповедующие бусидо — кодекс поведения воина, — поступали проще, — глубокомысленно изрек Сапер. Он внимательно наблюдал за нелегкими раздумьями командира: «что делать?» и «где окопался враг?».

— Ну-ка? — встрепенулся Алешкин. Сейчас он был рад любому предложению. Может, у подчиненного в голове колесики вращаются особым образом, генерируя гениальные идеи. Контузии — верные спутники любого подрывника, чей тернистый путь изрыт многочисленными воронками.

— Военачальники, придерживавшиеся неписаного кодекса, принимали важное решение в течение семи вдохов-выдохов полной грудью. Они считали, что только мелочи можно обдумывать сколько угодно. — Сапер выжидательно уставился на командира.

Ингвар, ожидавший услышать дельное предложение, лишь хмыкнул и продолжил наблюдение в бинокль.

— На все про все тридцать четыре секунды, — подытожил Стрелок, добросовестно засекший по наручному таймеру собственные семь вдохов-выдохов. — Крутые парни, кто бы они ни были.

— «Бусидо» переводится как «путь воина». Воители, называвшие себя самураями, жили по его канонам, — блеснул познанием истории Пересмешник. — Маленький нюанс. Если решение не приносило успеха, самурай сам вспарывал себе живот, чтобы смыть позор ошибки. Лучшему другу позволялось отрубить ему голову, чтобы избавить от лишних мучений и поставить последнюю точку в агонии.

Стрелок сразу же нехорошо заулыбался. Он перевернулся на бок и медленно вытащил из ножен широкий нож. Хищно блестящее лезвие снайпер с безопасного расстояния показал товарищу. Шутки шутками, но могут быть и последствия.

Сапер надулся. Стрелок подчеркнуто участливо спросил что-то насчет психиатрической помощи. Алешкин, не отрываясь от бинокля, прорычал сквозь зубы, чтобы все заткнулись и дышали полной грудью. Через каждые семь вдохов-выдохов докладывать, если кому-нибудь придет в голову дельная мысль.