Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны» - Джеймс Голдгейер

Заключение

После многих недель напряженной неопределенности выяснилось, что отмена президентских выборов в России 1996 года оказалась еще одной злой собакой, которая так и не залаяла. Не произошло и предсказывавшейся трагедии возвращения коммунистов к власти. Победа Ельцина во втором туре выборов в июле 1996 года стала огромным облегчением. Как заявил Клинтон во время встречи в Овальном кабинете с заместителем министра иностранных дел России Мамедовым, «мы тут в Белом доме танцевали, когда узнали о результатах»{494}.

Несмотря на инфаркт, перенесенный в промежутке между первым и вторым турами, Ельцин победил. Некоторые опасались, что сердечное заболевание Ельцина — предвестник плохих времен. Большинство, однако, реагировало по-другому. После поражения коммунистов и переизбрания Ельцина на еще один четырехлетний срок представители администрации Клинтона были настроены оптимистически, считая, что их человек в Москве наконец сможет форсировать проведение затянувшихся экономических реформ. Отстранение Коржакова и его «партии войны», произошедшее между первым и вторым турами выборов, выход на первые роли в Кремле Анатолия Чубайса (он в конечном счете стал руководителем администрации Ельцина) давали основания для еще большего оптимизма в отношении реализации программ демократизации и экономической реформы. Приверженцы концепции трансформации режима в администрации Клинтона неожиданно приобрели влиятельных союзников в Москве. Теперь, когда российская революция вроде снова встала на рельсы, администрация Клинтона решила форсировать рассмотрение проблем контроля над вооружениями и расширения НАТО — двух вопросов, отложенных отчасти из-за неопределенности в исходе первых президентских выборов в России постсоветского периода. После того как в ноябре того же года Клинтон обеспечил свое переизбрание на второй срок, многие из членов его команды, намеревавшиеся продолжить работу в его администрации, строили весьма амбициозные планы и ставили высокие цели в американо-российских отношениях. Их ждало глубокое разочарование.

7.

Партнеры в области безопасности?

Поскольку Клинтон был глубоко убежден, что содействие внутренним российским преобразованиям в плане демократии и рыночной экономики отвечало коренным интересам США, он считал, что одновременно надо было решать и сложные внешнеполитические проблемы, доставшиеся в наследство от предыдущей администрации. Отчасти это определялось важностью таких вопросов для интересов США, но, что еще более важно, сам Клинтон и члены его команды были обеспокоены тем, что нерешенность этих проблем может отрицательно сказаться на способности администрации оказывать помощь в проведении российских политических и экономических преобразований. Получался какой-то заколдованный круг: например, если Россия затянет вывод своих войск из Прибалтийских государств — Эстонии, Латвии и Литвы, Конгресс США откажет в предоставлении ей помощи в проведении демократических и рыночных преобразований. Если же в помощи будет отказано, то, как опасалась администрация, в России вообще не произойдут перемены, которые могли бы сделать ее полноценным партнером Запада. Администрация прежде всего хотела добиться того, чтобы перемены в России, ее отказ от коммунистического, имперского и антизападного прошлого стали необратимыми.

В американской администрации понимали, что она требовала от российского правительства и российских военных уподобиться герою популярного американского мультфильма и «есть больше шпината», чтобы разрешить широкий спектр оставшихся проблем в сфере безопасности, и новая команда президента старалась по возможности облегчить эту задачу[108]. В случае крайней необходимости администрация Клинтона могла бы занять жесткую позицию, но она предпочитала умасливать, уговаривать и подкупать Ельцина и его правительство. Такой подход был не нов. В последний год пребывания в администрации госсекретарь Джеймс Бейкер и его команда в Госдепартаменте старались убедить всех, что Соединенные Штаты должны поощрять Россию за сотрудничество, в противном случае там возникнет отрицательная реакция. Однако главная перемена заключалась в том, что команда Клинтона теперь более активно использовала «пряник», чтобы влиять на поведение России.

С первых дней администрации Клинтона США старались содействовать развитию в России бюрократических процедур, которые помогали бы справляться с возникающими проблемами. Посол по особым поручениям для СНГ Строуб Тэлботт создал вместе с заместителем министра иностранных дел России Георгием Мамедовым Группу по стратегической стабильности, которая позволяла обеим странам осуществлять процесс межведомственного взаимодействия, возглавлявшийся представителями Госдепартамента и Министерством иностранных дел. Как уже упоминалось ранее, президенты Клинтон и Ельцин также создали двустороннюю Комиссию во главе с вице-президентом Альбертом Гором и премьер-министром Виктором Черномырдиным. Одна из задач этой комиссии заключалась в установлении контроля над некоторыми достаточно независимыми и строптивыми правительственными ведомствами, в частности теми, которые отвечали за продажу «чувствительных» технологий за рубеж, например Ирану. На первых порах комиссия занималась исключительно вопросами энергетики и космоса, но постепенно диапазон ее активности расширился за счет широкого круга двусторонних проблем, которые не находили решения на других уровнях.

Эти первоначальные усилия в области обеспечения безопасности были необходимы в силу того, что коллапс Советского Союза оставил несколько ключевых нерешенных проблем. Главным приоритетом было обеспечение вывоза в Россию для уничтожения ядерного оружия, доставшегося Украине, Беларуси и Казахстану после распада Советского Союза. Сотрудничество России являлось критически важным фактором в обеспечении выполнения трудноуправляемой Украиной своих обязательств. Эту задачу следовало решать в максимально сжатые сроки, поскольку любая напряженность в российско-украинских отношениях настораживала Украину и затрудняла принятие решения об отказе от ядерного оружия (правда, Украина никогда не имела права и возможности распоряжаться этим оружием). Другая важная проблема в сфере безопасности — обеспечение соблюдения жесткого графика вывода войск из Литвы, Латвии и Эстонии, независимость и суверенитет которых не мог считаться гарантированным, пока там оставались российские войска.

Наряду с этими оставшимися после коллапса Советского Союза проблемами уже в начале администрации Клинтона возникли новые сложности посткоммунистического периода, которые, как опасались в администрации, могли привести к срыву усилий по оказанию России содействия во внутренних преобразованиях. К числу таких проблем относилась продажа Россией криогенной технологии Индийской организации космических исследований. Продажа этой технологии нарушала режим контроля нераспространения ракетной технологии, который был установлен с целью недопущения приобретения новыми государствами средств доставки оружия массового поражения. Передача Индии российской технологии создавала угрозу применения летом 1993 года американских санкций в отношении правительства Ельцина как раз в тот момент, когда администрация Клинтона добивалась предоставления России крупной экономической помощи. К 1995 году обозначилось еще одно направление деятельности России, представлявшее потенциально еще большую угрозу в плане срыва усилий по установлению американо-российского партнерства в области противодействия общим угрозам, — продажа российской ядерной технологии Ирану. Российско-американские разногласия относительно торговли с Индией и Ираном с особой наглядностью высветили потенциальные проблемы вильсонианского подхода к международным отношениям. Даже если Россия станет страной с развитой демократией и рыночной экономикой, откажется ли она от заключения этих исключительно привлекательных контрактов? Смена политического режима в России вполне реальным и благоприятным образом сказалась на обеспечении национальной безопасности США, но даже при самом благоприятном развитии событий эту перемену нельзя рассматривать как некую панацею, которая исключит любую возможность конфликта между Соединенными Штатами и Россией.

И наконец, некоторые аспекты политического курса, который Соединенные Штаты и их западные партнеры стали проводить в Европе и Евразии, не устраивали Россию. Они грозили вызвать недовольство политикой Бориса Ельцина в самом российском обществе и стать серьезным раздражителем в российско-американских отношениях. Речь шла, во-первых, о предпринимавшихся Соединенными Штатами с осени 1994 года (и до лета 1997 г.) попытках открыть перспективу вступления в НАТО тем центрально- и восточноевропейским странам, которые проявляли к этому интерес. Во-вторых, к началу 1995 года у Соединенных Штатов возникла необходимость предпринять конкретные шаги в отношении разгоравшегося в Боснии конфликта. В Вашингтоне отдавали отчет в том, что любое решение этого конфликта на американских условиях будет рассматриваться политической и военной элитой России с учетом ее тесных связей с Сербией как унижение. В-третьих, Россия считала, что Договор об обычных вооружениях в Европе, который должен был вступить в силу в ноябре 1995 года, был для нее чем-то вроде смирительной рубашки, поскольку ограничивал ее возможности для размещения дополнительных вооружений на Кавказе, где она пыталась военной силой подавить сепаратистское движение в Чечне. Были и другие области на территории бывшего Советского Союза, где по крайней мере в начале десятилетия интересы США и России вызывали конфликты, хотя и не столь острые. Например, американские нефтяные компании при поддержке правительства США начали активно использовать новые возможности для экспансии в странах бассейна Каспийского моря. Российские официальные представители рассматривали эти попытки не как честную рыночную деятельность по освоению новых рынков, а как посягательство на геостратегические интересы России{495}. Американские и российские дипломаты также по-разному оценивали контакты между военными США и пограничных с Россией стран{496}. С точки зрения американцев, эти отношения способствовали развитию интеграционных связей данного региона с Западом, гарантировали независимость отделившихся от России государств. Для русских это сотрудничество выглядело как окружение России.