Русофобия. История изобретения страха - Наталия Петровна Таньшина

между ними занимает Давид Уркуард; человек с талантом и энергией, эксцентрический радикал из консерватизма, он помешался на двух идеях: во-первых, что Турция — превосходная страна, имеющая большую будущность, в силу чего он завёл себе турецкую кухню, турецкую баню, турецкие диваны… во-вторых, что русская дипломация, самая хитрая и ловкая во всей Европе, подкупает и надувает всех государственных людей во всех государствах мира сего, и преимущественно в Англии. Уркуард работал годы, чтоб отыскать доказательства того, что Палмерстон на откупу петербургского кабинета. Он об этом печатал статьи и брошюры, делал предложения в парламенте, проповедовал на митингах. Сначала на него сердились, отвечали ему, бранили его, потом привыкли. Обвиняемые и слушавшие стали улыбаться, не обращали внимания… наконец разразились общим хохотом»[836].

Но были и те, кто полагал, что Уркварт, который чуть ли не всех считал агентами русского царя, сам был на службе у русского правительства. Карл Маркс, лично знавший Уркварта (речь об этом будет впереди), подобные обвинения называл «абсурдными» и писал в 1853 году в заметке, посвящённой Уркварту: «…вся Европа до сих пор знала Уркварта только как закоренелого, почти маниакального русофоба и туркофила. Уркварт систематически придерживался навязчивой идеи. В течение двадцати лет он безуспешно обличал Пальмерстона и русские уловки и поэтому, естественно, должен был сойти с ума, как и любой другой, у кого была определённая идея, которая была правильной, но в которой он не смог убедить мир»[837].

Действительно ли заявления Уркварта вызывали лишь улыбку и хохот и англичане на него не обращали внимания? На самом ли деле к Уркварту не прислушивались и он не имел влияния на формирование общественного мнения? Попробуем разобраться.

Шотландец Уркварт классического образования не имел, он обучался в колледже Святого Иоанна в Оксфорде, но так его и не окончил. Начавшаяся в 1821 году борьба Греции за независимость от Османской империи вызвала всплеск симпатий к грекам в Англии. Лорд Байрон продал всё своё имущество, деньги отдал на дело греческих повстанцев, сам в 1824 году отправился в Грецию, где вскоре умер от лихорадки. Старший брат Урквар-та, Чарльз Гордон, сражался за независимость Греции и погиб в марте 1828 года. Дэвид тоже был в числе филэллинов. Зимой 1827 года 22-летним добровольцем он отправился воевать за свободу греков, получил тяжёлое ранение при осаде о. Хиос, но оставался в Греции вплоть до окончания основных боёв и вернулся на родину лишь в марте 1830 года. Именно на конференции в Лондоне решался вопрос о будущем устройстве Греции. Уркварт занялся изучением вопроса о границах между Османской империей и Грецией, а его доклад был передан королю Вильгельму IV. Способности молодого человека были замечены, его назначили членом разграничительной комиссии, а в 1831–1832 годах он сопровождал посла Великобритании в Османской империи Чарльза Стратфорд-Каннинга в его миссии в Стамбул[838].

Однако в это время с Урквартом происходит удивительная перемена: он всё больше увлекается Востоком, его культурой, обычаями и буквально влюбляется в турок, противников греков. Ему пришлись по нраву их добродетели, он даже стал носить турецкий костюм, изучил турецкий и новогреческий языки и быстро создал себе славу знатока Турции[839]. Эта любовь к Османской империи имела своей обратной стороной неприязнь и даже ненависть к России, поэтому деятельность Уркварта активизировалась в моменты обострения Восточного вопроса.

В 1833 году он публикует памфлет «Турция и её богатства», в котором отрицает близкий распад Османской империи и подчёркивает коммерческие возможности, открывавшиеся перед Великобританией, если она защитит Турцию от «российской агрессии». Книга имела успех и принесла Уркварту покровительство лорда Дж. Пальмерстона, министра иностранных дел в правительстве лорда Ч. Грея (1830–1834). Уркварт был назначен в Константинополь в составе секретной миссии, перед которой стояла задача оценить перспективы британской торговли на Балканах, в Османской империи, Персии, южной России и Афганистане. Уркварт становится горячим сторонником лорда Понсонби, назначенного в 1832 году новым послом Великобритании в Османской империи. Понсонби был убеждённым противником России, призывал британское правительство послать военные корабли в Чёрное море и поддержать мусульманские племена Кавказа в их войне против Российской империи. Эти идеи пришлись по душе Уркварту и символизировали начало ещё одного направления его деятельности, связанного с черноморским побережьем Кавказа. Он тайно посещает Черкесию, где не только собирает военно-политические сведения, но и выступает в роли координатора в деле объединения черкесских народов (адыгов, убыхов и др.). Уркварт же стал известен как автор проекта их флага. Фактически его деятельность была направлена на создание условий, способных ограничить продвижение Российской империи в этот регион[840].

Однако такие действия могли серьёзно осложнить англо-российские отношения. Пальмерстон в резкой форме потребовал отказа от планов поддержки независимости Черкесии. Следствием этой антироссийской провокации стал отзыв Уркварта в Лондон. Но и там он продолжил кампанию за британское военное выступление против России. При участии лорда Понсонби в 1834 году он опубликовал политический памфлет «Англия, Франция, Россия и Турция». Памфлет выдержал пять изданий, получил самые положительные рецензии и стал своеобразным ответом на заключение Ункяр-Искелесийского договора 1833 года[841].

В 1835 году Уркварт публикует ещё один памфлет под названием «Англия и Россия», посвящённый польской проблеме и Восточному вопросу, в котором продолжает запугивать читателя «русской угрозой». Польша, по его словам, «стала пустым местом на политической карте Европы», причём допустили это европейские державы[842]. Он критикует французское правительство за неоказа ние поддержки Польше, выступает против Ункяр-Искелесийского договора, сообщая о «жестокости, с которой Россия вырвала его у Турции», забывая при этом указать, что другие державы про игнорировали просьбу турецкого султана о помощи. Россия, по его словам, проводит абсолютно лицемерную политику, создавая имидж защитницы Османской империи[843]. Между тем её главной целью является покорение Турции: «Если Россия первой окажется в Константинополе, она обязательно объединит ресурсы всех северных правительств, она станет морской державой, которой не будет никакого противовеса в Средиземноморье…»[844]

Уркварт нагнетает панический страх перед Россией, и в этом заключается его основная задача: «Станет ли мастодонт сарматских степей Левиафаном морей Запада? Будет ли принесена другая жертва в такой короткий промежуток времени на тот же алтарь лишь потому, что даже малая помощь вновь не была оказана? Будут ли руины Турции положены на могильный камень Польши, лишая её даже слабого лучика надежды и делая её судьбу необратимой?»[845]

Он подчёркивает, что Россия существенно укрепила свои по зиции в Европе, а «воля царя Московского является законом в Европе»[846]. Россия, по его словам,