Печать богини Нюйвы - Екатерина Рысь

С ловкостью фокусника лукавый старик извлек из широкого рукава маленькую лаковую шкатулочку. Черную, без обязательных на таких вещах пестрых миниатюр.

– Угадайте, что там, дивное мое дитя.

– Даже представить себе не могу. Сережки? Или колечко? – безо всякого энтузиазма спросила Татьяна. Этим добром она была сыта по самое горло.

– А вот и нет.

Сян Лян открыл крышку. В шкатулке лежала черная терракотовая рыбка Люси.

И Таня спохватилась, только когда уже занесла руку, чтобы схватить подарок.

– Амулет хулидзын, верно? – удовлетворенно молвил дядюшка, захлопнул крышку и спрятал шкатулку в недра многослойного халата. – Я так и думал, что эта вещица вам отлично знакома. Ваша сестрица гостила у нас недавно и случайно позабыла. Такая растеряша эта ваша хулидзын.

– Так отдайте, раз это чужая вещь. – Таня перевернула руку ладонью вверх.

– Отдам. Конечно, отдам. После свадьбы с Сян Юном, – жестоко оскалился Сян Лян и тут же сменил личину на отечески заботливую. – Если наша прекрасная небесная дева будет вести себя хорошо, разумеется.

Сян Юн

– Вот и все. Можешь больше не бояться, что твоя невеста заморит себя голодом или со скалы прыгнет.

Дядюшка выглядел как усталый, но довольный своей работой ремесленник, остановившийся, чтобы передохнуть после трудового дня и выпить кувшинчик вина. Правда, последние десять лет Сян Лян ничего тяжелее куайцзы[32] в руках не держал, но это уже детали.

Юн и вправду беспокоился. Нет хуже знака, чем когда человек добровольно отказывается от еды. Пусть на Небесах девы могут принять, как утверждают мудрецы, любой облик и чаще всего спускаются на землю в виде серебристого облака, но сейчас Тьян Ню – существо из плоти и крови. И ей обязательно надо есть и пить. Дядюшка поглядел на родича, изобразил лицом склевавшего лимон попугая и приказал подслушать разговор. Сян Юн проявил инициативу, не только подслушав, но и подсмотрев.

– Видел, как она потянулась к амулету? А глаза как сверкнули? То-то! – ухмыльнулся дядя, повертев демонстративно шкатулочкой у племянника прямо перед носом.

– И зачем Тьян Ню понадобился амулет хулидзын?

– Почем мне знать, – отмахнулся Сян Лян. – Может быть, небесная лиса с его помощью рыбу в реке приманивает. Главное, что он удержит деву от необдуманных и пагубных поступков. И до свадьбы, и после нее.

Генерал в задумчивости куснул себя за костяшки сжатых в кулак пальцев.

– А хулидзын знает, что это вы похитили ее амулет?

– Похитил? Я? Фу! Выбирай выражения, мальчишка! Я приказал слугам, которые обихаживали твою хулидзын, забрать и принести мне все, что при ней найдется. На всякий случай. И, как всегда, заметь, оказался прав.

К амулетам и прочему колдовству Сян Юн относился равнодушно, да и вообще никогда не был особенно суеверен. Шаман, если его разрубить пополам, умирает точно так же, как и солдат.

– Но вы ведь не собираетесь отдавать Тьян Ню эту вещь?

– Разумеется, нет, – ответил Сян Лян и пристально посмотрел на младшего родича. – И ты, племянник, тоже этого не сделаешь. А вдруг она вызовет хулидзын и скормит ей твою печень или сердце?

Нет, такое нежное создание, как Тьян Ню, никогда ничего подобного не сделает, подумал Юн. И тут же вспомнил, что хулидзын назвалась ее сестрой. А чего только не сделаешь для родной сестрички, если та попросит. Но как раз с небесной лисой генерал и не ссорился. Напротив, даже помог, причем дважды. Такое не забудется.

Дядюшка удалился, излучая самодовольство, как солнце – свет, оставив Сян Юна в раздумьях и сомнениях. Ведь выходит, что он нарушил собственную клятву, которую давал искренне и от чистого сердца. С союзниками так не поступают.

Обычно чуский полководец отягощать голову лишними мыслями не любил. В конце концов, у него всегда были мудрые советники. Но это вовсе не означало, что Юн думать не умел. Еще как умел, чтобы там ни болтал дядюшка.

Генерал согнал какого-то солдата, гревшегося у костра, с места, запросто устроился рядом с пехотинцами, посмеялся над похабными шуточками и даже отхлебнул дешевого кислого вина из общего кувшина за компанию. А потом кликнул ординарца, всегда отиравшегося рядом:

– Эй, Мин Хе! Позови ко мне командира ляна лучников Гэ Юаня.

– Слушаюсь, мой господин.

Парнишка умчался, точно олень, гонимый собаками. После недавней взбучки его усердием можно было дорогу до самого Санъяна выстелить.

– А налейте-ка мне еще, братцы!

И под восторженный вой солдатни генерал опрокинул в себя кувшин пойла. Сян Юн редко гордился своими достижениями в искусстве стратегии, но в данном случае посчитал, что превзошел самого себя, придумав, как и клятву сдержать, и дядюшку не разгневать. Раз уж теперь небесная дева никуда не сбежит, то можно исполнить свой долг союзника.

Таня

Свадьба не состоялась по уважительной причине: жених не явился на церемонию. Гости – тоже. Да и сама невеста в столь знаменательный день вместо того, чтобы рядиться в красное, расшитое золотой нитью платье и трепетать в преддверии брачной ночи, вместе с отступающей чуской армией форсировала реку. А все потому, что генерал Сян Юн решил ознаменовать свое бракосочетание с посланницей Яшмового Владыки еще одной победой и ввязался в сражение, которое, судя по негодованию дядюшки Ляна, сам же и спровоцировал.

Едва гонец сообщил, что дела у генерала Сян Юна идут не так чтобы успешно, а точнее, циньцы вот-вот прорвут оборону и ворвутся в лагерь, дядюшка злобно цыкнул зубом и приказал отступать за реку. И если бы Таня планировала побег и полагала, что сможет воспользоваться моментом и сбежать, то ее бы ждало горькое разочарование. Дисциплина в войске Чу была на высоте. Даже служанки, насмерть перепуганные перспективой оказаться в циньском плену, визжали как-то очень слаженно и местами даже гармонично. Но бежать Татьяна не собиралась. Ни сейчас, что было бы полным безумием, ни потом. До тех пор, пока не получит назад черную рыбку, она шагу в сторону не сделает, твердо решила девушка. Чего бы ей это ни стоило!

Сян Лян, руководивший отходом, лишь ухмылялся, глядя, как будущая невестка послушно следует его приказам. «Давно бы так!» – читалось по его физиономии.

«Смеется тот, кто смеется последним», – думала Таня. Она уже была не настолько наивна, чтобы верить, будто ей удастся перехитрить старого вельможу – опытного интригана и беспринципного политика. Но когда-то же его убьют, верно? Должны убить. Другое дело, что относиться к дядюшке Ляну как к уже две тысячи лет мертвому историческому деятелю отчего-то не получалось. Слишком он был живой.

– Кхм… Пожалуйте, госпожа Небесная Дева, в палатку, – деликатно кашлянув, позвал стражник Сунь Бин. – Чего вам под небом стоять? А там ваши служанки уже подушек настелили… мягоньких…

Небесная дева поспешила укрыться от посторонних взглядов. Хотя к нездешнему виду Тани в чуском лагере уже немного привыкли, она все равно оставалась диковинкой, на которую не уставали глазеть солдаты. Несколько раз девушка ловила служанок за попыткой тихонечко срезать прядь ее волос на амулеты. Прямо посреди ночи подкрадывались с ножиком. Но что с суеверных девчонок возьмешь?

О том, что Сян Юн вернулся, Таню оповестили гонги, свирели и флейты. В армии Чу все время что-то такое свистело, звенело и громыхало. Но князя встречали по-особенному пышно. И в данном случае… Таня прислушалась тщательнее. Да, его встречали как героя. Ибо благородный Сян Юн сумел заведомое поражение свести к победе. И сейчас он принимал заслуженные почести. Девушка подсматривала сквозь щелочку в ткани и сама не знала, как относиться к этому человеку в чешуйчатых доспехах, забрызганных кровью, и с сияющей улыбкой на лице. Плевать ему было на грозные гримасы дядюшки и на кровь, пропитавшую неаккуратную повязку на лбу. Генерал смеялся, раздавая направо-налево дружеские тычки соратникам. Он победил – остальное не важно.

– Ну вот, – сказал он, явившись в палатку Татьяны сразу после выволочки, устроенной дядей. – Победа маленькая, но стратегически очень важная.

– Примите мои поздравления, генерал Сян, – ответила чуть гнусаво девушка.

От мужчины так разило лошадиным потом и человеческой кровью, что носом она старалась не дышать.

– Простите меня за недостойный вид, прекрасная Тьян Ню, я очень торопился повидать вас, – догадался он и, не скрывая гордости, добавил: – Зато, как видите, я исполняю свою клятву.

– И теперь вы каждый раз накануне… – Таня оглянулась на служанок, – будете бросаться в новую битву?

– В следующий раз я придумаю что-нибудь еще.

Фантазировать на тему новых идей Сян Юна девушка не рискнула. Этому психу в голову может прийти что угодно.