Расколотый берег - Питер Темпл

Старки снова угрожающе сощурился.

— Десять раз, что ли, вам повторять? В чем дело-то?

— Подойдите в участок, — сказал Кэшин. — И захватите с собой зубные щетки, так, на всякий случай.

Старки подвигал нижней челюстью — вперед и назад, вправо и влево.

— Знаете такого полицейского, Хопгуда? — спросил он. — Мой друг, между прочим.

Кэшин вынул мобильник, протянул ему:

— Можете позвонить.

— Надо будет — позвоню и без вас.

— Ну давайте я. Хотите?

Старки засунул руки в карманы.

— Мы были дома, спросите у нее. Мы вообще по вечерам редко выходим. Так только, мяч погонять.

— В «Высотах» еще работаете?

— Ну да, пока не продали.

— Платят там хорошо.

— Ну и что?

— Раза в четыре больше, чем ваш садовник тут получает. А может, даже в пять.

— Нас двое.

— Тогда в два раза.

— Так там и вкалывать приходится в два раза больше.

— Вы у него и за шофера были.

Старки положил тяжелую ладонь себе на шею.

— Да не то чтобы я его катал… Так, если в банк, в город. Он был не любитель ездить.

— А имя Артура Полларда вам знакомо?

— Нет.

— Вы знаете этого человека? — Он показал снимок Полларда, сделанный в полицейском участке, и взглянул Старки прямо в глаза.

— Нет.

Кэшин задумался, с какой бы стороны лучше зайти, и затем произнес:

— Мистер Старки, я вам так скажу — мы не считаем, что мальчишки из Даунта убили мистера Бургойна. Поэтому, если вы мне расскажете, что слышали, или видели, или, может быть, чувствовали…

— Не считаете, значит?

— Нет.

— Это почему же?

— Не сходится кое-что.

— Култера этого обвинили, так?

— Мы думали, что он замешан, поэтому и задержали.

— Это как понимать?

— Что вы подумали, когда услышали о нападении?

В мутных глазах Старки мелькнула искра.

— Что-что… Потрясен был, да.

— И все?

— Что ж еще-то? Здесь ведь такого не случалось.

— Он вам нравился?

— Да нормальный. Мы ж с ним не были друзья-приятели.

— Кто еще мог иметь на него зуб?

— В смысле, кроме подонков-грабителей?

— Ну да.

— Без понятия.

— В последнее время к Бургойну приезжали гости? Кроме приемной дочери, был кто-нибудь?

— Нет, никого не видел.

— А до того как это случилось, в «Высоты» никто не забирался?

— При мне — нет. Когда-то давно лошадей угнали. Проволоку перекусили и вывели трех лошадей из конюшни. Так у вас это дело должно числиться.

— Если поступало заявление.

— С чего бы ему не поступить?

— Вот Крейк… Вы с ним как, ладили?

Старки пожал плечами:

— Вроде да… Он любил, чтобы все по-его делалось. Ну я так и делал, мне-то что…

— Он Бургойну с обжигом помогал, так?

— Точно не помню.

— Вы работали в лагере «Товарищей».

Старки поскреб в затылке и смущенно отвел глаза.

— Давно это было…

— Так вы Крейка с лагеря знаете?

— Да. Он там был начальником.

— Какой работой вы занимались в лагере?

— Чинил все, ремонтировал. Мальчишек в футбол учил играть помаленьку. Приемчики разные показывал…

— А в ночь пожара вы там были?

Ручищи решительно взмахнули.

— Нет! В пабе сидел, в Порте.

— Расскажите, как вы ездили в город. Куда вы его отвозили?

— На квартиру на Релли-стрит. А оттуда он брал такси.

— Ночевали где-нибудь?

— В гостинице в Сент-Кильде. «У Геддинга» называется.

Кэшин подошел к двигателям:

— Это что, генератор?

— Пятьдесят шестого года. Сейчас такие уже не купишь.

— А сколько у вас тут земли?

— Тридцать акров.

— Ферма?

— Нет. Дом поставил прямо в центре, да и все. Не нужны мне соседи. Вон сейчас один жалуется — движки ему, видите ли, помешали.

— Ну так скажите, пусть на вас рассчитывает, если вдруг электричество вырубят. Кстати, мне, может быть, тоже генератор понадобится. Не продадите?

— Нет, не торгую, — ответил Старки. — Только ремонтирую те, что собирали отец с дедом. Они свои инициалы под номерами выбивали.

— Как же вы их находите?

— По объявлению. Квинсленд, Западная Австралия, Северные территории. Я прошу аукционеров следить за распродажами и звонить мне, если будет что интересное. Один нашли на Фиджи, ржавый был как не знаю что. Доставили в итоге, но это удовольствие мне дорого обошлось.

— Так вы нашли четыре?

— Тринадцать. Остальные в другом сарае.

— Когда же вы закончите?

— Чего?

— Собирать их.

— Да никогда!

Спрашивать почему было излишне. Вопрос обычно звучал совершенно бессмысленно, а ответ зачастую или был совершенно очевиден, или, наоборот, безнадежно запутан. Кэшин взглянул на номер двигателя.

— Вы возили Бургойна в дом в Северном Мельбурне?

— В Северном… нет. Только на Релли-стрит.

В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил:

— Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне.

— В зал? Нет, только на Релли-стрит!

— В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки!

— Не знаю я, о чем вы.

Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного — хороший суп сварить и то труднее.

— Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали.

Стало тихо. Старки нервно закашлялся.

— Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала.

— А после он чем занимался?

— Ничем. Умер, даже расчет не успел получить. Что-то серьезное с головой.

— Печально, — заметил Кэшин. — Но я скажу, у кого что-то по-настоящему серьезное с головой, — у вас. Что вы все выкручиваетесь? Давайте рассказывайте мне об этом зале.

— Не знаю я ни про какой зал!

— Мне с Таем нужно поговорить, — сказал Кэшин. — Наедине.

— Зачем это?

— Он, может быть, что-то видел или слышал…

Старки в упор посмотрел на Кэшина:

— Ничего он не знает, приятель. Ни на шаг от меня не отходит.

Кэшин пожал плечами:

— Ну, посмотрим.

— Тут такое дело, — заговорил Старки совсем другим голосом, — парень-то того… С головой у него не очень. Когда маленький был, она его с лестницы уронила. С тех пор и перемкнуло. В школу даже не ходил.

— Пусть подойдет.

Старки медленно почесал в затылке.

— Ну ладно вам… Не трогайте его. Ему кошмары снятся, по ночам кричит…

Пора было взять инициативу в свои руки. Кэшин видел, что Старки боится.

— Трудно с вами. Позовите его.

— Приятель, ну пожалуйста…

— Позовите его, и все.

— Я Хопгуду позвоню!

— Послушайте, Старки, — сказал Кэшин, — Хопгуд вас все равно не защитит. Этим делом занимается город. А раз уж вы уперлись как баран, я с вашим Таем буду говорить не здесь и не в участке. Я отвезу его в Мельбурн. Соберите все, что нужно, — зубную щетку там, трусы, печенье. Он какое любит?

В глазах Старки он заметил ненависть. Ненависть, животный страх и панику.

— Не надо, приятель. Ну, прошу тебя, ну пожалуйста, ну…

— Северный Мельбурн, дом на Коллет-стрит. Туда его возили?

— Не возил, нет, ты же…

— Не тяните резину. Мне еще ехать обратно. Или выкладывайте все, или зовите Тая. Мне некогда.

Старки обвел взглядом сарай, как будто надеялся увидеть на стене спасительную надпись, и признался:

— Ну да… Возил.

— Последний раз когда?

— Может, лет пять назад… Или шесть…

— Часто?

— Нет.

— Каждый раз, когда бывали в Мельбурне?

— Да, по-моему.

— Как часто?

Старки сглотнул слюну.

— Раза четыре в год, пять…

— А зал?

— Не знаю я про зал.

Кэшин услышал нотку металла в его голосе, опять вынул карточку Полларда, но не стал ее показывать:

— Спрошу еще раз: вы знаете этого человека?

— Знаю.

— Как его зовут?

— Артур Поллард. Он бывал в лагере.

— А еще где вы встречались?

— На Коллет-стрит. Я видел его там.

Кэшин подошел к станку, провел пальцем по металлической детали, которую Тай обрабатывал напильником.

— Поллард — извращенец, — сказал он. — Знаете? Он любит мальчиков. Мальчиков, не парней. Балуется с ними, ну и все остальное. А остального хватает, поверьте. Вы знали об этом, да, мистер Старки?

Повисла тишина. Кэшин не смотрел на Старки.

— Своего мальчика, случайно, не возили на Коллет-стрит? К Полларду, побаловаться?

— Я тебя убью! — страшным тихим голосом произнес Старки. — Еще только раз…

Кэшин обернулся.

— Расскажите мне о Бургойне, — сказал он.

Старки прижал руку к груди, лицо пошло пятнами, он еле сдерживал дыхание:

— Не видел я ничего! Никогда! Правда, я никогда ничего не видел!

— Так что с залом?