Расколотый берег - Питер Темпл

Кэшин не замечал, как тонкая нить солнечного луча ползет по половицам старой комнаты.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Слушай, мне нужен номер телефона, с которого Дейв Винсент звонил по горячей линии. Он есть у Трейси.

— Я думал, говорить с Винсентом сложно?

— Иногда людям бывает сложно смотреть в лицо.

Наблюдение, в свое время сделанное Синго. Давным-давно, еще в первый год был такой случай: мужчина из Джилонга ничего не говорил, судорожно сжимал кулаки, на шее вздулись жилы. Синго написал на листке, вырванном из блокнота, свой номер и передал этому несчастному. Они вышли и сели ждать у Синго в кабинете. Через минуту зазвонил телефон, и Синго проговорил почти час.

— Ну, я рад, что ты так самокритично к себе относишься, — сказал Дав. — Я имею в виду, насчет телефона. А для общего развития можно узнать, что тебе нужно от Винсента?

— Мне кажется, он бывал в лагере «Товарищей» в Порт-Монро.

— Да? И зачем это тебе?

— Так, предчувствие.

— А, предчувствие… Опять об этом. Секрет фирмы, так сказать. Не вешай трубку.

Минуты через две Дав продиктовал Кэшину нужный номер.

— Ну что, продолжай трудиться, — сказал Кэшин. — Загляни в отдел по борьбе с наркотиками, или как он там теперь называется, и арестуй первого же придурка.

— Как старомодно! Совсем далеко от современных методов полицейской работы.

Телефон Дэвида Винсента не отвечал. Слишком рано для него, подумал Кэшин. Его день, вероятно, начинается в то время, когда большинство людей думает о ланче.

Без работы осталась, — повторила Кэрол Гериг, подвигаясь на стуле и поправляя ширинку своих тренировочных штанов. — Вкалывала тут двадцать лет, а заплатили сейчас за четыре месяца, ну как это вам?

Простой деревянный дом стоял на самом ветру, на низком холме, обращенном в сторону Кенмара. Позади него находился просторный сарай без передней стены, скорее даже гараж, где стояла старая желтая «мазда».

— Кто вас уволил? — спросил Кэшин.

— Юристка эта, Аддисон. Дом ведь продавать будут, так она велела мне все прибрать, чтобы вид был товарный.

Она в последний раз затянулась, затушила сигарету в ракушке, служившей пепельницей, где уже лежали пять или шесть окурков, протянула пачку Кэшину, но тот отказался.

— Кофе будете? — спросила она. — Или, может, чаю? Извините, не сразу сообразила. Вы зашли, а я ненакрашенная… Знаете, как-то не привыкла бывать здесь в такую рань.

Ему пришлось подождать, пока она будет готова разговаривать дальше.

— Спасибо, ничего не нужно. Вы знаете такого Артура Полларда?

— Полларда? Да нет…

От шаткого пластикового стула у Кэшина заныла спина. Он сел прямо, стараясь не сутулиться, вынул отретушированную, подправленную фотографию Полларда и протянул Кэрол.

— Узнаёте?

Она взяла карточку, чуть отставила ее, присмотрелась.

— Лицо вроде знакомое… но не знаю, не знаю. Местный?

— Нет. А расскажите-ка мне, что за человек Перси Крейк.

— Перси Крейк… Ну, он здесь появился после пожара в лагере. Усики у него такие были — щеточкой… С ним еще сестра приехала, сучка такая. Физиономия топором, и тоже усатая. Усы даже гуще, чем у брата. Говорила, что она миссис Лоуэлл. Бог знает, как уж этот Лоуэлл мог на такую польститься. Все за мной ходила с носовым платочком, проверяла, нет ли где пыли.

— А Крейк чем занимался?

— Руководил… Слонялся везде с умным видом. Он знаете как нам платил? Мы подходили к его кабинету и ждали, когда он освободится. Можно подумать, он сильно занят был… Потом дверь открывал и говорил: «Ну, подходите в алфавитном порядке». — Она произнесла это как бы его голосом, но не грозным, командирским, а мерзким, скрипучим, и продолжила: — Пять человек… И в алфавитном порядке, можете себе представить? Чертов британишка. Скаутмастер хренов…

Будь готов…

Кэшин вспомнил старый, весь в трещинах пояс, круглую ржавую пряжку.

— А в лагере он был года с восьмидесятого, — предположил он.

— С семьдесят восьмого — я как раз тогда начала тут работать полный день. Тогда детьми занималась миссис Бургойн. Она хорошая была, лет двадцать их воспитывала. И такая ужасная смерть — с лестницы упала, разбилась.

— И как дети?

— Сын никогда ничего не говорил. А Эрика как привязанная ходила за мистером Бургойном, будто за поп-звездой какой. Прямо влюбилась в него. Ну с девчонками это бывает… — Она затянулась, выдохнула, постучала сигаретой о раковину, продолжила: — К ним все время кто-нибудь приезжал. То в саду собирались, то коктейль устраивали, то банкет. Все богачи из Кромарти здесь перебывали и даже из Мельбурна. А на скачки, по осени, всегда кто-нибудь да заглядывал. Я каждый раз помогала. Да еще приглашали повара и официанта из Мельбурна. — Кэрол выдохнула, втянув щеки. — Да, сколько времени прошло… Когда это все было… Почему вы спрашиваете?

Кэшин пожал плечами:

— Да так, любопытно.

— Думали, это черные мальчишки сделали, да?

— А по-вашему, это не так?

— И ничего удивительного. Даунт — проклятье этого городка.

— Вы, конечно, много знаете о Бургойнах.

— Нет, не так чтобы очень. Грязь за всеми вывозила — вот и вся работа. Стирка, утюжка… По двадцать часов в неделю, и так лет десять подряд. Вот так вот. — Она опять закурила. — Толкаешься, толкаешься целыми днями, не поднимая головы. Ну если ты не Брюс Старки, конечно.

— А что, он был на особом положении?

— Ну, тогда у Крейка всегда были ушки на макушке. Закуришь, бывало, а он засечет и тут же вычитает пятнадцать минут из рабочего времени. Можете себе представить? А со Старки другой разговор — он на Крейка плевать хотел, в очереди за деньгами не стоял. Шишка на ровном месте.

— А Бургойн с Крейком ладили?

— Прекрасно. Единственный раз, когда я слышала смех Крейка, — это когда мистер Бургойн был у себя в мастерской. Крейк помогал ему лепить горшки, сушить. Они занимались этим по выходным. Только и делали, что обжигали.

— А вы это видели?

— Сама не видела, миссис Лоуэлл рассказывала. Печь целыми ночами работала. Старки за неделю начинал пилить и колоть дрова.

— И часто они это делали?

— Господи, это так давно было… Ну, раза два в год… Да.

— Там в мастерской стоят девять горшков. Что же, он больше ничего не оставил?

— Да он их бил. Старки потом долго осколки собирал. Полкузова, бывало, нагружали.

Кэшин смотрел на пустынный зеленый пейзаж и думал, что лучше бы это никогда не началось, что лучше бы не было того утреннего звонка.

— Кофе точно не хотите? А то я мигом!

— Спасибо, не хочу, — отказался Кэшин. — Эрика говорит, что о делах своего отчима почти не знает. А вы как думаете — похоже на правду?

Кэрол нахмурилась и постарела разом лет на десять.

— Ну вообще-то похоже. Знаете, с четырнадцати лет она была здесь считанные разы. Быстро отчима разлюбила.

Она прошла с ним до машины, обхватив себя руками, пытаясь таким образом согреться. Собаки радостно приветствовали ее, и она потрепала их по загривкам.

— Ну и здоровые, — сказала она одобрительно. — Что за порода?

— Пудели.

— Да ну… Пудели, они такие постриженные, причесанные. А эти все в шерсти.

— Неухоженные просто, — ответил Кэшин. — Парикмахера собачьего рядом нет.

— Вот и я без парикмахера обхожусь, — сказала она и потрепала собак за уши, не глядя на него. — Женаты?

— Уже нет.

— Дети есть?

Поколебавшись, он ответил:

— Нет.

— С детьми лучше, работы вот только нет, черт! Мой бывший отчалил в Дарвин и правильно сделал. Рыбак… Что толку-то было — я его все равно, считай, не видела, домой только спать приходил.

— Спасибо вам за помощь, — сказал Кэшин.

— Да не за что. Заходите в любое время. Пивка выпьете.

— Неплохо было бы. Старки тоже уволили?

— Понятия не имею. Если дом будут продавать, тут надо все привести в порядок.

Уже сев в машину, Кэшин подумал, что надо бы спросить ее еще об одном.

— А вот лагерь «Товарищей»… Вы о нем что-нибудь знаете?

Она покачала головой:

— Мало что. Старки работал там до пожара.

Редакция «Вестника Кромарти», находилась в безобразном здании из желтого кирпича, построенном в деловом районе еще в пятидесятые годы.

Кэшин прошел через стеклянные двери в просторный холл с длинной стойкой, за которой сидели две молодые женщины. Стеклянная стена отделяла их от большого офиса. Там стояло шесть столов, а за ними, склонив головы, работали пять женщин и мужчина. Он подождал, пока три человека оплатят счета, а один даст рекламное объявление.

— Здравствуйте. Мне нужно посмотреть старые номера вашей газеты, — обратился он с просьбой.

— Тогда вам туда, — показала секретарша. — Там все номера за полгода.