Том 4. Пьесы 1865-1867 - Александр Островский

Калачник

Так посылай скорее!Я голова отпетая. ДовольноПогуляно, пора костям на место.

Василий Шуйский

Куда спешить! Басманов подождет.А ты покуда говори, что знаешь!Что нового?

Калачник

Все новое, боярин!Палаты новы у царя; у немцевКафтаны новы — бархат фиолетов;У русских вера новая — латинцыВ самом Кремле поставили костелИ целый день гнусят свои обедни,Своим душам на вечную погибельИ на соблазн крещеному народу.Теперь обедать с музыкой садятся,Не молятся, ни рук не умывают.Поляки бьют народ, секут и рубятИ встречного, и поперечных; бродятПо улицам, по лавкам, по базарам,Берут добро без денег и без спросу.

Василий Шуйский

И все молчат?

Калачник

Нельзя и рта разинуть,Защиты нет. В застенок да на плаху!Петр Федорыч лютее волка стал:Живого съест. Казнит немилосердо;Монахов чудовских поразослали;Тургенева казнили на Пожаре.Чай, брата знал меньшого, Федьку?

Василий Шуйский

Как же,Ну как не знать!

Калачник

Горячий был, как я же;Доводчики его оговорили.Короток суд: свели его на плаху.Без брата жизнь постыла мне, боярин;Я жив брожу, а он в сырой земле;И мне туда ж. Да лишь бы поскорее!Задешево я голову бы продал!Нужна тебе?

Василий Шуйский

Повремени до срока,Ты голову сложить всегда поспеешь;Не торопись: быть может, пригодитсяНа что-нибудь. Бери лоток на плечи,Торгуй опять. Помалчивай о брате,Повеселей гляди, на прибауткиНе поскупись, да не болтай пустого!А я тебя за прежние заслуги,Уж так и быть, помилую: ПетрушкеБасманову речей твоих не выдам.

Смеются оба.

В нужде иль горе, приходи ко мне,И выручу, и денег дам на нужду.Убогий где?

Калачник

В Москве. Да мелет что-тоНескладное.

Василий Шуйский

А где живет?

Калачник

В поварнеУ патриарха, только кормят плохо.

Василий Шуйский

Пришли его. Да заходите чаще.

Входит дворецкий.

Дворецкий

Масальский князь с боярами наехалОт самого царя.

Калачник уходит.

Василий Шуйский

Ворота настежь!

Дворецкий

Я растворил.

Василий Шуйский

И двери настежь живо!

Дворецкий отворяет дверь. Входят Масальский, бояре и дворяне.

Масальский

Великий царь и государь ДимитрийИванович велел тебе сказать,Боярин князь Василий, княж Иваныч,Что он вины не помнит, и опалуТвою с тебя снимает, сан боярский,И вотчины, и все добро твоеОн жалует тебе, и дозволяетОпять его царевы очи видетьПресветлые, и жалует кафтаном,И шубою, и шапкою боярской.

Василий Шуйский

Великие бояре; вы, царевыСоветчики, краса земли Московской!Скажите мне, последнему холопу,Каким путем-дорогой иль тропамиЗвериными вы ехали ко мне?Да разве есть ко мне дорога, лесомНе заросла, не завилась травою?Каких людей попутных вы встречали?Кто вас провел, кто показал домишкоУбогий мой? Да разве есть на светеВасилий Шуйский? Разве люди помнятВ Москве о нем? Великие бояре!Не вы нашли, не люди вам казалиПути-дороги — царь вам приказалНайти меня, и лесы преклонились,И развился, как скатерть, путь широкийИ поднялся и светел стал мой дом,Как царские высокие палаты:И жив опять, и радостен хозяин;Вчерашний смерд — опять боярин царский.Скажите вы царю и государю,Что дней моих остаток и дыханьеПоследнее, душевный каждый помыслЯ отдаю ему; что стар и хил я,Но сил еще у Шуйского достанет,Чтоб доползти до ног его, коснутьсяЕго стопам холопскими устамиИ верным псом на страже стать у трона…Седлать коней! Боярскую одежду!Лохмотья прочь! Я еду к государю;А завтра вас прошу к себе, бояре,На званый стол, на разливанный пир —Отпраздновать со мной цареву милость!

Уходят.

II

Сцена первая

ЛИЦА:

Дмитрий.

Василий Шуйский.

Мстиславский.

Голицын.

Татищев.

Басманов.

Бельский.

Масальский.

Бучинский.

Власьев, царский казначей.

Осипов, дьяк из приказа.

У каждой двери по двое немцев с бердышами.

Передняя комната в новом дворце у самозванца; за ней широкая галерея с цветными стеклами.

(23 апреля 1606 года)

Выходят Татищев, за ним Василий Шуйский.

Василий Шуйский

Куда бежишь? Аль речи не по мысли?

Татищев

Ишь неучи! Уж это мы слыхали!Обучимся и мы, не торопясь.Пусть вызовут из Греции монахов!Так нет, такой науки он не хочет…Отдай робят в ученье езовитам…Меня мороз по коже подирает,Готова брань сорваться с языка.На драку я пойду, на нож полезу,Когда шутя о вере говорят.Какой он царь! Какой защитник церкви,Когда латинской, езовитской верыОт греческой не может отличить!Ему одно, что наше православье,Что ересь их. Кабы одно-то было,Анафеме бы их не предавали.А коль одно, так и пускай бы в нашуЛатинцы шли. Вот, значит, не одно.Татарин, жид, латинец, православный —Всяк бережет свою; а у царя-тоКакая же?

Василий Шуйский

Ну, значит, никакой.

Татищев

А ты молчишь, боярин, князь ВасилийИванович, иль дакаешь ему

(сквозь зубы)

Проклятому.

Василий Шуйский

К чему же горячиться!Само себе защита православье,Гонителей оно не побоится.И Фока и Ульян-богоотступникНа Бога шли войной, да много ль взяли…Гонители погибли лютой смертью,А вера православная стоит.

Входят Голицын и Мстиславский.

Голицын

А вот у нас и свадьба подоспела;Опять пиры!

Василий Шуйский

Всю зиму пировали,Играли в зернь да пили без ума;Опять за то ж!

Мстиславский

Мы свадьбу отпируем,И кончено, снарядимся в поход.

Василий Шуйский

Куда? Зачем?

Мстиславский

На крымского Гирея.

Василий Шуйский

Какая стать Казы-Гирея трогатьИ турского султана задирать!Кому нужда? Жигмонту, немцам, папе;А мы в чужом пиру похмелье примем.На крымцев есть донские казаки:Пусть режутся; послать свинцу да зелья,Да денег дать — а после отпереться,Что нам-де их, воров, не удержать…Две выгоды: дешевле и без драки;И волки сыты, да и овцы целы,Татары биты, да и мы с султаномВ миру живем.

Татищев

Поход задуман в Риме,И сгоряча наш царь пообещалсяНачать войну, чтоб выманить от ПольшиЖену да императорское титло.Со свейским мы поссорились за Польшу,С татарином и турским за нее ж…Так с Польшей-то в ладах ли? Не бывало!Поссоримся и с ней.

Мстиславский