Том 4. Пьесы 1865-1867 - Александр Островский

Бельский

(занося бердыш)

Молчи! Ни слова больше!

Осипов

Я смерти жду Постом и покаяньемЯ оградил себя от страха смертиИ, причастясь святых Христовых тайн,Пришел к тебе из Божьей церкви прямоПринять из рук твоих венец страдальца,С которым я на небеса предстану.Басманов и Бельский опускают бердыши.Придет пора, то время недалеко,И смерть моя тебе завидна будет.

Дмитрий

Увесть его!

(Идет к двери.)

Басманов

Пытать его прикажешь?

Дмитрий

Казнить его! Остановись, Басманов!Простить иль нет?

(Молчание)

Жестокий, непреклонный,Бесчувственный и твердый, как железо,Безжалостен к себе народ московский;Он милостей не ценит и не стоит.

(Указывая на Осипова.)

Стеречь его до моего приказа!Свести в тюрьму!

(Быстро уходит.)

Басманов

Исполню, государь.

(Уходит.)

Василий Шуйский

(Голицыну)

Вот мученик святой! Идя на смерть,Он вымолвил пророческое слово:«Завидовать моей ты будешь смерти».

(Уходит.)

Сцена вторая

ЛИЦА:

Дмитрий.

Пан Юрий Мнишек, воевода Сендомирский.

Марина Юрьевна, его дочь.

Камеристка.

Деревянная келья в Москве.

(5 мая 1606 года)

Входят Мнишек и Марина.

Марина

Скажи, отец, зачем меня, как птичку,Здесь заперли?

Мнишек

Чтоб ты не улетелаОт сокола, московского царя.

Марина

Ты знаешь сам, какой тяжелой цепьюВзаимных клятв, обетов, вздохов нежныхМы связаны с державным женихом.Как верны мы, и я и он, друг другу!И вот за то должна я в заключеньеСидеть и ждать, когда угодно будетВеликому царю с собою вместеМеня на трон московский посадить.Смешной народ, обычаев старинныхОн изменить не может.

Мнишек

Если хочешьЛюбимой быть, старайся сохранитьОбычаи и даже предрассудкиЗемли, теперь родной тебе.

Марина

Стараюсь,Хоть трудно мне и скучно привыкатьК поклонам их тяжелым, к дикой речиИ поступи размеренной и тихой…А мой жених рядиться очень любит:На дню пять раз переменяет платье.

Мнишек

Понравиться естественно желаньеВ таком живом и страстном человеке.

Марина

Мне нравится царицей быть московской,А царь Москвы и неуклюж, и груб.Ты на царя похож гораздо больше,Чем Дмитрий мой, великий император.

Мнишек

Учить тебя не стану; ты сумеешьИ Польши честь, и гонор родовитыхПанов ее достойно поддержатьВ Московии; но, кажется мне, слишкомТы холодна с царем. Он обезумел,Он все забыл, одной любовью бредит,То шлет тебе подарок за подарком.То рядится и только что не плачет.

Марина

А если так, ну, значит, не напрасноЯ холодна к нему. Отец! ты знаешь,Что, слабые и робкие созданья,Мм, женщины, всю жизнь у вас под властью,И только раз, когда страстей горячкаБезумная кипит в душе мужчины,Холодностью и строгостью притворной —Имеем мы и власть над ним и силу.В земле чужой нам золото и жемчугНе лишние, алмазы — те же деньги.Он нам с тобой полцарства обещает,Короновать меня царицей хочет;Но я боюсь, что сам-то он недолгоПроцарствует. Бояре СигизмундуУж кланялись, просили Владислава,А если он усядется и крепкоВ Московии, кто знает, после свадьбыКаков он будет! Грубая природаВ нем скажется. Отец, ты знаешь, z chamaNie bedzie pana[13].

Мнишек

Брось свои тревогиО будущем! Живи и наслаждайсяВеличием и баснословным блеском,Дарованным тебе любовью царскойИ неисчетной царскою казной!Доверимся герою молодому:Он ловко взял державу самовластьяИ удержать ее сумеет крепкоВ своих руках, а ты царя-герояВеликий дух любовью оковалаИ удержать в цепях любви сумеешь.

Музыка за сценой. Входит камеристка.

Камеристка

Его величество войти изволил.

Входит Дмитрий в венгерском платье.

Мнишек

Ясновельможный панне, цесаревнеМарине Юрьевне всея России,Отец ее, пан Мнишек, бьет челомИ милостям ее себя вручает.Между двоих влюбленных — третий лишний.

Кланяется Дмитрию и уходит.

Марина

Его величество мне извинитНевольное смущенье; мы так раноНе ждали вас…

Дмитрий

Холодное смиреньеВ речах твоих, почтительная гордостьНавстречу ласк горячих и объятий.Когда же я, у ног твоих, Марина,Дождусь любви?

Марина

Величие герояВ челе твоем, высоко поднятом;Все то, чем я гордилась издалека,Вблизи меня пугает. Робкой девеСлепят глаза блестящие наряды,Толпы вельмож кругом тебя, и роскошьДаров твоих, и раболепство слуг…Почтительно сгибаются коленаПеред лицом твоим…

Дмитрий

Любви, Марина!Одной любви! Одной любовью беденНа троне я. Все то, чем я владею,Все взято с бою, силой, отнятое.

Марина

Любовь лишь там, где равенство.

Дмитрий

ЗабудемРазличие! Не царь, а шляхтич вольныйПеред тобой.

Марина

Вам забываться можно,А мне нельзя.

Дмитрий

Перенесися в ПольшуМечтой своей! Забудь, что ты в Москве!Глухая ночь, гремит и воет буря,Перед окном красавица тоскуетО рыцаре. Чрез горы и потокиНа бешеном, покрытом белой пеной,Аргамаке он мчится, чтоб украдкойОбнять свою любовницу.

(Обнимает Марину.)

Марина

(освобождаясь)

Довольно!Велик простор тебе для самовольстваПо всей Москве, а здесь мое владенье!Царица я убогой этой кельи,И здесь, за этой дверью, безопаснойЖелаю быть.

Дмитрий

Глаза твои, Марина,Презрением блеснули; эти взглядыУжасны мне. Не повторяй их боле,Молю тебя. Они напоминаютДни жалкие холопства моего,Когда немой, трепещущий от страсти,Земли и ног не чуя под собой,Из-за угла следил я жадным взглядомШаги твои, и ты, проникнув дерзостьНадежд моих, с улыбкою змеинойГлядела на меня и обдавалаПрезрением от головы до ног.Обиды нет обиднее тех взглядов:Их вынести не мог я никогда;Железная природа уступалаИх жгучести — и я, в слезах, без пищи,В горячечном бреду, больной, металсяИ день и ночь! Я болен и теперь:Дай руку мне, до головы дотронься!Вся кровь горит, дрожит и холодеетРука моя, — мой голос рвется, слезыСжимают горло и готовы хлынуть,Свинцом лежит в груди тяжелым сердце!Скажи, Марина, чем, какою жертвойМне заслужить любовь твою и ласку?

Марина