Свидание в Хэллоуин - Наталья Солнцева

– Чертовщина! – прошептал Борисов и полез в базу данных, искать место работы Вадима Мельника. – Так, где подвизается наш Отелло? Ага, вот он, голубчик. Фирма «Веритас», недвижимость в городе и области.

Через час Николай Семенович уже поднимался по лестнице в один из офисов «Веритаса», где надеялся застать господина Мельника, преуспевающего маклера и ревнивого супруга прелестной Глории. Заправлял делами фирмы некто Калмыков, которому Борисов предварительно позвонил и получил разрешение на беседу с его сотрудником.

– Мельник? Что он натворил? – удивился господин Калмыков. – У вас какие-то претензии?

– Хочу побеседовать с ним в частном порядке. Даете добро? Могу я сослаться на вас, если он откажется разговаривать?

– Это касается нашей работы?

– Никоим образом! – заверил Николай Семенович. – Дело сугубо личное.

Авторитет Ельцова и «Юстины» сыграл свою роль: Калмыков связался с маклером и дал соответствующее распоряжение.

Вадим не сумел скрыть бешенства, когда Борисов уселся в кресло для клиентов в его кабинете и представился.

– Так вот вы кто? Опять стращать будете? Плевать я на вас хотел! Отношения с женой – мое личное дело.

– Я подозреваю, что вы замышляете убийство, – любезно улыбнулся Борисов.

У Вадима отвисла челюсть.

– Что вы городите? У меня на Глорию рука не поднимется…

– Я не имею в виду вашу жену.

Вадим побагровел, его глаза сузились, превратились в щелочки; он сжал губы и замолчал. Борисов добился своего, сбил ревнивца с толку и перешел ко второму этапу разговора: положил на стол перед ним распечатанный фрагмент снимка, где в объектив попал посторонний человек – Ворон.

– Вы знаете, кто это?

– Нет…

– Посмотрите внимательнее.

Маклер подвинул к себе фотографию и хмыкнул.

– Первый раз вижу! А в чем дело?

– Припомните вечеринку в клубе «Гвалес», ваше знакомство с Глорией…

– Ну? – нетерпеливо заерзал Мельник. – К чему вы клоните?

Вечером температура упала, Астра выплыла из горячечных видений и даже сумела встать, принять душ и соорудить легкий ужин: гренки, яйца и чай.

– Я сама! – решительно отвергла она помощь Матвея. – Ненавижу лежать. Ты и так из-за меня на работу не пошел. Как твое бюро?

– Команда маленькая, зато надежная, – справляются. Вот мальчишки мои брошены на произвол судьбы. Я им поход обещал.

– Какой поход? Холодина, дождь со снегом.

– В этом весь смысл. Выжить в экстремальных условиях, закалить волю, тело, да еще и ухитриться получить удовольствие! Чем не развлечение для разочарованных и циничных подростков, которые уже успели попробовать легкой жизни и легкого кайфа? Я им предлагаю вместо наркоты и уличных стычек «отрываться» другим способом.

– Зачем тебе это? Лавры Макаренко не дают покоя?

– Лавры? Да нет, скука одолевает порой. Хочется выйти на балкон и выть на луну. Авось кто-то услышит, такой же заблудившийся в джунглях мегаполиса. И отзовется…

– Скучно, значит? Бизнес развивай.

– Ой, насмешила. Превратить жизнь в добывание денег? Чтобы в один прекрасный, вернее ужасный, момент осознать, что всё прошло мимо… всё! Большие деньги требуют взамен душу… Не потому, что они есть зло: просто они отнимут у меня время и силы.

– А куда ты хочешь вложить свои силы?

Ее вопрос поставил Карелина в тупик. Он долго молчал, потом развел руками.

– Ну не в банк, это точно. Я бы картины писал… или музыку, как Моцарт. Только таланта нет! Вот и вожусь с пацанами, с тобой тоже… связался на свою голову. Может, еще не все потеряно и впереди меня ждет что-то интересное? Какая-нибудь великая тайна… зашифрованная древними кельтами в символах, записанных на небезызвестной флэшке?

Он подавил улыбку, но Астру не обманул нарочито серьезный тон – этот мужчина явно смеялся над ней.

– Позвони Борисову, – сказала она. – Может быть, есть новости.

Матвей посмотрел на часы.

– Поздновато… Давай завтра. Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше. Давно я так не болела, с детства. У меня довольно выносливый организм. И вдруг промочила ноги, промерзла и свалилась. Наверное, все вместе повлияло: пожар, испуг, смерть… пусть чужая. Знаешь, в бреду мне мерещился тот бешеный пес – исчадие ада. И Ворон!

– Еще бы.

– Это существа из потустороннего мира. В кельтской мифологии – я сейчас вспомнила – Ворон отождествлялся с Браном…

Она запнулась, увидев, какую кислую мину состроил Карелин.

– Ты думаешь, я не в своем уме? Понятно… Тогда вот что: предлагаю заварить чай по рецепту покойной Эльзы, из «сухофруктов». И попробовать.

– Я эту гадость пить не стану! – воспротивился он.

– Почему гадость? Пахнет приятно. Я бы рискнула.

– Без меня.

Астра разочарованно вздохнула и начала разливать обычный чай. Она предугадала реакцию Матвея и заранее бросила в заварной чайник щепотку «сухих яблок» из Эльзиной банки – украдкой. Ей было интересно сравнить ощущения: свои и другого человека. Для чистоты эксперимента. Этическая сторона вопроса ее не волновала, ведь она тоже будет пить этот «чай». Эльза употребляла его не один раз и умерла по совершенно иной причине.

Матвей отхлебнул из своей чашки, замер, проверяя напиток на вкус – ну и чутье!

– Боишься? – усмехнулась Астра. – Кажется, при некоторых королевских особах находились дегустаторы, которые пробовали пищу и вино на предмет наличия в них яда. Смотри! – Она выпила чай, показала ему пустую чашку. – Ты осторожен, как старый лис.

Тому стало неловко, и он последовал примеру гостьи.

Ничего не произошло. Они еще поболтали о разных пустяках. Астра принесла «венецианское» зеркало и показала полустертые загогулины на обратной стороне бронзовой рамы.

– Я кое-что обнаружила.

– Клеймо мастера? – из вежливости спросил Матвей.

У него начали слипаться глаза. Он едва смог разглядеть на потемневшей от времени бронзе знаки, похожие на буквы, – A L R U N A.

– Старинное название… мандрагоры, – подавив зевок, объяснила Астра. – Происходит от слова «руна» и означает сокровенное, тайное. Руны – магические древние знаки… – Ее губы и язык онемели, плохо слушались. – Между прочим… плоды мандрагоры похожи на маленькие яблочки и пахнут… как яблоки…

«Чай… – возникло в меркнущем сознании Матвея. – У него был какой-то привкус и запах. Да… он показался мне… странным…»

– А ты… выпил и не заметил… – улыбалась Астра. Ее черные глаза опасно приблизились и горели, точно у кошки. – Волшебница Цирцея с зачарованного острова… готовила из мандрагоры колдовское снадобье… чтобы возбудить в людях непреодолимое влечение… и любовь… Знаешь, как еще называют это растение? Чертово яблоко… свеча дьявола…

Ее голос все отдалялся и отдалялся, пока не превратился в шепот, похожий на шорох падающих за окном хлопьев снега…

Глава 36

Шел мокрый снег. Дороги развезло так, что колеса тяжелой кареты проваливались в грязную кашу чуть ли не до половины. Окошки залепило белыми тающими хлопьями.

Путешественники остановились на постоялом дворе. Нужно было поменять лошадей…

В комнате с низким потолком было натоплено, пахло дровами и перебродившим медом. За большим столом ужинали двое мужчин – выпивали, закусывали пирогами.

– Эй, Акулина, помоги барыне! – велел хозяин.

Белобрысая девка в синем сарафане кинулась снимать с молодой дамы верхнюю накидку, стряхивать с широкой юбки снег. Ее спутник – судя по повадкам, вельможа – устало опустился на скамью, подозвал хозяина.

– Нам бы передохнуть до утра. Чистая кровать имеется?

– Как же, – подобострастно осклабился бородатый мужик, стриженный в кружок. – Мигом соорудим. Пожалуйте за мной.

Он зажал в кулаке золотые монеты, сунутые постояльцем, и, оглядываясь, засеменил к маленькой грязной дверце в углу. За нею оказалась спаленка с печкой, слюдяным окошком и высокой кроватью с перинами и горой подушек.

– Клопов нет? – брезгливо поморщился вельможа, наклоняясь, чтобы войти.

– Акулина у нас чистеха! – заверил бородатый. – Не извольте беспокоиться!

Дама все время молчала, держа в руках какой-то сверток.

«Ребенок, что ли? – подумал хозяин. – Не похоже».

– Поди прочь, – заметил его любопытный взгляд вельможа. – Да не смей нас тревожить!

Мужика как ветром сдуло.

Приезжий тотчас проверил, запирается ли дверца изнутри, и озабоченно покачал головой. Увы, поспать не доведется.

Он зажег толстую, наполовину оплывшую свечу, поставил на полку под образами. В печке трещали поленья. Дама прилегла, закрыла глаза…

– Ложись, Яша, – прошептала она.