Свидание в Хэллоуин - Наталья Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе лежать надо. И вообще, все закончилось, – убеждал ее Матвей. – Марину убили грабители или кто-то другой – как я понимаю, из ревности. Дом на Озерной подожгла Эльза. Она боялась ответственности за содеянное, не хотела, чтобы ее разоблачили и поместили в настоящую больницу. Смерть показалась ей единственным выходом.
– А корень из тайника? – разволновалась Астра.
– Ты же сама определила, что это корень мандрагоры и что его применял еще Гиппократ для лечения расстроенных нервов. Возможно, Эльза пользовалась народными средствами.
– И где она взяла мандрагору, по-твоему? В аптеке?
– Наверное. Откуда мне знать?
– А флэшка?
Матвей не сразу нашел ответ. Флэшка неизменно являлась камнем преткновения.
– Ты не допускаешь, что Эльза занималась любительской видеосъемкой и видео на флэшке – плод ее творчества? Богатый любовник мог купить ей видеокамеру, отснятое видео она смотрела в доме баронессы, в своей комнате – там ведь был компьютер?
– Был…
– Вот! А родственники просто понятия не имели об этом ее хобби. У людей бывают причуды, странности… – Он остановился, видя, что Астра его не слушает.
Она замерла, глубоко задумавшись о чем-то. Ее лицо прояснилось, будто на нее снизошло откровение.
– Сон! – наконец воскликнула она. – Мне приснилась Ида Вильгельмовна! Она объяснила, что все дело в Ади!
– Это еще что?
– Зеркало! – выпалила Астра, не отдавая себе отчета, насколько абсурдны ее слова. – Баронессу как звали? Ида! Ади – это Ида наоборот. Зеркальное отражение только на первый взгляд точная копия, а на самом деле оно все искажает. Правая сторона в зеркале выглядит как левая, привычный шрифт следует читать с конца… и вообще, зеркало – это четвертое измерение. Если поставить одно зеркало напротив другого, то образуется туннель, уходящий в бесконечность…
Карелин слушал ее, как умудренный жизненным опытом человек слушает лепет несмышленого ребенка.
– Ади – имя зеркала? – переспросил он. – Того, что ты взяла в спальне хозяйки?
– Ну да! Госпожа Гримм дала мне ключик от шифоньерки, где оно хранилось, не просто так, а с умыслом. Этот ключик она носила на шее не снимая, а потом вдруг подарила мне. День 31 октября накануне праздника Самхейн считается самым благоприятным для обращения к астрологам, магам и гадалкам, потому что это время открытых ворот, когда предсказания самые точные… Баронесса предвидела свою смерть и ночной пожар…
Астра говорила, Матвей ее не перебивал, кивая головой. Пусть выпустит пар. Она основательно проштудировала Интернет на предмет кельтских обычаев, и теперь ее «понесло».
– …поэтому нам необходимо отыскать мужчину, который платил за лечение Эльзы! – заключила она.
Матвею не приходилось слышать более нелепого вывода, но он решил не спорить.
У Астры высокая температура, и ждать от нее здравых рассуждений не стоит. Не сейчас. Она так возбуждена, что, пожалуй, встанет и потащится в Камышин. В ее глазах поблескивают искорки одержимости.
Глава 35
Глория шмыгала носом и комкала в руках носовой платок, любезно предоставленный начальником охраны. В его кабинете она чувствовала себя как на раскаленной сковороде. Секретарша горько сожалела о вылетевших невзначай словах, теряя под взглядом Борисова остатки самообладания. Этот человек напоминал ей крокодила, готового в любой момент проглотить свою добычу.
«Кто меня за язык тянул? – запоздало каялась она. – Говорят же, молчание – золото!»
– Ты что, онемела?
В его тоне звучали нетерпение и угроза. Глория вздрогнула и поспешно залепетала:
– Не помню… ничего не помню… показалось. Вы сами… глядите… разве тут чего разберешь? Расплылось всё…
– Ты не в суде показания даешь, мы просто беседуем… по-дружески.
Секретарша покрылась красными пятнами.
– Я ничего не зна-а-аю, – заплакала она.
«Не беда, – подумал Борисов. – Глория напряжется, сосредоточится и вспомнит все, что желает и не желает. Необходимость – великая вещь. По необходимости можно горы свернуть».
– Кто на фотографии? – спросил он, указывая на экран монитора, повернутый к секретарше.
– Не… не знаю, – пуще прежнего взвыла она. – Мне на секунду показалось, что… что…
– Успокойся. – Борисов подал ей стакан с водой. – На, выпей… да не трясись ты. Что тебе показалось?
– Ну… эта фигура, поворот головы… напомнили мне… одного человека…
– Какого человека? Где ты его видела?
– Давно… в клубе «Гвалес»…
Смутная мысль шевельнулась в уме Борисова. Клуб «Гвалес»… что-то знакомое…
– Юрий Тимофеевич тогда в качестве поощрения преподнес мне билет на ночное шоу тридцать первого октября! Помните? Многие наши ходили, только в «Лунную долину», а в «Гвалес» было всего два билета.
Картина постепенно прояснялась. Конечно же! Два года назад руководство компании решило наградить сотрудников билетами в престижные ночные клубы. «Гвалес» заломил такую цену, что бухгалтерия отдала предпочтение «Лунной долине». Один билет в дорогущий «Гвалес» достался Глории, как личный презент шефа, а второй… кому же?
«Да мне его и дали! – осенило Борисова. – Жена тогда уехала в санаторий пить минеральную воду… Ельцов это знал и предложил развеять скуку в ночном клубе. Хвалил «Гвалес», сунул мне билет, но я так и не пошел никуда. Завалился спать. Неужели два года прошло? Эх, и летит времечко!»
Николай Семенович не выносил подобных развлечений: просидеть ночь в ресторане или в клубе было для него пыткой. Танцевать он не умел, громкая музыка его раздражала…
«Выходит, в «Гвалес» отправилась только Глория», – сообразил он и спросил, указывая на изображение:
– Ты с ним знакома?
– Ну… так… постольку-поскольку… там же была костюмированная вечеринка, все переодетые, в масках. Я нарядилась Летучей мышью. О-о! – простонала секретарша, прижимая к глазам платочек. – В «Гвалесе» я впервые встретилась и познакомилась с Вадимом, он начал за мной ухаживать…
– Он был в костюме Отелло? – улыбнулся, подбадривая ее, Борисов.
Но молодая женщина не оценила юмора.
– Нет, чернокнижника… это он сам сказал.
– Ага! Пособник дьявола, значит…
Глория в тонкости не вдавалась, для нее слово чернокнижник имело иной смысл: человек, имеющий дело с черными книгами. А что за «черные книги», она не задумывалась.
– Там все вырядились колдунами, вампирами и разной нечистью… Если бы не Вадим, я бы ушла – честно признаться, мне было не по себе.
– А этот? – Борисов снова вернул ее к экрану монитора. – Тоже за тобой ухаживал?
– Вадим подвел его ко мне и представил, потом мы перекинулись парой слов… выпили по коктейлю «Кровавая Мери», посидели… он прочитал какие-то жуткие стихи, про ворона… у меня мурашки бегали по коже, пока он оставался за нашим столиком.
– Как Вадим тебе его представил?
– Вороном – по костюму. Потому он и стихи такие читал!
Углубившись в воспоминания двухгодичной давности, Глория перестала плакать, разводы от краски вокруг глаз делали ее похожей на привидение, какими их иногда показывают в фильмах ужасов.
– На той вечеринке все так представлялись, по костюмам, – сказала она, полагая, что Борисов ей не верит. – Я назвалась Летучей мышью, Вадим – Чернокнижником, а тот человек – Вороном. Он был в черной хламиде до пят, расшитой перьями, и в птичьей маске с огромным клювом.
– Ты видела его лицо?
– Да… случайно. Но мельком. Я ходила в дамскую комнату и по дороге заметила его. Он снял маску и говорил с кем-то по телефону. Его профиль, особая посадка головы врезались в память. Здесь, на фото, он тоже в чем-то темном и так же наклонил голову… – Глория исподлобья посмотрела на Борисова. – Но я не могу ручаться! Прошло два года и… я не уверена…
– У тебя отличная память. Юрий Тимофеевич утверждает, что, однажды увидев клиента, ты безошибочно узнаешь его. Это весьма ценное качество для секретаря.
Щеки Глории порозовели от похвалы.
– Твой Вадим знал этого человека или встретил его на вечеринке?
– С тех пор муж не упоминал ни о той ночи в «Гвалесе», ни о Вороне. Да и я забыла. А тут глядь на экран – что-то знакомое.
– Хорошо, – кивнул Борисов. – Иди работай. О нашем разговоре – никому. И умойся, вся краска растеклась.
Секретарша ойкнула и чуть ли не бегом кинулась к себе приводить в порядок лицо.
Борисов же уставился на увеличенный фрагмент снимка. Он бы ни за что не узнал человека, стоящего вполоборота, по таким размытым чертам, тем более по фигуре. Глория действительно имеет уникальную способность, если только она не ошиблась. А такой гарантии нет.
Чем дольше и пристальней он всматривался в изображение, тем сильнее сомневался. Ему уже самому стало казаться, что он где-то видел подобную форму головы, эту линию лба… нос…
