Свидание в Хэллоуин - Наталья Солнцева

– Кажется. Тамара Валентиновна тоже не стала торопиться с выводами. Она продолжала следить за мужем и выяснила, что он изредка наведывается в свою квартиру. С одной стороны, это понятно – жилье требует внимания и ухода: чтобы краны не потекли или соседи не залили… Да и вообще, проветривать надо, пыль вытирать. С другой – Степнова решила, что именно там она сможет найти какие-нибудь улики. Зачем Осокину убивать Марину? Должна же быть причина. Она находит запасные ключи и отправляется на Люблинскую улицу – тщательно осматривает квартиру и натыкается в шкафу на костюм Ворона. Это наводит ее на мысль о шизофренических наклонностях Осокина. Как она раньше не замечала странностей в его поведении? Его скупости, на которую указывала Марина; частых отлучек; любви к зловещей атрибутике и прочих мелких несоответствий роли заботливого семьянина?

Тамара Валентиновна решает улучить момент, когда Осокин явится в свою квартиру и, спрятавшись в укромном месте, понаблюдать за ним в непринужденной обстановке. Вдруг он себя выдаст чем-нибудь? Пару раз она потратила время напрасно, так и не дождавшись Герасима Петровича. На третий ей повезло. Услышав, как кто-то поворачивает ключ в замке, она спряталась в большой шкаф-купе в прихожей, зарылась в самую глубину и закуталась в черную, расшитую перьями накидку. Теперь, если даже шкаф откроют, ее не сразу заметят. Супруг пришел не один, а с каким-то молодым человеком… остальное ты знаешь.

– Скальпель, конечно, она взяла с собой для самозащиты?

– Не только. Степнова собиралась убить Осокина, если окончательно убедится в его виновности. Смерть Захара послужила подтверждением.

– Значит, ты ей чуть всю малину не испортила?

– Когда начала ломиться в двери и кричать про потоп? – улыбнулась Астра. – Да! Чтобы избежать шума, она вынуждена была впустить меня и ужасно нервничала. Ей не терпелось выставить меня поскорее. Наверное, сильное волнение помешало ей узнать в скандальной «соседке» подругу дочери.

– В том кудлатом парике и очках я сам бы тебя не признал. А почему Осокин держал дома ключи от своей квартиры?

– Наверное, не придавал этому значения. Обычная небрежность, как со шторкой. Допустим, жена пришла бы в его квартиру… И что? Совсем необязательно она застала бы какой-нибудь криминал. Платье Ворона – просто причуда. У тебя вон тоже висит в шкафу камзол петровского вельможи!

Матвей сделал вид, что не понял намека.

– В ту ночь, когда Осокин проник в дом баронессы и устроил пожар, – как он объяснил жене, где пропадал?

– Никак. Степнова принимала большие дозы снотворного и рано ложилась спать. Она ничего не помнит. И вообще, он сразу дал ей понять, что не собирается менять своих привычек. Осокин частенько задерживался допоздна и далеко не каждую ночь проводил дома. Оправдывался деловыми поездками. Где он бывал, мы уже не узнаем.

– Мы даже не узнаем его настоящего имени.

– Ворон! – сказала Астра. – По имени Никогда.

На следующий день Матвей проводил ее на самолет. В аэропорт приехали ее родители, пришлось знакомиться. По-родственному.

– Ты опять уезжаешь? – заплакала Лилиана Сергеевна. – А вы, Матвей, почему остаетесь?

– Мы решили проверить наши чувства, – отвел он глаза. Немного погодя, шепнул Астре: – Я чувствую себя аферистом.

– Привыкай…

Юрий Тимофеевич не задал «зятю» ни одного вопроса, молча пожал руку и отвернулся к дочери, заговорил о погоде. Она изменилась – так, что он не мог подобрать слов для разговора с нею.

Смерть Иваницына сама собой отменила свадьбу и избавила господина Ельцова от неудобных объяснений. Борисов мужественно сдерживал натиск желтой прессы. Лилиана Сергеевна признала право Астры на самостоятельную жизнь. И отпустила ее…

– Я буду писать, – пообещала та, прикасаясь прощальным поцелуем к мокрой от слез щеке матери. – Или звонить.

С Карелиным Астра обнялась, как с возлюбленным, и ему вовсе не было неприятно.

– Жажда удовольствий – это не так уж плохо! – шепнула она.

Когда самолет поднялся в воздух, набрал высоту и скрылся из виду, еще один человек вздохнул с облегчением – Борисов.

Он допустил две серьезные ошибки: не узнал на фото Осокина и не проверил квартиру на Люблинской улице. Пришлось приложить все силы для улаживания непростой ситуации. Два трупа и дочь Ельцова с любовником в свидетелях. Тут надо было изловчиться!

В первой оплошности начальник охраны себя не винил – вряд ли кто-нибудь, кроме жены, уловил бы сходство между человеком на снимке и хозяином фирмы «Стиль». Феноменальная способность Глории не в счет. А вот с адресом вышла промашка! Впрочем, это еще бабушка надвое сказала. Сунулись бы туда раньше положенного, спугнули бы Ворона. Все происходит в назначенный час и так, как предопределено.

Признаться, Борисов ничего толком в этой истории не понял. Не хотел понимать. Есть вещи, над которыми он предпочитал не задумываться. Так проще! Не думаешь о чем-то, и как будто этого не существует. «Одним вершки, другим – корешки, – говаривал он. – Кому не лень, пусть копает вглубь, а мне и так неплохо. Живу, не тужу; как профессионал – в цене. Чего еще надо?»

Из аэропорта в Москву возвращались порознь. Ельцовы из вежливости пригласили Матвея в свой «мерс», но он отказался – тоже предпочитал независимость.

Потекли день за днем. Карелин с головой погрузился в работу. Бюро получило заказ на два серьезных проекта, и ему приходилось допоздна засиживаться в кабинете. Несмотря на плотный график, он заметил, что все чаще возвращается мыслями к Астре, к трагическим и загадочным обстоятельствам, которые свели их вместе.

В остальном жизнь шла по-прежнему.

Калмыковы помирились. Виталий Андреевич извинился перед женой за глупый розыгрыш и признался, что сутана и распятие – всего лишь костюм Инквизитора, в котором он праздновал Хэллоуин в своем клубе. Пятна на сутане образовались от пролитого вина, а дырочка – от неосторожного обращения с шампуром. Дурачась, кто-то из собутыльников воспользовался им, как шпагой, и едва не проткнул Калмыкова насквозь.

– К счастью, я вовремя отклонился, и пострадала только сутана! – похвастался он.

– Зачем тебе этот жуткий клуб? – возмутилась Лариса. – Я не знала, какие ужасы там творятся!

– Это меня возбуждает, – смущенно сказал супруг. – «Гвалес» дает выход моим мрачным фантазиям. Я чувствую себя накоротке с потусторонним миром, куда рано или поздно мы все переберемся.

– Все-таки ты ненормальный…

– Почему это? Сам Юнг утверждал, что человеком управляют силы, которые обычно не подчиняются ему, и что его духи и боги не исчезли совсем: они просто взяли себе новые имена.

– Ты читаешь Юнга?

– Он излагает дельные вещи. А в «Гвалесе», обрати внимание, отбоя нет от посетителей.

Лариса на радостях пригласила Карелина на ужин и поделилась «открытием»: Калмыков не маньяк – просто пресыщенный жизнью немолодой мужчина, который нуждается в психологическом допинге.

Матвей тоскливо выслушивал ее рассуждения. Неожиданно ему вспомнилась смерть Осокина и последнее слово, слетевшее с его холодеющих губ: «Глупо…»

Ворон имел в виду поступок Степновой, обезумевшей от горя и раскаяния женщины. Он не боялся смерти и хотел сказать, что это ничего не решает.

Дома Матвей достал из шкафа камзол и рубашку Брюса – примерил, задумался. Разве он до конца понял, куда той ночью на Сретенке звала его женщина в отороченной мехом накидке? И что связывает древних кельтов, давно канувшего в небытие царедворца и господина Карелина, инженера, жителя современной Москвы? А ведь есть, существует мистическая нить, соединяющая несоединимое…

Нет, еще не закончилась запутанная и таинственная история с венецианским зеркалом – Двойником, Алруной или как кому угодно будет его назвать.

– Баронесса оказала тебе плохую услугу! – сказал Астре Ворон.

А он слов на ветер не бросает…

Сноски

1

Герасимов М.М. (1907–1970) – антрополог, доктор исторических наук, занимался восстановлением внешнего облика людей на основе скелетных останков.