Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

– Угум.

Разговор увял, не начавшись. Гарвус глубокомысленно смотрел в свою чашку с чаем, кажется, засыпая.

– А каково тебе было… – услышав тяжкий вздох Моргана, я чуть было не передумала задавать вопрос, но всё же закончила: – …после переезда?

– А что? – нахмурился он.

– Насколько я знаю, обычно люди сначала чувствуют эйфорию, свободу, погружение в приключение. Потом падают духом, им плохо, хочется вернуться. Где-то год спустя – снова эйфория, а дальше… У всех по-разному. Интересно, как это было у тебя.

– Так и было. Лично я «дальше» работал. Не до сантиментов. Я мастер тайн, а эта профессия требует полной самоотдачи, если ты хочешь хоть когда-нибудь перейти от теоретических исследований к практике…

Я рассмеялась:

– О да, знаю! Я тоже хотела стать мастером тайн. Собиралась в Башню на стажировку после окончания ученичества.

Моргана как подменили. Он поднял на меня изумлённый взгляд, и, ей-небо, его глаза впервые с момента нашего знакомства отображали заинтересованность.

– Серьёзно? – Он поправил ободок в волосах и распрямил плечи.

Я кивнула:

– Да. Но потеря магии перечеркнула эту мечту. Так я стала Ловчей, и, знаешь, сейчас я дико счастлива: обожаю свою работу.

Морган задумчиво покивал.

– Работа детектива и работа мастера тайн чем-то похожи, – сказал он. – И вы, и мы пытаемся докопаться до истины. Вопрос только в мотивации. Вы действуете, чтобы наказать виновных. Мы – ради познания.

– Я не хочу никого наказывать, – резко перебила я. – Это точно не моя мотивация! И, готова поспорить, если ты скажешь так Голден-Халле – он тоже возмутится. Раскрывать преступления, чтобы сделать мир безопаснее – да. Чтобы выяснить правду для тех, кому она важна – тоже да. Но точно не для наказаний. Возмездие, месть – это понятия из словарика, к которому я не хочу иметь никакого отношения.

Морган нахмурился.

– Справедливое замечание, – признал он.

– А вот раскрытие тайн ради познания мне тоже откликается. Хотя… – я задумалась. – Если честно, в момент, когда я встречаю тайну, я испытываю даже большее удовольствие, чем в тот, когда её разгадываю. Мне нравится этот флёр загадок, романтика непостижимого, трепет при понимании того, насколько мир больше меня.

Морган неожиданно легкомысленно прыснул.

– Ты сейчас сказала ровно то, что я всегда привожу своим студентам как пример совершенно неподходящего для мастера тайн образа мысли, – фыркнул он. – Мы должны не любить тайны, а развеивать их. Иначе мы будем лишь восторженными зрителями, а не толковыми учёными. В общем… Сразу было ясно, что мы с тобой идейные враги.

– Ой, да ладно! Ты же сам обожаешь тайны.

– Нет, я люблю их раскрывать.

– Ври больше.

Гарвус аж задохнулся от негодования. Потом поднялся из-за стола – я уж думала, он сейчас молча уйдёт, окончательно поставив крест на моей личности, – но Морган лишь пошёл налить себе ещё чая. И спросил, захватить ли мне что-то из еды. Ух ты. Вот это я понимаю: внезапный прогресс в отношениях!

Настенные часы пробили десять утра.

Так. Вообще, у меня на сегодня есть два больших дела: разобраться с ложью Силграса и найти гребень от Рэндома. Второе даже важнее, ведь сон сегодня ночью будет уже без защиты хранителя…

Возможно, мне всё-таки стоит ослушаться Рэнди и позволить джунглям ещё раз утащить себя. Рэндом говорит, я слишком слаба для того, чтобы противостоять Минотавру: но как я стану сильнее, если не буду тренироваться?.. Что, если во снах мне всё же надо не бежать, а наращаивать свою силу так же, как я делала это наяву, когда мы с Анте начали подбирать для меня заговоры и ритуалы на искру? По ощущениям эта магия очень сильно отличалась от той, которую я знала прежде, и, чтобы разобраться с ней, я повторяла одни и те же обряды до тех пор, пока не падала в обморок от усталости. Постепенно меня начинало хватать на всё большее количество повторений.

В жизни всё всегда так и работает: ты тренируешься – ты становишься сильнее. Не важно: в спорте, в науке или даже в умении общаться. Рецепт максимально прост. Так, может…

Нет, ладно. Сейчас столько всего разом навалилось: лучше я действительно пока буду пользоваться гребнем. Но для этого его надо найти, а значит, прочитать карту, нарисованную у Моргана на спине. Берти говорил, мы придумаем вместе, как это сделать, но Берти исчез. А Морган – вот он, рядышком. А время – тик-так, тик-так.

После вчерашнего рассказа об Академии Буре я знаю, что Гарвус, несмотря на кислую физиономию, вообще-то свой, если под «своим» иметь в виду тех бешеных искателей неизведанного, оголтелых мечтателей с распахнутыми глазами, к которым я причисляю себя и своих близких.

Так что… Набравшись духу, я окликнула Гарвуса, который, откланявшись, уже всё-таки пошёл к себе наверх.

– Морган, подожди! У меня к тебе просьба. Немного странная. Ты можешь, пожалуйста, раздеться? До пояса, ниже не надо.

Я едва ли смогу описать сложнейшее выражение, появившееся на лице блистательного доктора Гарвуса после этих слов. Наверное, даже если бы я сказала ему, что вся его жизнь – лишь устроенный богами психологический эксперимент по выращиванию страшного сноба, Морган не был бы настолько удивлён.

– …Зачем тебе это?

На секунду у меня мелькнула шальная мысль похлопать ресницами и заявить: «Потому что ты очень красивый, и я бы хотела увидеть больше». По статистике, которую мило предоставляют Ловчим в Иноземном ведомстве, такой грубый подход срабатывает практически на всех. Но я устану разгребать его последствия, поэтому…

– Сейчас объясню, – вздохнула я. – Вообще, причина этому совершенно дикая, и ещё вчера я бы ни за что не осмелилась тебе о ней рассказать, но… Берти поведал мне о ваших приключениях на острове Этерны. Мне кажется, ты поймёшь.

Признаться, я думала, что мне ещё долго придётся его уламывать. Но, как ни странно, Морган без возражений флегматично пожал плечами и разделся. Возможно, он хотел похвастаться фигурой: Гарвус оказался сложён, как молодой бог.

Через полчаса у меня на руках была карта с отмеченным на ней местоположением гребня, а у Моргана в голове – сокращённая версия моей биографии. Чинно поблагодарив его за содействие, я с дикой скоростью улепетнула из шале на поиски гребня.

Мне всё-таки было ужасно неловко.

* * *

Нычка Рэндома находилась в часе ходьбы от дома. Раскапывая в снегу шкатулку, в которой, помимо гребня, обнаружилась горка золотых монет, чьи аверсы и реверсы постоянно менялись местами, я не могла не задуматься: а как много у Рэнди таких тайничков по Лайонассе? Наверняка