Долина Колокольчиков - Антонина Крейн

От того, каким спокойным и уверенным тоном Берти сказал это, я почувствовала, что с моего сердца упал какой-то очень тяжёлый камень.

Да, именно так. Не максималистичные лозунги в стиле «мы всех спасём», но и не смиренное «подписываемся под условиями». Мы прощупаем и изучим эту игру со всех сторон, заглянем под крышку, повертим, покрутим, мы будем дерзкими и упрямыми, хитрыми и лукавыми, непредсказуемыми, шустрыми, наглыми… Мы сделаем всё, что можем, держа перед внутренним взором высокую цель – и лишь затем, если вариантов всё-таки не окажется, признаем нынешний расклад. Ведь лучше верить – а потом проиграть, чем изначально готовиться скорбеть.

Почувствовав облегчение от принятого решения, я вздохнула и, расслабленно откинувшись на спинку дивана, робко улыбнулась Голден-Халле, радуясь, что он понимает. Из-за леса на небо поднималась луна.

В её молочном свете пейзаж за окном проступил во всей красе. Вспыхнули белым барханы искрящегося снега, стал очерченнее и строже лес, дремлющий под своим сахарным одеялом. Пляшущие магические огоньки с любопытством потянулись из чащи на опушку.

А наверху озарилось небо: манящее, бездонное, полное обещаний. То же самое небо, на которое, возможно, сейчас смотрят мои друзья в Шолохе. Летнее небо – во что совершенно не верится здесь, в вечной зиме – со звёздами, крупными, как бриллианты в диадеме эльфийской владычицы. Перламутровая тропа Млечного Пути так и шепчет: вперёд, вперёд… Что бы ни случилось – вперёд.

Вселенная открыта для тебя, искатель.

Последние слова я едва слышно шепнула вслух.

– Да, – так же тихо ответил Берти и улыбнулся.

23. Князь Нежити

Я помню своего подчинённого Берти в те времена, когда он ещё был юным хулиганом и крайне жёстко давал отпор обидчикам. Он и сейчас умеет делать это, но… только после того, как даст противнику несколько шансов одуматься. Боюсь, такое милосердие не доведёт его до добра.

Моди Шибу, сотрудник Жандармерии Саусборна

Берти Голден-Халла

Утренний свет в горах был похож на лисицу: тёплый и рыжий, он стремительно пробежал по лесу, по снежной пустоши, по холму, на котором стоял дом Моргана, затем с любопытством заглянул в окна и, рассудив, что это хорошее место, обосновался внутри.

Млея под тающими, будто тёплое масло, лучами солнца, Берти заварил чай, пахнущий мёдом и ромашкой, погладил на прощанье Корвина и отправился в Соловьиную Песню. На этот раз он честно предупредил Тинави и Моргана о своём уходе. Они вроде как даже поняли, о чём он, хотя тот и докладывался им, пока они бессовестно дрыхли: Моргану – стоя прямо над ним, но на сей раз не шёпотом, а громко и чётко (чтобы тот опять не решил, что Берти – призрак), а Тинави – вежливо от порога, приоткрыв её дверь.

На всякий случай на первом этаже Голден-Халла оставил ещё и записку: «Мой план на день: добиться значительного прорыва в деле о Хеголе Тоффе. Вернусь вечером». А потом, подумав, добавил ещё одну: «Вы классные. Пожалуйста, не поубивайте друг друга!» И – для красивого числа – третью: «Морган, ты не в курсе, но тебе Тинави расскажет: мы с ней поклялись на мизинчиках, что до самого конца будем искать ещё идеи касательно Силграса. Здорово, если ты, со всей мощью своего интеллекта, присоединишься к нам. Без обязательств: третий вариант никуда не девается».

В деревне Берти первым делом направился в булочную «Гвоздика и кориандр» – эпицентр слухов по утрам, когда добрая половина жителей забегала туда за свежими булочками и багетами.

– Господин Берти! – ахнула Патти. – Вы всё-таки вернулись! А я догадывалась, что так и случится. Доктор Морган передал вам трдельник от меня?

– Ого, а должен был? Вот зараза. Не передал. Сам сожрал, наверное. Как твои дела, милая?

Берти прихватил такую же, как принято у местных, крохотную чашечку кофе – он любил мимикрировать – и устроился на высоком табурете. В ходе лёгкой беседы с госпожой Вареши он с некоторым удивлением выяснил, что его друг-мизантроп недавно приходил поболтать с булочницей.

«Обалдеть, – подумал Голден-Халла. – Он послушался моего совета! Боги-хранители. Я что, власть над ним имею?»

– Слушай, Патти, – решив, что пора перейти к делу, сыщик слизнул сливочные усы, оставшиеся после поглощения ванильной трубочки, и понизил голос: – А ты что-нибудь знаешь об отшельнике-колдуне по имени Голат?

Госпожа Вареши не успела и рта открыть, как сзади, от витрины, у которой сидело двое местных охотников, раздалось важное:

– Мы знаем! Ещё как знаем! Как не знать Голата?

«Так я и думал, – про себя хмыкнул Берти. – Подслушивают – и даже не стесняются этого. А ещё скучают. Идеально!».

С благословения Патти он пересел к говорливым охотникам. Булочнице всё равно нужно было заняться клиентами, которые потянулись нескончаемой зевающей вереницей, едва колокол на часовой башне пробил девять утра.

– Этот отшельник раньше жил здесь неподалёку, – неспешно докладывал пожилой охотник с окладистой курчавой бородой. Его звали Лоччо. – Лет десять назад, наверное, переехал.

«Ура! – Берти мысленно улыбнулся. – Я так и знал, что деревня, о которой рассказывала Нив, окажется именно Соловьиной Песней. Весенних зон в Седых горах не так уж много, а эта – неподалёку от телепорта, что было удобно для Голата. И, в конце концов, всем известно, что мир тесен. А горы ещё теснее, как бы оскорбительно для них это ни звучало…»

– Мутный он был, конечно, нелюдимый, – обстоятельно продолжал Лоччо. – Приходил в деревню дай небо раз в дюжину дней, чтобы еды купить. Всё молчал, всегда в низко опущенном капюшоне, дружбы ни с кем не водил.

– Одно слово: затворник! – бойко встрял второй охотник по имени Крафи. – Только нежитью своей и интересовался.

«Ну, я бы скорее удивился, скажи они, что он был местным заводилой… – подумал Берти. – Хм. Всегда в капюшоне. Может, он бывший преступник, убийца, поэтому скрывал лицо? Его погоня за нежитью слишком уж маниакальна. Он просто любит убивать? Или он раскаивается, пытается замолить страшный грех, потому и отдал всего себя этому грязному делу? Или и то и другое сразу, хм…»

Вслух Голден-Халла спросил:

– А где именно жил Голат?

– Да в пещере у Медового луга: говорим же, отшельник истинный. И как он там не мёрз ночами!

Крафи заговорщицки наклонился к сыщику:

– Но ты туда не ходи, чужестранец! После того как Голат уехал, её как будто что-то охраняет.

«Идеально. Ещё одна теория подтверждается».

– Школьники как-то раз устроили себе проверку смелости в этой пещере, так потом их Кайла еле привела в порядок!