Косарев - Николай Владимирович Трущенко

двадцать лет были временем острой борьбы. И налицо были и откровенные противники строительства социализма в СССР, и скептики, и маловеры.

Для Косарева это было время вхождения в строй политических деятелей Страны Советов, для которых строительство социализма не страницы из школьного учебника, не отвлеченная, а реальная задача, выстраданная вместе со старшими в совместной борьбе. Созидание нового общества, воспитание человека будущего были для Косарева его жизненной заданностью. Они наложили глубокую печать на стиль его работы и уклад жизни.

Необычайно высоким был для него авторитет партии.

«Ленинский комсомол, — говорил Косарев на открытии IX съезда ВЛКСМ, — никогда не имел, не имеет и в будущем не будет иметь отличной линии от той, которую проводит наша партия. Именно это дает нам силу, именно это дает нам мощь, именно это формирует из подрастающего поколения доподлинных молодых большевиков, достойных звания Владимира Ильича Ленина».

Стиль работы Косарева был озарен его личной преданностью партии, безупречной чистотой перед ней, необыкновенной большевистской опрятностью. Доверием партии он больше всего дорожил на свете. «Дорожить доверием партии, — говорил он на одном из пленумов ЦК ВЛКСМ, — в этом духе воспитывать молодежь, ибо самое сильное, самое красивое и замечательное в жизни молодого революционера — это доверие, которое великая партия оказывает нам и каждому из нас…»

Этот стиль формировался и в комсомоле. С ним был связан каждый шаг его сознательной жизни — от рождения и первых шагов РКСМ — до последних минут косаревского бытия. Вне комсомола у него не было иной работы. В этом смысле ему выпала редчайшая, никем еще не повторенная, судьба. Она на волне всемирно-исторических событий вознесла в прошлом вожака благушенских мальчишек на вершину комсомольской деятельности. И здесь на долю Косарева тоже выпало огромное счастье бороться, жить и работать, формировать стиль своей деятельности и образ мышления под руководством и в кругу таких талантливых самородков-руководителей, как Петр Смородин, Николай Чаплин и другие.

Его постоянно окружали яркие, самобытные люди.

Долгое время «Комсомольскую правду» возглавлял Тарас Костров (Сергей Александрович Мартыновский). Сын народовольца, он родился в 1901 году в читинской тюрьме. Его мать — социал-демократка — передала Тарасу лютую ненависть к царизму. Сын вырос, и его дальнейшие пути с родителями круто разошлись: родители стали меньшевиками, он — большевиком. В годы гражданской войны Костров был активным участником большевистского подполья в Одессе, служил в Красной Армии. После войны — секретарем одного из партийных комитетов, редактором киевской газеты «Пролетарская правда». Серега, или Салтаныч (иначе Косарев секретаря ЦК ВЛКСМ Сергея Салтанова не называл). Он пришел в Цекамол с поста секретаря Нижегородского губкома комсомола и сразу же пришелся Косареву по душе. Веселый, энергичный, беспредельно преданный идеям коммунизма вожак молодежи.

В 1925 году ЦК комсомола поручил Сергею Салтанову передать в Международный юношеский день (МЮД) братский привет чехословацкой молодежи. В стране свирепствовал белый террор. Поездка была нелегкой. От Ленинграда до одного из немецких портов Сергей добирался в угольном трюме иностранного парохода. Немецкие комсомольцы помогли ему сесть в поезд, который прошел всю Германию. В Прагу Салтанов попал утром, в самый разгар празднования МЮДа. На вокзале его встретили чешские комсомольцы и проводили на демонстрацию. Всюду бурлили митинги, и на одном из них выступил Сергей. Его речь подняла энтузиазм молодежи. В едином порыве собравшиеся запели «Интернационал». Как о приключении рассказывал потом Салтанов корреспондентам нижегородской газеты «Молодая рать» и своим друзьям об этой поездке. На демонстрантов после выступления Салтанова набросились полицейские отряды. Жандармы пытались схватить бесстрашного русского, но на их пути выросла стена из молодых людей, крепко сцепивших руки. Полиция пустила в ход дубинки, оружие, началась неравная схватка. Товарищи помогли Сергею скрыться, но переправить его в безопасное место не удалось: жандармы бросили Салтанова в пражскую тюрьму.

Трудно пришлось молодому революционеру. Тюремщики стремились добиться от Сергея «признания», что он — «агент Коминтерна» и прибыл в Чехословакию… организовать восстание против существующего строя. В ход были пущены обман, запугивание, одиночные карцеры. А он твердил свое: проник, дескать, в Чехословакию на поезде международного следования «зайцем», просто гак — заграницу посмотреть…

Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба Сергея, но на помощь ему пришло советское посольство. Делом Салтанова занялся видный чешский юрист, и через месяц после ареста Сергея выслали из Чехословакии как «чрезмерно опасного элемента», так и не вменив ему политического обвинения.

Косарев высоко ценил Сергея Салтанова как работника, близкого и надежного товарища, видел в нем настоящего друга. А еще была широкая плеяда талантливых комсомольских работников, замечательных вожаков молодежи тех лет — Василий Чемоданов, Дмитрий Лукьянов, Сергей Андреев, Татьяна Васильева, Павел Горшенин и многие-многие другие, составившие принципиальный коллектив руководителей и друзей.

И РОДИЛОСЬ НОВОЕ СЛОВО — «ПЯТИЛЕТКА»

Эту огромную экономическую карту СССР в Центральном Комитете ВЛКСМ долго помнили ветераны комсомола. Висела она на самом видном месте, а Косарев собственноручно — флажками и условными значками наносил по всей территории Советского Союза новостройки пятилетки. Этим новым словом назвали рожденный в 1927 году план социалистического переустройства СССР, народнохозяйственную программу страны, рассчитанную на пять лет.

Лавина наиважнейших дел надвинулась на Сашу в ЦК ВЛКСМ с первых дней работы в нем. Очень важно было сориентироваться в них, держать в памяти сотни направлений, тысячи имен и названий. Важнее всего было и не поддаться текучке, не разменять свою энергию на дела сиюминутные, а выбрать в работе главное, определить основные звенья.

Этим главным звеном стала для комсомола пятилетка.

О новостройках Саша рассказывал, не скрывая восторга. Он зажегся этим чувством еще на том заседании XV съезда ВКП(б), когда на его трибуну поднялся Глеб Максимилианович Кржижановский — ближайший соратник Ленина, председатель Госплана СССР. Он широкими мазками, как опытный художник, раскрыл перспективу страны. Сквозь строй скупых цифр, производственных терминов и сухих технических обозначений, которыми изобиловала его речь, прорывался радостный пафос революционного созидания.

Перед делегатами партийного съезда выступал ученый-специалист, профессор, один из авторов гениального плана электрификации страны. Многие из тех, кто сидел в тот день в зале, помнили, как шесть лет назад Кржижановский докладывал на VIII съезде Советов о плане ГОЭЛРО. Тогда этот план казался грандиозной программой, а некоторым — даже несбыточной мечтой. Косарев тоже помнил, как один из лекторов, выступавших в 1920 году