Косарев - Николай Владимирович Трущенко

Генеральный секретарь Центрального Комитета ВЛКСМ.

Ныне нет в комсомоле такой должности и звания. И все-таки каким же еще был он — Александр Косарев, генеральный секретарь?

В ЦК ВЛКСМ расширилось его поле деятельности. Саша вышел на трибуну всесоюзных съездов и пленумов ЦК Коммунистической партии и комсомола. Его речи и статьи (чаще всего с портретом) печатались на самом видном месте газетных полос и центральных периодических изданий. Их переводили на английский, французский, немецкий, испанский, болгарский, польский и другие языки. Косарев стал как-то сразу и будто бы невзначай всемирно известным человеком — «вождем советского комсомола», так величала его зарубежная печать.

А он оставался самим собой и по-прежнему в нем продолжал жить рабочий паренек, и его звонкая фамилия — Косарев — ладная и веселая, с каким-то солнечным звучанием, по признанию писателя Бориса Галина, «очень шла к его тонкой фигуре, узким, смеющимся, с хитринкой глазам».

Неудивительно, что к этому времени он был уже иным, чем в Бауманском райкоме или в МК, вожаком молодежи. И немудрено. Стал он во главе Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи. Кто же сформировал его тип комсомольского работника? Удался ли коварный замысел Сталину сполна? Стал ли Косарев частью административно-бюрократической системы того времени? На эти вопросы не ответишь однозначно. Весь дальнейший рассказ о его биографии поможет полнее и правильнее ответить на них.

Косареву выпало счастье стать комсомольским вожаком еще при жизни В. И. Ленина. Саша постоянно искал встречи с ним, бывал на всех доступных ему митингах с участием Владимира Ильича. И они неизмеримо обогащали его. Юный руководитель молодежи жадно ловил каждое слово вождя. Его самобытный ум пытливо проникал в самые глубины речей и произведений великого учителя.

Имеются десятки добротных прямых и косвенных свидетельств того, что Саша искал и находил в ленинских произведениях ответы на самые животрепещущие, волновавшие его вопросы. Никогда не занимался цитатничеством. Но ленинскими идеями, ленинскими заветами молодежи буквально дышали многие его выступления. Он умел органично, без малейшего налета на догматизм и начетничество интерпретировать ленинские мысли применительно к потребностям комсомольской действительности.

С пламенных дней Октября и первых часов Советской власти Косарев решительно и бесповоротно избрал удел борца за светлые идеалы человечества, путь активного строителя социализма.

Он участвовал во всех наиболее значительных событиях общественной жизни, внутрипартийных дискуссиях и кипучих комсомольских делах. Саша общался со многими ветеранами партии — с самыми что ни на есть яркими представителями славной когорты ленинской гвардии большевиков. Он был очень близок к ним. И они исподволь формировали у юного первопроходца нового строя революционное мировоззрение, трезвое мышление, беспредельную преданность ленинизму и непоколебимую убежденность в правоту и торжество идей научного коммунизма.

Общение Александра Косарева со многими представителями яркой плеяды руководителей ленинского типа положительно сказывалось на превращении задатков в навыки выдающегося организатора, идейного и талантливого вожака молодежи. С них он «делал жизнь свою»; без подражания или копирования. Косаревской натуре — самобытной, богатой и цельной — в принципе претило слепое подражательство. Если бы Косарев хоть раз (пусть даже непроизвольно) допустил бы такое — это был бы уже не он, а сущий изменник самому себе. Саша всегда и во всем, в любое действие вносил свою, ему только свойственную, косаревскую, «живинку». Но Саша дышал с ветеранами партии одной политической атмосферой, жил и работал вместе с ними ради единой и великой цели, потому-то и биение его юного сердца выстраивалось в унисон с выверенным ритмом их сердец. Отсюда он и был последовательным и надежным продолжателем и преемником нравственности ленинской гвардии большевиков. «Хотя многие старые большевики были еще молодыми по возрасту, — вспоминал один из ветеранов московского комсомола, — но за их плечами годы подполья, тюрем и ссылок, у них — драгоценный опыт совместной работы с Лениным. Они передавали нам этот опыт и драгоценные традиции. Шел естественный процесс преемственности поколений, подрастающая молодежь врастала в активную партийную жизнь. На Косареве он сказывался ярко и ощутимо».

«Замечательный большевик, руководитель ленинского стиля», — так об Александре Косареве отозвалась Е. Д. Стасова. Она много лет работала с В. И. Лениным. Была человеком строгим и нерасточительным на столь высокие и ответственные оценки. И, наверное, имела очень веские основания, чтобы так лестно отозваться о Косареве.

Саша призывал комсомольский актив упорно работать над собой, стремиться усваивать ленинский стиль в работе. Он был активным противником таких черт, проявлявшихся в поведении некоторых комсомольских руководителей, как верхоглядство, чванство, высокомерие, зазнайство. Беспощадно бичуя конкретных носителей этих безнравственных черт, он старался как бы «очистить» незадачливых вожаков молодежи великим примером:

— Нелишне будет напомнить вам отдельные черты морального облика Владимира Ильича, — говорил Саша на VII Всесоюзной конференции ВЛКСМ. — Ленин был руководителем, не знающим страха в борьбе и смело ведущим партию вперед по неизведанным путям русского революционного движения, бесстрашным критиком.

Почувствовав, что перешел на неподходящий для данного случая торжественный тон, Косарев сделал паузу. И старался говорить далее по-прежнему серьезно, но проще и доступнее:

— Самое большое в критике — быть объективным к людям и к самому себе. — Саша остановился на мгновение. Затихли и слушатели. Слово «критика» они привыкли слышать громогласно и при очередном «разгоне», а тут Косарев повторил как-то тихо, почти задумчиво: — К людям и к самому себе… Не заключать никаких низменных соглашений со своими недостатками, стараться узнать их. — И снова, помолчав немного, продолжил без тени назидательности, даже доверительно: — Вот этого-то у нас и нет!

Может быть, в этот миг Косарев вспомнил речь Луначарского на собрании научных работников в траурный день 22 января 1924 года? Очень уж созвучны ей были его дальнейшие слова, сказанные восемь лет спустя — в июле 1932 года:

— Ленин был бесстрашным критиком, умеющим просто, ясно, смело писать о самых запутанных вещах. Простота, скромность, стремление остаться незаметным, не бросаться в глаза и не подчеркивать своего положения, отсутствие рисовки, головокружительных жестов и эффектных фраз. Вот всему этому мы должны учиться у Ленина. Это целая программа для комсомольского актива в его работе над самим собой, очень сложная программа, трудная и серьезная.

Обращение к образу Ленина, его стилю работы было любимым косаревским приемом в речах перед комсомольскими работниками.

Косарев жил и работал в бурную эпоху развития социалистической революции. Октябрьский переворот остался уже далеко позади, но все последовавшие за ним почти