Падшие - Лорен Кейт

Даниэль не двигался.

— Что такое? — спросил он, приподняв подбородок.

Она остановилась неподалеку от него. — Я обещала тебе, что останусь до тех пор пока не услышу хорошие новости.

Глава 17. "Открытая книга"

Люси упала на кровать, давая уставшему, потрясённому организму небольшую передышку. После того как она сбежала с кладбища и от Даниеля, она сразу же пошла к себе в спальню. Она даже не стала включать свет, из-за чего, споткнувшись о кресло, больно ударилась пальцем ноги о его ножку. Люси свернулась в клубок и прижала ногу к себе. По крайней мере боль была чем-то реальным, тем с чем она могла справиться. Хоть что-то нормальное в этом мире. Она была рада, наконец, наступившему покою.

Раздался стук в дверь. Она не хотела вставать и проигнорировала его. Она не хотела никого видеть. Кто бы это ни был, намек был понятен. Снова стук. Тяжелое дыхание, кто-то тяжело кашлял. Пенни. Прямо сейчас она просто не могла увидеться с Пенни. Она или показалась бы ей сумасшедшей, если бы попыталась рассказать подруге то, что произошло с нею за последние сутки, или сошла бы с ума сама, пытаясь "держать лицо" и болтая о пустяках. Наконец, Люси услышала шаги Пенни, затихающие в другой стороне коридора. Она вздохнула с облегчением, больше походившее на длинный одинокий стон. Она хотела бы обвинить Даниэля в том, что он выпустил на волю ее дремавшие чувства, и в течение секунды, пыталась вообразить свою жизнь без него. За исключением того, что это было невозможно. Было очень похоже на попытку вспомнить своё первое впечатление от дома, прожив в нем очень много лет.

Именно так он и добрался до нее. И теперь ей предстояло разобраться во всей этой странной истории, которую он рассказал ей на кладбище. Но мысли все время возвращалась к тому, что он говорил о времени, которое они провели вдвоем, в прошлом. Возможно Люси не могла точно помнить те моменты, что он описывал или места, которые он упоминал, но странным способом, его слова не были шокирующими. Все это было так или иначе очень ей знакомо.

Например, она всегда необъяснимо ненавидела даты. Даже один вид их вызывал прилив тошноты. Она даже говорила, что у нее на них аллергия, чтобы мама прекратила ее этим допекать.

И сколько она себя помнила, все время просила родителей, чтобы они её отвезли в Бразилию, хотя и сама не могла точно объяснить, почему именно туда. Белые пионы. Даниэль подарил ей букет после пожара в библиотеке. В них всегда было что-то необычное, но такое знакомое. Небо за окном цветом напоминало древесный уголь, лишь кое-где подернутое легкими белыми нитями облаков. В полумраке комнаты снежно белый букет пионов, стоявший на окне и до сих пор наполнявший комнату своим ароматом, мягко светился. Они стояли в «вазе» уже неделю, а ни один лепесток не увял. Люси приподнялась и вдохнула их сладость.

Она ни в чем не могла винить его. Да, хотя его рассказ казался бредом, он был прав: именно она пришла к нему первой и стала его убеждать что давно его знает. Откуда-то. И не только это. Она была той, кто видел Тени. Той, из-за которой погибли уже двое невинных людей. Она пыталась не думать о Треворе и Тодде, когда Даниэль начал говорить о том как умирала сама, раз за разом, в прошлых жизнях. Как он наблюдал, за тем как она умирала очень много раз. Если бы был хоть один способ понять это, то Люси желала бы знать, чувствовал ли Даниэль себя виновным в этом? Виновным за потерю ее. Была ли его жизнь, заполнена скрываемым ото всех уродливым чувством вины. Виной, которую она ощущала каждый день. Она перебралась в кресло, стоявшее посредине комнаты. Ой. Оказалось что она уселась на что-то твердое и острое. Она приподнялась и нащупала под собой… книгу. Люси встала и включила свет, искоса глянув на уродливую люминесцентную лампу. Книга в ее руках была ей не знакома. Она была большой, в тканом бледно-сером переплете, с потертыми углами и капельками засохшего коричневого клея на корешке. Надпись на обложке гласила:

Григори Д.

"Наблюдатели: Миф в Средневековой Европе"

Книга написанная предком Даниэля. Она была тяжелой и пахла дымом. Она вытянула записку, которая была вложена внутрь.

Да, я нашла запасной ключ и вошла в твою комнату без разрешения.

Я сожалею. Но это СРОЧНО!!!

И я не смогла тебя найти. Где ты пропадаешь?

Ты должна это увидеть, нам нужно это обсудить.

Встретимся через час. Будь осторожна,

Пенни

Люси положила записку рядом с цветами и взяла книгу в постель. Она удобно уселась, свесив ноги над краем кровати. Она просто держала книгу в руках, но у нее возникло странное, теплое ощущение жжения под кожей. Книга казалась почти живой в ее руках. Она решительно ее открыла, ожидая увидеть подобие обычного оглавления или отыскать в конце перечень контекстных слов, при помощи чего приступит наконец-то к поискам… к поискам любой информации связанной с Даниэлем.

Титульного листа не было.

На внутренней обложке книги была наклеена фотография. Это был очень старый снимок, выполненный в парадном стиле, на плотном картоне цветом, напоминавшим пожелтевшие белки. По нижнему краю фотографии шла надпись черными чернилами: Хелстон, 1854.

Ей стало жарко. Она стянула с себя черный свитер, но даже оставшись в одной тонкой футболке, до сих пор ощущала жар.

Вспомнился голос Даниэля и слова, гулко прозвучали в ее сознании:

Я обречен жить вечно.

Ты приходишь каждые семнадцать лет.

Ты влюбляешься в меня, а я в тебя.

И это тебя убивает.

Её голова пульсировала.

Ты моя любовь, Люсинда. Для меня ты самое главное.

Она прикоснулась к фотографии, вклеенной в книгу. Отец Люси, фотограф-любитель, наверняка восхитился бы по тому, насколько хорошо сохранилось изображение и насколько ценным этот снимок мог быть.

Люси же беспокоило другое. Люди на фотографии. Потому что, если ни одно слово, из того что ей рассказал Даниэль не было правдой, то в этом не было никого смысла вообще. Молодой человек, со светлыми короткими волосами и немного более светлыми глазами, в аккуратном чёрном пальто выглядел очень элегантно. Его поднятый подбородок и четкие скулы придавали ему еще более значительный вид, но именно его губы привлекли особое внимание Люси. Эта улыбка, вместе с его взглядом… все это в точности повторяло пленительный образ, который преследовал Люси в её мечтах, последние несколько недель. А в течении нескольких последних дней… сам их владелец собственной персоной.

Этот молодой мужчина выглядел как Даниэль. Даниэль, который только что сказал ей, что он любит ее и что она перевоплощалась десятки раз. Даниэль, который рассказал ей о таких вещах, в которые Люси не хотела поверить, и поэтому убежала от него. Даниэль, которого она оставила под персиковыми деревьями на кладбище. Нет, должно быть это было просто невероятное фамильное сходство. Некий дальний родственник, автор книги может быть, чьи гены передались Даниэлю с такой точностью.

За исключением того, что молодой человек на снимке был не один, рядом с ним была молодая женщина, которая тоже выглядела тревожно знакомой. Люси держала книгу всего в дюйме от лица и детально изучала изображение девушки. Она была одета в черное шелковое платье, с кружевной отделкой, которое обтягивая ее талию, расходилось пышной многоярусной юбкой к низу. Кружевные, с красивым рисунком, митенки,[38] не скрывали гладкую кожу её белых пальцев. Ее маленькие зубки были видны между ее губами, изогнувшимися в легкой, непринужденной улыбке. У нее была очень светлая кожа, на несколько тонов светлее, чем бывает обычно. Глубоко посаженые темные глаза обрамленные густыми ресницами. Черный водопад волос, которые спускались волнами к её талии. Люси потребовалась минута, чтобы впомнить, как дышать, но даже затем, она все еще не могла оторвать свой напряженный взгляд от книги. Девушка на фотографии?

Это была она.

Либо Люси была права и ее память о Даниэле стерлась как и их поездка в Саванну, где они позировали для этого стилизованного под старину снимка, в старой кабинке для фотографий, чего она тоже не помнит, либо же был прав Даниэль.

Люси и Даниэль знали друг друга. В совсем другом времени.

Она не могла отдышаться. Вся её жизнь начала прокручиваться перед ней как в безумном калейдоскопе: зудящие темные Тени, которые преследовали её, ужасная смерть Тревора, мечты…

Она должна была найти Пенни. Если кто-нибудь и мог дать объяснение всей этой невозможной ситуации, так только Пенни. С загадочной старой книгой, прижатой локтем к боку, Люси вышла из комнаты и помчалась к библиотеке.

Библиотека была теплой и пустой, но кое-что в ее высоких потолках и бесконечных рядах книг раздражало Люси. Она быстро прошла мимо нового стола мисс Софии, который все еще выглядел чужеродным и необжитым. Потом прошла мимо огромного, редко используемого, картотечного каталога и мимо бесконечного Справочного раздела, пока не достигла длинных столов в разделе Групповых исследований.