Галактический конвой - Билл Болдуин

ВЕЧЕРНЯЯ ВАХТА: 25/51996 ПОСОЛЬСТВО ТОРОНДА ПРОСП. ПОКРОВИТЕЛЕЙ АВАЛОН

Нахмурившись, Брим сразу же понял, что Бородов уже оповестил Марго о его предстоящем прибытии. Похоже, медведи всегда знают, как улаживать такие дела. Приглашение на вечер — после его аудиенции у Грейффина IV — явно ее ответ. Послание представляло собой стандартный бланк, какие пишут рядовым гостям закулисные секретари. Однако то, что ЕГО приглашение было послано отдельно (трудно представить, что имя какого-то лейтенанта попало в подобный список), выдавало руку Марго. Тем не менее, поскольку непосредственных следов этой руки в письме видно не было, Брим пришел к очевидному выводу, что предстоящая встреча будет первой из тех, когда они смогут только видеть друг друга, не более. Глядя на маленький голопортрет принцессы — вырванный из какого-то журнала, — Брим гадал, удастся ли ему совладать с ситуацией. Увы, однозначно утвердительного ответа на этот вопрос он дать не мог.

Три дня спустя Брим сидел в пассажирском кресле еще одного скоростного ЛК-91, совершавшего безукоризненную посадку на озеро Мерсин близ Авалона. Пронесшись над водной гладью, пакетбот зарулил на гравибассейн и остановился. При воспоминании о прошлом посещении столицы Брим испытал легкое чувство горечи: Марго ждала его тогда на одном из этих причалов…

Выходя из люка с вещмешком в руках, он увидел у подножия трапа массивный черный лимузин, такой безукоризненно чистый, что заходящие солнца Астериоса отражались в его крыше, как в зеркале. Столь элегантного нелетающего аппарата Бриму еще видеть не приходилось. Двое атлетического вида молодцев — водитель и… напарник, что ли? — выпрыгнули из передних дверей лимузина и замерли по стойке «смирно». Помимо форменных красных курток и черных галифе имперских гвардейцев, их отличительными чертами были короткие стрижки, маленькие недобрые глазки и торчащие вперед квадратные подбородки, выдававшие суперпатриотов, всегда готовых выполнить любой, даже самый идиотский приказ. Брим мгновенно невзлюбил обоих всем своим карескрийским сердцем.

— Лейтенант Брим? — спросил гвардеец, на подбородке которого красовался длинный шрам.

Брим утвердительно кивнул, гадая, улыбается этот тип когда-нибудь или нет.

— Будьте добры, ваше удостоверение. — Слова эти были произнесены вежливым тоном? не оставлявшим, однако, сомнений в его серьезности.

Брим молча достал из кармана мундира свои документы.

Оба типа потратили некоторое время, сопоставляя изображение на голокарте с его физиономией, и только потом вернули ее владельцу.

— Благодарю вас, лейтенант, — произнес наконец тот, что со шрамом, щелкнув каблуками, и уселся на водительское место. Второй гвардеец придержал дверку, пока Брим залезал в обитый мягкой кожей салон. Мгновением спустя глайдер рванул с места, взметнув за собой облако лепестков лайлы — в Авалоне стояла весна. Брима не оставляло впечатление, что, если бы не обитый кожей просторный салон, все это гораздо больше смахивало бы на арест.

Очень скоро длинный лимузин уже летел вдоль берега по трехполосному бульвару Верекера, без труда минуя утренние пробки. Брим покачал головой, вспоминая свои последние поездки по бульвару — те лимузины не принадлежали самому Императору; соответственно и скорость у них была пониже. Два флажка, гордо реявших по сторонам ветрового стекла, действовали на зазевавшихся водителей как сирена! Вскоре справа показался Монумент Дестерро, а там и огромная рубиновая арка над Большим Актитовым каналом. Еще через несколько циклов они миновали башню замка Марва, вслед за чем, углубившись в городские кварталы, бульвар несколько сузился, но, когда плотность потока машин достигла обычного утреннего пика, лимузинуже находился в районе Бердмора. Брим усмехнулся, с такой скоростью мелькали за окном знаменитые исторические здания. По меньшей мере каждое третье стояло в лесах. Замечательное место для жизни, сказала как-то Марго, если, конечно, когда-нибудь их достроят…

Наконец узкий участок дороги остался позади, и лимузин, промчавшись по придворной площади и задержавшись немного в чудовищной пробке у гравифонтана Савойны, затормозил у Хантингдонских ворот Императорского дворца.

Только когда машина остановилась у пропускного пункта, Брим понял, что эта короткая поездка на Авалон — не просто недолгая увольнительная. Он действительно увидит самого Императора — и очень скоро! Только сейчас до него начал доходить весь ужас его положения — уж лучше бы он сразился в одиночку с тысячей «Горн-Хоффов»! Сделав глубокий вдох, Брим усилием воли заставил себя убрать руку с дверной рукоятки — выпрыгивать было поздно. Но во имя грязного ногтя Вута, что ему — нищему карескрийцу — делать на аудиенции у Грейффина IV, Великого Галактического Императора, Принца Созвездий Регги, Законного Хранителя Небес? Внезапно его охватила паника. Надо вернуться на корабль — наверняка вышла какая-то ошибка… Но когда он уже собирался открыть рот, пути к отступлению оказались окончательно отрезаны, ибо лимузин плавно скользнул вперед, пересек широкую площадь, вымощенную золотым кирпичом, и остановился у подножия кошмарно широкой лестницы. Хотел Брим этого или нет, он прибыл!

Мгновением спустя дверцу салона открыл седовласый тип изящного телосложения, с узким лицом, длинным носом и близорукими глазами секретаря.

— Лейтенант Брим, — произнес мужчина, протягивая ему руку, — добро пожаловать в резиденцию Императора. Меня зовут Лорган, и во время вашего пребывания во дворце вы можете рассчитывать на любую посильную помощь с моей стороны. — Несмотря на субтильный вид, рукопожатие его оказалось неожиданно жестким и мужественным. Открыв дорогой органайзер, он, черкнул в нем что-то и повел Брима по лестнице в огромный зеркальный вестибюль, потолок которого украшала яркая роспись с аллегорическими сюжетами на тему былых империй.

Пока Лорган разбирался с какими-то громилами, сидевшими за столиком в углу, Брим разглядывал изображения древних космических кораблей, на фоне которых стояли мужчины и женщины в столь же древних скафандрах. Кое-кого из них он помнил со школьных лет. Большинство звездолетчиков водружали архаичные варианты Имперского флага среди диких пустынь, наверняка с тех пор превратившихся в величайшие города Галактики.

Вернувшийся Лорган упер руки в бока и покачал головой.

— Я никогда не критикую организацию дел во дворце — по крайней мере у нас есть время перекусить. Его императорское величество Грейффин IV почти всегда отстает от графика — и готов поспорить, это отставание сохранится еще несколько метациклов. Будь я на вашем месте, я бы приготовился ждать весь день; прекрасная возможность отдохнуть. — С этими словами он вскинул на плечо вещмешок Брима, проводил гостя до уютной комнаты, вход в которую охраняли еще несколько гвардейцев патриотического вида, извинился и исчез. Пожав плечами, Брим нашел себе диван поудобнее и принялся смотреть новости на дисплее.

До начала аудиенции оставалось еще двадцать пять циклов, когда Лорган пропустил в комнату пожилого медведя.

— Насколько я понимаю, вы знакомы, — произнес он с широкой улыбкой.

— Анастас Алексий! — вскричал Брим, вскакивая на ноги, чтобы по содескийскому обычаю обнять старого друга. — Спасибо, что пришли!

— Но как же я мог не прийти, друг Вилф Анзор? — спросил Бородов; по-авалонски он говорил с легким акцентом. — Ты как сын мне, старому медведю. Я рад! — У него была большая мохнатая голова с круглыми ушами, длинный аристократический нос и проницательные глаза, утонувшие в завитках рыжевато-коричневой шерсти, отличавшей медведей знатного происхождения. На шкуре пожилого джентльмена виднелись уже седые пряди, а полное отсутствие какого-либо искусственного подкрашивания, с точки зрения Брима, наглядно свидетельствовало об отношении старого содескийца к жизни. Однако мундир Бородова был пошит и отглажен, по обыкновению, безукоризненно, а на петлицах красовались капитанские лычки.

— Клянусь париком Вута! — поперхнулся Брим. — Да вас повысили! Поздравляю!

— Даже Адмиралтейство совершает порой ошибки, — с улыбкой отвечал Бородов. — Но я решил не спорить с ними на этот раз. Как выяснилось, чем выше звание, тем легче выбивать деньги на разработки…

Пока они обменивались новостями. Лорган исчез, но скоро вернулся с подносом, полным всякой кондитерской всячины: тортов, ватрушек, пирожков, трюфелей, штруделей, корзиночек со взбитым кремом и эклеров. Посреди этого изобилия возвышался изящный серебряный сосуд с дымящимся кф'кессом.

— Я уже предупредил лейтенанта Брима, — объяснил секретарь, — что ожидание может затянуться на целый день.

— Кто я такой, чтобы спорить насчет вещей, не относящихся к моей компетенции, — заявил Бородов, делая жест обеими лапами. — Как бы ни завывала зимняя вьюга, медвежата всегда найдут себе теплую берлогу до весны, верно?