Две недели на Синае. Жиль Блас в Калифорнии - Александр Дюма

скатыва­ющимися с горы в долину. Когда вы пройдете треть пути и будете находиться примерно на середине лестницы, намереваясь покинуть гору Хорив и перейти на Синай, вы увидите перед собой дверь в форме арки, сквозь кото­рую просматривается небо, а на ее замковом камне — крест, с которым связано предание, пользующееся боль­шим доверием у монахов. По их словам, некий еврей вышел из монастыря, чтобы подняться на гору Синай, но, когда он добрался до этого места, путь ему преградил железный крест, и, в какую бы сторону бедняга ни пытался идти, крест упорно вырастал перед ним; испу­ганный этим чудом, еврей упал на колени, моля сопро­вождавшего его монаха совершить над ним крещение. Святой обряд состоялся прямо здесь, а воду для него взяли из лощины. Это чудо породило обычай, в наши дни забытый. Прежде один из монахов обители непре­менно находился возле этих ворот, проводя время в молитвах, и паломники, прежде чем идти дальше и попи­рать ногами гору, к которой Моисей осмелился прибли­зиться лишь босыми ногами, исповедовались за всю про­житую жизнь и получали отпущение грехов.

Вдоль дороги нам то и дело попадались змеи, при нашем приближении исчезавшие в расселинах скал, и большие зеленые ящерицы, которые поднимались на двух лапках, опираясь на хвост, и смотрели на нас, выка­зывая скорее желание напасть на непрошеных гостей, чем намерение спастись бегством. Эти пресмыкающиеся чрезвычайно уродливы: тело у них прозрачное, словно стекло, а на груди свисают два сосца, как у сфинкса. Можно подумать, что это одно из тех сказочных живот­ных, породы которых исчезли задолго до нашего вре­мени. Впрочем, еще в монастыре нам посоветовали запа­стись палками, и мы последовали этому совету, поскольку укусы этих существ всегда болезненны, а порой и смер­тельны.

Вскоре мы достигли часовни, возведенной на утесе, где сорок дней провел пророк Илия. Это постройка в греческом стиле — с квадратным алтарем в центре полу­кружия апсиды. Вокруг алтаря амфитеатром тянется каменная скамья. Часовню украшают две или три иконы. Шагах в ста пятидесяти от нее возвышается величествен­ный кипарис — единственное дерево этой породы, суме­вшее выстоять в здешнем губительном климате. Три оливы, некогда росшие рядом с кипарисом, засохли, но их ничем не заменили. Отсюда, с этой маленькой пло­щадки, самой природой предназначенной служить местом для привала, можно разглядеть вершину Синая и венча­ющие ее часовню и мечеть.

Мы продолжили восхождение, с каждым шагом стано­вившееся все труднее и труднее, и вскоре достигли скалы, где Моисей, стоя над равниной Рефидима, простер руки к небу во время сражения, которое Иисус дал Амалику.

«И пришли амаликитяне и воевали с израильтянами в Рефидиме.

Моисей сказал Иисусу: выбери нам мужей, и пойди, сра­зись с амаликитянами; завтра я стану на вершине холма, и жезл Божий будет в руке моей,

И сделал Иисус, как сказал ему Моисей, и пошел сра­зиться с амаликитянами; а Моисей и Аарон и Ор взошли на вершину холма,

И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик,

Но руки Моисеевы отяжелели; и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем, Аарон же и Ор под­держивали руки его, один с одной, а другой с другой сто­роны, И были руки его подняты до захождения солнца, И низложил Иисус Амалика и народ его острием меча».[17]

И вот наконец после пятичасового утомительного вос­хождения мы достигли вершины Синая и замерли на мгновение при виде развернувшейся перед нами велико­лепной панорамы, с которой было связано столько досто­памятных библейских событий, все еще исполненных в наших глазах величия и поэзии, хотя с той поры минуло уже три тысячи лет.

Чистый, прозрачный воздух позволял различать пред­меты, удаленные на огромное расстояние. На юге, напро­тив нас, находилась оконечность полуострова, которая заканчивалась мысом Рас-Мухаммед, терявшимся далеко в море, где просматривались Пиратские острова, белые и тусклые, как туман, клубящийся над поверхностью воды; справа были горы Африки, слева — равнины Пустынной Аравии; под ногами у нас лежала равнина Рефидима, а вокруг виднелось беспорядочное скопление скал, кото­рые громоздились у подножия высящегося над ними исполина и издали казались гранитным морем с засты­вшими волнами.

Вдоволь налюбовавшись этим грандиозным зрелищем в целом, мы перешли к рассмотрению отдельных его подробностей. Здесь, на этой самой вершине, между Моисеем и Богом состоялся разговор, после которого у законодателя, когда он спустился к своему народу, над головой сияло два луча света.

«Моисей взошел к Богу на гору, и воззвал к нему Господь с горы, говоря: так скажи дому Иаковлеву и возвести сынам Израилевым: вы видели, что я сделал египтянам, и как я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к себе.

Итак, если вы будете слушаться гласа моего и соблю­дать завет мой, то будете моим уделом из всех народов: ибо моя вся земля; а вы будете у меня царством священни­ков и народом святым; вот слова, которые ты скажешь сынам Израилевым».[18]

«И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы гово­рил кто с другом своим ...

Моисей сказал ... итак, если я приобрел благоволение в очах твоих, то молю: открой мне путь твой, дабы я познал тебя ... покажи мне славу твою.

И сказал Господь ... лица моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых.

И сказал Господь: вот место у меня, стань на этой скале; когда же будет проходить слава моя, я поставлю тебя в расселине скалы, и покрою тебя рукою моею, доколе не пройду; и когда сниму руку мою, ты увидишь меня сзади, а лице мое не будет видимо».[19]

«Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лицо его стало сиять лучами от того, что Бог говорил с ним».[20]

Мы прочли эти стихи из Библии под тем самым сво­дом, где скрывался Моисей, когда Господь явил ему себя так во всем своем всемогуществе; и, если верить сопро­вождавшему нас черноризцу, Моисей был так страшно испуган, что он содроганий его головы остался след на камне, показанный нам монахом.

Мусульмане, ревниво относящиеся к этой легенде, какой бы апокрифичной она ни была, пожелали проти­вопоставить преданию предание, а чуду — чудо. В два­дцати шагах от камня Моисея вам покажут скалу Мухам­меда: после того как Пророк взошел на святую гору, его верблюд, спускаясь,