Время прощать - Джон Гришэм

Сама елочка, тем не менее, напомнила ему, что до Рождества осталось всего несколько дней, а он до сих пор не подумал о подарках. Под усыпляющий аккомпанемент низкого и бесстрастного голоса Уэйда Ланье Джейк, отрешившись от происходящего, унесся мыслями в воспоминания. Два года он и Карла изо всех сил старались украсить и оживить свое временное жилье к праздникам. В этом очень помогала Ханна. Уже само присутствие в доме семилетней девочки всегда поднимало настроение.

Ланье тем временем подступал к деликатной теме. Исподволь, умело он прощупывал, каковы были обязанности Летти по дому в тот период, когда мистер Хаббард болел, проходил курсы химиотерапии и был прикован к постели.

Летти объяснила, что агентство по уходу за больными на дому присылало сиделок, но те не устраивали хозяина. Они не проявляли достаточной заботы, а мистер Хаббард бывал весьма груб. Летти его не винила. Он прогонял сиделок и скандалил с агентством.

В конце концов Летти взяла заботу о нем на себя. Готовила то, что ему хотелось, и даже кормила, когда в этом возникала необходимость. Помогала вставать с постели, доводила до ванной комнаты, где он иногда просиживал на унитазе полчаса. Порой у него случалось недержание, тогда она меняла постельное белье. Бывали случаи, когда ему требовалось судно, и Летти его подавала.

Да, это была неприятная работа, и Летти не имела необходимой подготовки, но она справлялась. Он ценил ее доброту. И доверял ей. Да, несколько раз она обмывала мистера Хаббарда в постели. Да, полностью, прикасаясь ко всему телу. Это случалось, когда он пребывал в полубессознательном состоянии из-за болезни.

Когда курс химиотерапии заканчивался, силы у него восстанавливались, и он начинал, в меру возможностей, самостоятельно передвигаться по дому. Возвращался к нормальному существованию с удивительным упорством. Нет, он никогда не прекращал курить.

— Любой намек на интимные отношения может заживо похоронить наше дело, — без обиняков объяснил Порции Джейк, и та постаралась деликатно донести это до матери.

Если присяжные поверят, что Летти была слишком близка с Сетом Хаббардом, они, не задумываясь, признают наличие недолжного влияния на него.

Был ли мистер Хаббард привязан к ней? Обнимал ли ее когда-либо, чмокал ли в щеку, похлопывал ли ниже спины?

— Никогда, — твердо отвечала Летти. — Ничего подобного он себе не позволял. Хозяин вообще был человеком суровым и очень замкнутым. К окружающим проявлял нетерпимость и не нуждался в друзьях.

Он не пожимал Летти руку, когда она приходила на работу утром, и ему даже в голову не приходило обнять ее за плечи при прощании. Она была его наемной работницей, ничего более — ни другом, ни конфиденткой, ни кем бы то ни было другим в этом роде она ему не служила. Сет Хаббард вел себя с ней вежливо, благодарил, когда следовало, но никогда не отличался многословием.

Она ничего не знала о его деловой или публичной жизни. Никогда не говорил с ней ни о каких женщинах, и Летти ни разу не видела ни одной в его доме. В сущности, за все три года, что проработала у Хаббарда, она не могла припомнить ни единого случая, когда бы его посещал кто-нибудь из друзей или сотрудников.

«Отлично», — мысленно похвалил ее Джейк.

Плохие адвокаты пытались обхитрить свидетеля, загнать его в угол или смутить, чтобы выиграть этот раунд процесса. Хорошие предпочитали выиграть весь процесс и использовали этап предварительных показаний, чтобы собрать информацию, а потом с ее помощью расставлять ловушки. Великие адвокаты вообще перескакивали через предварительные показания и устраивали эффектную засаду для свидетеля прямо перед присяжными.

Уэйд Ланье и Стиллмен Раш, будучи хорошими адвокатами, использовали первый день, чтобы накопить как можно больше данных. За все восемь часов прямого опроса с их стороны ни разу не промелькнуло даже намека на резкое слово или проявление неуважения.

Оппоненты произвели впечатление на Джейка. Позднее, в конторе, он объяснил Летти и Порции, что и Ланье, и Раш фактически играли: старались выставить себя дружелюбными людьми, которые искренне симпатизируют Летти и озабочены только тем, чтобы докопаться до истины. Они хотели, чтобы Летти расположилась к ним, стала им доверять, и тогда, возможно, во время процесса она в нужный момент утратит бдительность.

— Это парочка волков, — предупредил Джейк. — На процессе они вцепятся вам в горло.

— Джейк, — спросила обессиленная Летти, — но мне не придется сидеть на свидетельском месте восемь часов подряд, правда?

— Вы будете к этому готовы, — заверил он.

Но у Летти на этот счет имелись большие сомнения.

На следующее утро Зак Зейтлер начал с серии пробных вопросов о последних днях мистера Хаббарда. Золотую жилу он копнул, когда спросил:

— Вы видели его в субботу, первого октября?

Джейк напрягся, предвидя то, что последует. Он уже несколько дней знал, что это неизбежно. Правда есть правда.

— Видела, — ответила Летти.

— Мне казалось, вы говорили, что никогда не работали по субботам.

— Это так, но в ту субботу мистер Хаббард сам попросил меня прийти.

— И зачем же?

— Он хотел, чтобы я съездила с ним в его контору и прибрала там. Парень, который обычно делал уборку, заболел, а в помещении надо было навести порядок.

Ответ Летти взбодрил сидящих за столом гораздо эффективнее, чем утренний кофе. Глаза у всех открылись, спины выпрямились, седалища подтянулись к краю стульев, кое-кто обменялся многозначительными взглядами.

Почуяв запах крови, Зейтлер осторожно продолжил:

— В какое время вы приехали к мистеру Хаббарду?

— Около девяти часов утра.

— И что он сказал?

— Сказал, что хочет, чтобы я поехала с ним в контору. Мы сели в машину и поехали.

— В какую машину?

— В его «кадиллак».

— Кто вел?

— Я. Мистер Хаббард спросил, водила ли я когда-нибудь «кадиллак». Я сказала — нет. Когда-то раньше я говорила что-то насчет того, какая это хорошая машина, и теперь он спросил, не хотела бы я повести ее. Я сразу ответила: нет, не хотела бы, но он дал мне ключи. И я повезла его в контору, ужасно нервничая.

— Значит, это вы привезли его в контору? — повторил Зейтлер.

Адвокаты лихорадочно застрочили в своих блокнотах. В самом, пожалуй, знаменитом в истории штата деле по опротестованию завещания бенефициар, не являющийся кровным родственником завещателя, отвез умирающего в адвокатскую контору, чтобы тот подписал завещание, согласно которому вся семья лишалась наследства в пользу бенефициара, водителя. Верховный суд признал завещание недействительным по причине недолжного влияния, оказанного на завещателя, этот вывод был сделан на основании того факта, что «неожиданный бенефициар» оказался, таким образом, причастен к составлению нового завещания. После того процесса уже тридцатилетней давности вопрос «Кто был за рулем?» стал не таким уж неожиданным со стороны адвокатов, когда речь шла о внезапно появившемся завещании.

— Да, я, — подтвердила Летти.

Джейк увидел, как на лицах девяти адвокатов расцвело именно то выражение, какое он ожидал. Для них это было подарком, для него — лишним препятствием, которое предстояло снести.

Зейтлер аккуратно сложил бумаги.

— Как долго вы пробыли в его конторе? — поинтересовался он.

— Я не смотрела на часы, но думаю, часа два.

— Кто еще там был?

— Никого. Он сказал, что обычно служащие не работают по субботам, во всяком случае, в этом офисе.

— Понятно.

Целый час Зейтлер подробно расспрашивал Летти про то утро. Попросил ее нарисовать схему расположения помещений, в которых она делала уборку, и указать, где находился в это время мистер Хаббард. Летти пояснила, что он не выходил из своего кабинета, и дверь была закрыта.

Нет, она в кабинет не входила и там не убирала. Она не знает, над чем он там работал и вообще чем занимался. Он приехал и уехал со своим всегдашним портфелем, но она понятия не имеет, что в нем находилось. На вид мистер Хаббард был в совершенно ясном уме и мог бы вести машину, если бы захотел, а насчет болеутоляющих лекарств ей ничего не известно. Да, он был физически слаб, но на той неделе каждый день ездил в контору. Если с кем-то там встречался, она про это ничего не знает. Да, она привезла его в «кадиллаке» обратно, после чего отправилась домой, куда приехала после полудня.

— И он ни разу не упомянул, что писал там свое последнее завещание?

— Возражение, — вклинился Джейк. — Свидетельница дважды ответила на этот вопрос.

— Хорошо-хорошо, я просто хотел убедиться.

— Это занесено в протокол.

— Разумеется.

Заработав столь важное очко, Зейтлер не хотел оставлять эту тему. Он установил, что «кадиллак» Летти водила единственный раз, в тот самый день; что она редко видела в доме упаковки лекарств или флаконы с пилюлями и подозревала, что он держит медикаменты в портфеле; что обычно он не пил спиртного, но иногда ставил в холодильник несколько банок пива и что в его спальне стоял письменный стол, но он почти никогда не работал дома.