Веревка из песка - Анатолий Яковлевич Степанов

же, прямо перед носом — черная кошка. Ну, я на автомате и… Трех сотен баксов хватит?

— Да хватит, — скромно согласился водила.

Но более нахальные шофер и пассажир «опеля» не были столь покладисты.

— Мне один бампер в пятьсот обойдется! А работа?

…На экране-карте у диспетчера загорелась третья красная точка…

…Деловой Игорь Сергеевич без стука вошел в кабинет Лосева, который, стоя у окна, с живым интересом наблюдал жизнь замоскворецкой улочки.

— Вася, — строго позвал Игорь Сергеевич. Василий обернулся с улыбкой.

— Один все еще продолжает меня караулить! С чем пожаловал? Первые прикидки или уже кое-какие выводы?

Игорь Сергеевич свободно рухнул в кресло, а кепочку, которую держал в руке, осторожно положил на колени. Глянул на мощную видеосистему — с уважением, и скептически — на Лосева.

— Какие там выводы! Уже полностью обнаружены главные объекты двух серьезнейших наркокриминальных систем, которые вышли на тебя и, естественно, на нас. Наша силиконовая долина уже успела просчитать до мельчайших подробностей…

— И это они сумели сделать, всего лишь изучив передвижение по Москве — сколько их там отловили, двенадцать? — И на кивок Игоря: — Двенадцати занюханных автомобилей? Они что — гении?

— Они высокие профессионалы, Вася, — Игорь Сергеевич раскрыл папочку, извлек дискету и пачку бумажных распечаток. — На экране весь расклад поглядишь, или тебе, как неграмотному, лучше словами?

— Лучше словами, Игорек, — заискивающе попросил Василий.

— Ох, и надоели все эти видеофобы! — возмутился Игорь. — Да еще и гордятся своим невежеством.

— Быстренько согласились: ты умный, я дурак. Скажи мне, дядя.

— Любишь ты прикидываться темным неврубантом, а у кого сейчас самая крупная видеокартотека с компроматом на всех, на кого можно и на кого нельзя?

— Без комментариев. Давай, Игорь.

— На шелковый путь мы выходили с самого низа, чуть ли не от рядовых пушеров, и дошли до серьезнейших поставщиков, благодаря которым нам и удалось разрушить их отработанную колею. Но, но, но! Заметь, весь товар, шедший через этих поставщиков, даже в самых своих крупных партиях, был если не низкого, то весьма грубого качества. Но по Москве и многим другим крупным городам гуляло, да и продолжает гулять ширево самой высокой выделки, для производства которого необходимы последние открытия в этой области, ноу-хау. Теперь можно сказать с абсолютной точностью: производственная база находится здесь, в Москве, а мы, ликуя по поводу ликвидации шелкового пути, не смогли обнаружить, да что там не смогли, просто в азарте проскочили мимо этого страшного и живучего монстра, которым руководил покойный Чабан. Я так думаю, что его наследники уже вступили в свои права. Для них крушение шелкового пути, безусловно, крупная неприятность, но не смертельная. Среднеазиатский наркорынок безбрежен, и рано или поздно, скорее рано, чем поздно, поставщики должны были выйти на московский синдикат. И они вышли. Первой — бакинская труба Максуда Ибрагимовича. Навел на Ольгу (мы приглядывали за ней), скорее всего, эта гнида Карик, который, между прочим, просек тебя, а мы не придали этому значения.

— И хорошо, что не придали. Может, благодаря этому сегодня и на синдикат вышли, — перебил Василий. — Предложения?

— Активное ожидание поступления по неизвестным нам каналам. Для мелкооптового сбыта, они, скорее всего, пустят, используя контрабандную цепочку, проверочный середняк, ганджубас. Посмотрят, подождут, удостоверятся и только после этого откроют главный канал.

— Считаешь, дипломатический?

— Считаю, дипломатический. И только тогда, когда и канал, и синдикат заработают в полную силу, так сказать, по— стахановски, мы проводим завершающую операцию.

— Согласен, — решил Лосев, но не было особого торжества в его глазах. Он опять вернулся к окну. Глядя ему в спину, Игорь Сергеевич сказал:

— Судя по всему, предстоит еще одна встреча этого Максуда с Ольгой.

— Наверное, — согласился, не оборачиваясь, Василий.

— Что предпримем?

— Ничего! — вдруг заорал Лосев и повернулся к Игорю искаженным лицом. — А что мы можем предпринять?!

* * *

Сырцов что-то писал за письменным столом, когда в его рабочий кабинет без стука вошел Александр Иванович в сопровождении весьма и весьма пожилого, но отчаянно щеголеватого господина.

— И пишет, пишет комсомолка письмо в райком секретарю, — вместо приветствия продекламировал Александр Иванович. — Это при живом-то компьютере! Знакомься, Жора, Климентий Данилович Градов, о котором я тебе говорил.

Сырцов вышел из-за стола, пожал руку Градову, сказал, чтобы порадовать отставника:

— Климентием вас родители назвали, наверное, в честь Ворошилова?

— Совсем наоборот, — не без юмора возразил Градов. — В честь Тимирязева.

Сырцов расставил кресла вокруг журнального столика и предложил:

— Присаживайтесь.

— Ты что, всухую нас принимаешь? — горестно удивился, усаживаясь, Александр Иванович. — А старички шли сюда в вожделении: поднесут, мол, с барского стола.

— Ну не успел, просто не успел! — обиженно оправдываясь, Сырцов раскрыл книжный шкаф и быстренько извлек оттуда массивную бутылку хорошего коньяка, бутылку «Смирновской», нарезанный лимончик с сахаром, так же аккуратно нарезанное сальце (это для старого мента), малюсенькие огурчики в салатнице, сухие хлебцы и три пластика с разной водичкой. Уселся сам, спросил капризных посетителей: — С чего начнем? С коньячка? С водочки?

— Климу коньяку, он к нему в заграницах привык, а мне, плебею, косорыловки.

Тотчас было разлито.

— Со свиданьицем, — поздравил Александр Иванович присутствующих, опрокинул свой солидный стопарь, зажевал сальцем, дождался отставших, любовно глянул на сосавшего дольку лимона Градова, предложил: — А теперь излагай, Климушка, все, что прочитал и просчитал.

Градов дожевал лимончик, запил кислоту сладкой водичкой, извлек из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист, отодвинул рюмку и стаканы и развернул лист на столе.

— Все это пока грубо, — начал он, — но если не простительно, то вполне объяснимо: моя уже порядком устаревшая аппаратура, да и я сам, довольно сильно отставший от новых достижений…

— Короче, Склифосовский! — перебил его Александр Иванович. — И будя прибедняться: к тебе, лучшему специалисту по радиоперехвату времен холодной борьбы за мир, до сих пор со всех секретных контор слухачи за консультацией бегают. Дэло надо дэлать, дэло! Как говорят наши недавние грузинские друзья.

— И это он призывал меня к краткости! — кинул реплику «а парт» Градов. — Так вот, судя по филигранной направленности взрыва камеры безопасности Чебакова, взрывное устройство не могло быть просто магнитной миной. Это устройство было заложено внутри собственно камеры. Кем, когда и как — это уже не по моей специальности. Часовой механизм исключается полностью: малейшая поспешность или, наоборот, задержка и — крах операции. Проводная система невозможна — автомобиль был на ходу. Остается радиосигнал, действие которого подтверждается всей цепью событий. Взрыв произведен зряче, так, чтобы не нанести ни малейшего вреда кому-либо из посторонних. И, что интересно, в тот момент, когда «линкольн» был на наибольшем расстоянии от других машин. Налицо радио— или визуальное наблюдение.