Догнать любовь - Наталия Миронина

в маленьком поселке, который даже внешне не мог сравниться с ярким и уютным Граубахом. Конечно, Елена Владимировна видела все отличия, но дух противоречия, неутихающее раздражение принятым Алиной решением не позволяли ей увидеть что-то хорошее. Эрик ей не понравился – она сочла его притворщиком. Дурацкая мысль, будто европейский мужчина видит в русской женщине прислугу, не оставляла ее. К тому же на встрече родственников, куда приехали дядя и тетка Эрика, а так же его двоюродная племянница, Алина ухаживала за гостями. Сама испекла пирог, поджарила стейки и самолично сделала лимонад с базиликом. Елена Владимировна с каким-то ревнивым удивлением наблюдала за дочерью. «Удивительно, но дома она в кухню не заходила. И вообще, быт ее не интересовал. А тут – и стейки, и домашний лимонад. Хотя Эрик, судя по всему, не беден, мог бы ужин в ресторане организовать!» – думала она. Елена Владимировна не знала, что именно Алина настояла на такой форме встречи и захотела все сделать сама. Эрику это было приятно, а Новгородцева так усмирила свои нервы и отвлеклась от сомнений. В дальнейшем она полюбит готовить и овладеет искусством «Haushalt» – домашнего хозяйства. В Германии оно доведено до совершенства и действительно считается творчеством.

Сама встреча прошла спокойно. Алина переводила матери то, что говорили ее новые родственники, и старалась, чтобы все себя почувствовали непринужденно и уютно.

Когда гости разъехались Эрик поблагодарил ее:

– Моя тетка – женщина со скверным характером. А я не мог ее не пригласить. И все время боялся, что она что-то ляпнет. Но ты так повела себя, что обезоружила ее.

Алина только улыбнулась. Как только она сошла с трапа самолета в аэропорту Мюнхена, она почувствовала облегчение. «Самое главное я совершила – приняла решение. Даже если я делаю ошибку, я узнаю об этом потом. А сейчас я попытаюсь начать новую жизнь».

Церемония в ратуше была короткой и простой. Жених и невеста оделись нарядно, но без излишней помпезности. Новгородцевой очень шли строгий костюм цвета лаванды и туфли на тонком высоком каблуке. Она даже успела купить себе маленькую шляпку с узкими полями. Елена Владимировна сначала одобрила ее внешний вид, а потом пошутила:

– В этой шляпке у тебя вид инспектора французской дорожной полиции. Это те, кто штрафы на стеклах оставляют.

– А где ты их видела? – Алина даже не обиделась, она скорее удивилась.

– В кино. Французском, – не моргнув глазом, ответила Елена Владимировна.

Вечером был праздничный ужин. Эрик решил всех пригласить в знаменитый мюнхенский ресторан. Вернее, это была пивная, но со вкусной и дорогой едой, торжественной обстановкой и живой музыкой. Алина успела переодеться, и ей было хорошо в обычных брюках и синем кардигане. Каштановые волосы она подняла наверх и приобрела вид девушки из офиса, которая выбралась перекусить в конце рабочего дня. Эрик просто не мог отвести глаз от жены. Он был в нее влюблен. И только слепой этого мог не заметить. Но Елену Владимировну скептицизм не покидал. Алина чувствовала это. Поэтому она с некоторым облегчением попрощалась с матерью на следующий день. Провожали Елену Владимировну они оба – и Алина, и Эрик. В какой-то момент Эрик деликатно отошел, чтобы дать им попрощаться. И сказать бы в этот момент им обеим ласковые слова, обняться и даже поплакать. Но ничего этого они не сделали. Алина не спросила, как мать будет одна теперь в новой квартире, не пожалела ее, не заверила, что «они все равно близко, каких-то три часа лету», и не позвала ее чаще приезжать. Елена Владимировна дочь поцеловала, еще раз поздравила, но не сказала теплых слов, не прижала к себе.

Что это вдруг с ними случилось, никто так и не понял. И никто не подумал, что это отчуждение случилось давно, когда Елена Владимировна, переживая смерть любимого мужа, как-то выпустила Алину из виду. Может, их отношения расстроились еще раньше, когда дочь взрослела в интернате, обороняясь от дружеско-вражебной среды одноклассников, или пыталась победить любой ценой в самых незначительных соревнованиях. Но никто об этом не знал, никто ее о том не расспрашивал. Так или иначе, сейчас они с матерью были родными, но далекими.

– Мама, сейчас такое время, что интернет… все эти мессенджеры… В любое время можно связаться, – произнесла Алина, прислушиваясь к объявлениям о посадках и взлетах.

– О да, – с иронией произнесла мать. Она подхватила сумку и пошла на паспортный контроль, оставляя Алину с огромным чувством вины.

* * *

Их свадебное путешествие было коротким, но интересным. Алина уговорила Эрика съездить в Венецию.

– Мы поедем на машине. Будем останавливаться и ночевать в маленьких гостиницах, фотографировать интересные места. Потом сделаем альбом. Мы проедем всю Италию, представляешь?! – сказала Новгородцева.

Эрик не представлял. Он вообще пребывал в таком состоянии, что, скажи ему Алина пойти и утопиться, он бы не возражал. Эрик готов был ехать с ней куда угодно, хоть на Северный полюс. К путешествию он подготовился основательно. У них было все – от газовой плитки до теплых спальных мешков, при виде которых Алина подняла бровь. Эрик поспешил объясниться:

– Понимаешь, вдруг мы застрянем на перевале… Или что-то с машиной случится…

– Будем надеяться, что ничего такого не произойдет, – улыбнулась Новгородцева. По правде говоря, ее тоже захватил азарт. Хотелось сделать так, чтобы было уютно в дороге, сытно. Ладно Алина – она плохо себе представляла уровень сервиса на европейских дорогах, но Эрик-то знал, что найти механика, мастерскую, ночлег и еду можно практически везде. И все же они увлеченно скупали галеты, сырокопченую колбасу и упаковки воды.

Оставив старшим в магазине менеджера по закупкам, ранним утром молодожены выдвинулись в путь. Они проехали центр Граубаха, обогнули старый стадион. Алина вспомнила, как совсем недавно она здесь бежала под окрики Ульянкина. «Вот и правильно, что я все это бросила!» – подумала она. Через некоторое время дорога стала узкой – они достигли первого перевала.

Эрик что-то рассказывал, тщательно подбирая английские слова, в машине тихо играла музыка, ветер залетал в приотрытое окно и трепал ее волосы. Алина откинулась назад и прикрыла глаза. «Вот и наступила новая жизнь. Похоже, я приняла правильное решение. Эрик любит меня. Мне он тоже нравится. Я стану ему помощницей. Буду управлять магазином. Это и станет делом моей жизни. И ничего плохого в этом нет. Не всем же ставить рекорды!» – думала она. Эрик покосился на нее и подумал, что она спит. Он оборвал свой рассказ, музыку сделал почти неслышной. И Алина заснула. Это был не очень глубокий, но хороший отдых –