Леди и одинокий стрелок - Валерия Вербинина

Сообщники Стива скрылись в ночи. Продолжать погоню было неразумно, и Санчес решил подождать до утра.

– Этот человек храбрый, но храбрых людей много, – сказал он одному из своих помощников, имея в виду Стива. – Когда он скажет мне, где алмазы, я убью его. – И, опережая безмолвный вопрос собеседника, добавил: – А если не скажет, все равно убью.

Наступило утро. Солнце в огненной короне поднялось над горизонтом, а Стив Холидей, избитый, связанный и угрюмый, думал, что этот день станет его последним днем. Если только друзья не спасут его.

А тем же утром в городке Санта-Валерия появился новый человек. Это был слепой мальчик, одетый в грязные лохмотья неопределенного цвета. Его широко распахнутые глаза не видели ничего. Он шел, постукивая по дороге крепкой суковатой палкой, и тихо напевал себе под нос мексиканскую песенку. Его окликнула старуха, которая, переваливаясь всем телом, медленно ползла по площади. Подозвав нищего сердитым голосом, она справилась у него, что он забыл в их бедной деревушке. Здесь нищим не подают, самим бы хватило прокормиться, и лучше бы калека убирался отсюда подобру-поздорову, пока приезжие сеньоры из Ларедо его не поколотили, сказала старуха.

– Я ищу сеньора Санчеса из Ларедо, – сказал мальчик. – Мне велели ему передать кое-что.

– Да? – иронически осведомился Санчес, вышедший несколько мгновений назад на крыльцо и слышавший конец разговора. – Кто ты такой и что у тебя за поручение ко мне?

Калека живо обернулся на его голос.

– Это вы – сеньор Санчес?

– Да, клянусь Мадонной!

– Сеньор Игнасио Санчес?

Санчес нахмурил брови, и этого оказалось достаточно, чтобы к нищему мигом подскочили двое дюжих кабальеро, отняли у него палку и ощупали его одежду. Но оружия при пришельце не оказалось.

– Помилуйте, сеньоры, что вы такое делаете? – плачущим голосом спрашивал калека. По-испански он говорил без малейшего акцента, да, впрочем, и по его внешности было легко угадать, что он мексиканец. Волосы у мальчика были черные, кожа на лице – загорелая до бронзового оттенка. Теперь, когда у него отобрали палку, он стоял, смешно растопырив руки, и беспомощно водил ими в воздухе.

– Он чист, сеньор, – буркнул один из цепных псов Санчеса.

– Конечно, чист, – обиженно сказал калека. – Я мылся всего два месяца назад.

Его слова вызвали бурный хохот у подчиненных Санчеса. Мальчик застыл с обиженным выражением на лице, вытянув тоненькую шею в сторону тех, кто так беззастенчиво потешался над ним.

– Извини, амиго, – сказал Санчес, когда приступ хохота, душивший его, немного сошел на нет, – Мигель совсем не то хотел сказать. Ну, ты и шутник! Пепе, верни мальчишке палку! Видишь, он даже стоять без нее не может.

Пепе с гримасой отвращения бросил палку к ногам слепого. Все покатывались со смеху, глядя, как калека стоит с протянутой рукой, ожидая, что ему отдадут его единственную собственность.

– Она около твоих ног, – подсказал Санчес.

Слепой неловко нагнулся и стал шарить руками по песку. Кто-то догадался ногой отбросить палку примерно на метр, и когда калека распрямился с недоумевающим лицом, хохот стал еще громче.

– Грешно так издеваться над убогим, сеньоры, – проговорил он, и голос его задрожал от сдерживаемой горечи. – Тем более что у меня дело к сеньору Санчесу, а вы только и знаете, что смеетесь надо мной.

Санчес метнул на ржущих кабальерос суровый взгляд, подобрал с земли палку и вручил ее калеке. Тот радостно вцепился в нее.

– Какое у тебя ко мне дело, друг? – спросил Санчес. – Говори, только поживее, потому что я должен еще сегодня прикончить парочку гринго.

На всех лицах расцвели веселые улыбки.

– Мне велели, – сказал мальчик, – передать вам вот это.

Он нырнул свободной рукой в складки одежды и достал из них какой-то грязный камень коричневатого окраса.

– А… – выдохнул Санчес, как зачарованный глядя на камень, лежащий на ладони калеки. – Кто велел тебе его передать?

– Люди на лошадях, – ответил мальчик. – Если вы и в самом деле сеньор Санчес, то это ваше. Так они сказали.

Острый луч солнца пронзил ничем не примечательный камень, и из самой его сердцевины вдруг брызнул сноп острых искр. Санчес молча снял алмаз с ладони калеки.

– Что еще тебе велели передать? – проговорил он, пытаясь казаться спокойным.

– Они попросили меня, – мальчик наморщил лоб, – передать вам, чтобы вы отпустили какого-то гринго, которого держите. За это они готовы вам отдать остальные камни.

– И ты взялся передать мне все это? – вкрадчиво осведомился Санчес.

Калека пожал плечами.

– Ну да, сеньор. Мне за это заплатили.

– Сколько?

– Целый серебряный доллар, – гордо ответил слепой и снова нырнул рукой в складки одежды. Теперь на его ладони оказалась блестящая монета.

Санчес обернулся к своим людям и адски ухмыльнулся.

– Тебя обманули, амиго, – промолвил он, забирая у слепца доллар. – Это фальшивая монета. Она на ощупь как настоящая, но на самом деле оловянная.

Кабальерос были готовы схватиться за животы. Какой он все-таки затейник, их сеньор Санчес!

Подмигнув своим людям, владелец борделя преспокойно спрятал монету к себе в карман.

– Но ты не отчаивайся, – сказал он мягко, изучая калеку своими подвижными черными глазами. – Расскажи мне о тех людях, и я тебя щедро вознагражу. Где ты их встретил?

Калека немного подумал.

– Там шумела вода, – сказал он. – Да, они велели вам передать – да поразит их господь чесоткой, этих обманщиков! – что если вы согласны на обмен, то привезите того гринго к большому дереву, что на дороге на Сан-Антонио, где перекресток. Они будут там сегодня днем.

Санчес молча кивнул своим людям. Его ближайший помощник, Мигель, крест-накрест опоясанный патронными лентами, сразу же понял смысл молчаливого приказа босса и пошел собирать своих людей.

– Это все? – осведомился Санчес спокойно.

– Да, сеньор.

– Большое спасибо, друг, – ответил владелец борделя, подобрал с земли большой ком конского навоза и сунул его в руку калеке. – Вот тебе за труды.

Он похлопал беднягу по плечу и направился к дому, в котором остановился. Слепой застыл на месте с жалким выражением лица. Он уронил навоз на землю и вытянул палку, ощупывая землю, чтобы удалиться.

– Сеньор! – К Санчесу подскочил запыхавшийся кабальеро. – Сеньор, не отпускайте его. Я уверен, что где-то слышал его голос раньше.

Этот человек был из банды Большого Доминго. От гибели его спасло только то, что он удрал, не дожидаясь, чем закончится перестрелка. Именно он и доложил Игнасио Санчесу о том, что первая карательная экспедиция потерпела неудачу.

– Вот как? – сквозь зубы процедил Санчес.

Он извлек из-за пояса револьвер, подошел к нищему и приставил дуло к его голове. Слепой, однако, продолжал как ни в чем не бывало ползти по дороге, напевая себе под нос одну и ту же заунывную песенку.

– Эй, ты! – крикнул Санчес.

Слепой вздрогнул и остановился.

– Спасибо, не надо больше, сеньор, – промолвил он горько. – Я уже понял, какова ваша благодарность. Оставьте ваше дерьмо себе.

Мигель сбежал с крыльца.

– Все готовы, сеньор. Должен ли я…

– Бери половину людей, – хмуро распорядился Санчес, – и дуй на перекресток. Если никого там не обнаружишь, сразу же возвращайся.

Мигель кивнул, сделал знак своим людям, и все засуетились у лошадей. Через пару минут кавалькада, вздымая тучи пыли, покинула городок Санта-Валерия.

– Как тебя зовут? – спросил Санчес у слепого, нервно облизывая губы кончиком языка.

– Меня? – дернул головой нищий. – Хосе.

– Откуда ты родом, Хосе?

– Из Альбукерка.

– Альбукерк далеко, – заметил Санчес, пытливо глядя на него.

– В самом деле? – удивился нищий. – Я не знаю, сеньор. Такие, как я, не различают мест.

Оставшиеся люди Санчеса обступили калеку, с интересом разглядывая его.

– Да нет, он точно слепой, – буркнул один из них другому, указывая на незрячие неподвижные глаза Хосе. – Ты, наверное, просто где-то видел его прежде, вот он и кажется тебе подозрительным, Хорхе.

– Какого цвета дерево? – спросил Санчес неожиданно.

Слепой медленно повернул голову в его сторону.

– Дерево? Дерево корявое.

– А какого оно цвета? – настаивал Санчес.

– Мне говорили, – несмело пробормотал нищий, – что красного.

Люди Санчеса засмеялись.

– А иногда оно бывает синее, – продолжал нищий. Хохот окружающих стал еще громче.

– Да нет, он просто слепой, – проворчал кто-то, у которого было чуть больше совести, чем у остальных. – Vaya con Dios, amigo. Иди себе с миром.

– Спасибо, – сказал нищий и стукнул посохом по дороге, желая уйти. Однако тут Санчеса осенило.

– Хосе, – сказал он, – хочешь получить немного денег?

Голова слепого качнулась в его сторону.

– Нет, – сказал он. – Хочу в Сан-Антонио. Люди в городах не так злы, как вы, и не обижают калеку только потому, что он калека.