Пышечка - Джули Мёрфи

планов своей девушки. Даже не знаю. Может, Тиффани и Маркус в самом деле окончат школу, получат образование, поженятся и будут жить долго и счастливо. Я не хочу оказаться стервозной коллегой, которая посеяла в нем сомнения о будущем.

После уборки я забираю из шкафчика свои вещи и обнаруживаю там красный леденец. Пытаясь не улыбаться, я кладу его в сумку.

Бо ничего не говорит, даже не встречается со мной взглядом. Но когда мы все выходим на парковку, я разворачиваю леденец и отправляю его в рот.

Вкус у него вишневый.

•

Вернувшись с работы домой, я обнаруживаю маму на коленях, Лэйси Сэндерс в вечернем платье на табуретке и Беку Коттер на моем диване, увлеченно с кем-то переписывающуюся по телефону.

– Привет, Пышечка, – бормочет мама, потому что в зубах у нее булавки. – Лэйси, милая, как тебе подол? Каблуки выше уже не надевай, слышишь?

Лэйси чавкает жвачкой, выдувая пузыри.

– Вас понял.

В сезон конкурса красоты происходит много всякого, но мама, подшивающая платья посреди нашей гостиной, – это что-то новенькое. К тому же само пребывание Беки в моем доме врубает в моей голове сигнал повышенной боевой готовности, будто, как в какой-нибудь Митчевской игре, над Бекой загорелась красная мерцающая надпись: «ЦЕЛЬ ОБНАРУЖЕНА!»

Мне как-то неловко подниматься к себе, пока все сидят внизу, поэтому я присаживаюсь на диван и легонько цокаю языком до тех пор, пока Буян не выходит из укрытия.

Бека отрывается от телефона и разворачивается ко мне.

– Ой, привет. Ты же работаешь в «Харпи»! Должно быть, ты знаешь Бо?..

Она вообще не видит во мне потенциальную соперницу – да и с чего бы?

Лэйси вертится на табуретке, и я замечаю ужас на мамином лице.

– Лэйси, милая, стой смирно, будь добра.

– Простите, мисс Д. – Она выдувает очередной пузырь.

Я бросаю взгляд на свою униформу.

– Ну да, работала там летом и вот только сегодня снова туда вернулась. А что? – Мой голос звучит резко, но Бека, кажется, ничего не замечает.

– Он чудной, – говорит Лэйси.

– Он будет меня сопровождать, – отвечает Бека, – на конкурсе. Ну, то есть я его еще не спрашивала, но он согласится. Я так думаю.

– Ну, он, конечно, охренеть какой молчун. – Слово «охренеть» Лэйси произносит шепетом. – Но в смокинге будет смотреться отлично. Может, даже позволит тебе покрутить свой жезл?

Меня сейчас вырвет. Прямо ей на туфли.

– Девушки! – взвизгивает мама.

Бека ухмыляется.

– Мы ходили вместе на Сэди Хокинс, – улыбается она, будто это все объясняет.

– Красивое платье, Лэйси, – говорю я и, подхватив на руки сопротивляющегося Буяна, встаю и иду к себе.

Не снимая формы, я плюхаюсь на кровать и набираю сообщения, которые никогда не отправлю Эллен. Потом проверяю, не писал ли мне Тим (вдруг я каким-то образом пропустила его сообщения). Когда мы встречаемся в школе, я каждый раз жду от него многозначительного взгляда, но пока он лишь однажды коротко мне кивнул.

Через некоторое время в дверь стучит мама и входит, не дожидаясь приглашения.

– В этом году я помогаю немного с костюмами. За дополнительную плату. – Она стягивает с волос резинку и пальцами расчесывает волосы.

– Могла хотя бы предупредить.

Бека Коттер. На моем диване. Я не могу расслабиться даже в собственном доме. Но тут под глазами у мамы я замечаю темные круги.

– Извини, – говорю я.

Она кивает.

– Ты разминулась с Эллен. Она приходила с мамой.

– Она была здесь? – Глаза у меня мгновенно наполняются слезами.

– Я ей только подол подрубила. Это же Эллен: возьмет первое попавшееся платье с вешалки, а оно сидит как влитое.

– Ага. – Я даже не знаю, что она наденет на конкурс красоты. Какой придумала номер на шоу талантов. Начала ли готовить реквизит к открывающему номеру…

– Какая кошка между вами пробежала?

– Между мной и Эл? – Я пожимаю плечами. – Можно сказать, мы разошлись во мнениях.

– Вы помиритесь. Мы с Люси всегда мирились.

Она делает еще пару шажков вглубь комнаты и садится в изножье моей кровати. Я пытаюсь припомнить, когда она сидела так в последний раз, но в голову ничего не приходит. Бывают такие воспоминания, которые кажутся нам реальными, но на самом деле ничего подобного никогда не случалось, просто нам очень хочется в них верить.

– Ты уже придумала, что наденешь на конкурс?

– Э-э, нет. Не особо. – Я принимаюсь грызть заусенцы на большом пальце. – Мам, а ты скучаешь по ней?

– По кому?

Господи, ну как она может не понять?

– По Люси.

– Люси. – Она выдыхает ее имя. – Да. Конечно. Всегда.

С минуту мы обе молчим.

– В тот год, когда я стала королевой красоты, она просидела всю ночь, расшивая мое платье пайетками. Я купила его в комиссионке. Помню, как убеждала Люси, что никто не заметит отсутствующих пайеток, но она и слышать ничего не хотела. «Разница между победой и поражением – в мелочах», – сказала она.

Моя память забита их ссорами, и