Тайная жизнь великих писателей - Роберт Шнакенберг

Райт очень полюбил хайку, стихотворный жанр, пришедший из Японии. В последнее десятилетие своей жизни, живя во Франции, он сочинил более четырех тысяч таких трехстрочных стихотворений, которые сам Райт называл «паутинками». Они были собраны и изданы уже после его смерти.

УИЛЬЯМ БЕРРОУЗ

[70]

Один из самых знаменитых в истории литературы аутсайдеров никогда не испытывал недостатка в добропорядочных родственниках. Его дед по отцовской линии, Уильям Сьюард Берроуз I, был славен тем, что изобрел калькулятор. Его мать, Лора Хармон Ли Берроуз, по ее собственным утверждениям, происходила из рода генерала армии Конфедеративных Штатов Америки Роберта Эдварда Ли, а ее брат занимался связями с общественностью и работал на Джона Рокфеллера (не говоря уж об Адольфе Гитлере). Сам Берроуз учился в Гарвардском университете, истинном оплоте буржуазных ценностей (хотя ему там и не нравилось). «Я ненавидел университет и ненавидел город, где он располагался, — говорил Берроуз о своей альма-матер. — Там все было мертво. Университет был подделкой под английские университеты, а учились там выпускники подделок под английские школы».

Берроуз также служил в американской армии — вряд ли армейские чины пишут об этом в своих рекламных буклетах для новобранцев. Фанаты Берроуза, полюбившие его за неповиновение закону, могут утешиться тем, что из армии его все-таки выгнали, причем по вполне «бер-роузовской» причине: Уильяма сочли непригодным для военной службы из-за психической неуравновешенности, после того как он сознательно отрезал кончик своего мизинца, чтобы произвести впечатление на парня, который ему нравился. Да уж, галантности ему было не занимать. Во время Второй мировой войны Берроуз женился на немецкой еврейке с восхитительным именем Ильзе Клаппер. Это был фиктивный брак, рассчитанный на то, чтобы помочь девушке сбежать из захваченной фашистами Австрии. Позже Берроуз женился на Джоан Волмер, а через несколько лет случайно убил жену во время игры (но об этом потом). Обе жены знали о его истинных сексуальных склонностях. Он гордился этим и не делал из своей нетрадиционной ориентации никакой тайны.

Большинство литературоведов относят рождение поколения битников к 1943 году, когда в Колумбийском университете встретились Уильям Берроуз, Ален Гинзберг и Джек Керуак. До этого Берроуз занимался скупкой краденого и продавал наркотики, чтобы выжить. А после — писал, продавал наркотики и принимал их, чтобы не умереть. Честно говоря, он никогда не нуждался в нормальной работе. В течение всей жизни Берроуз ежемесячно получал вспомоществование от своих богатых родственников, это были не совсем «берроузовские миллионы», о которых любят разглагольствовать создатели литературных мифов, однако на оплату квартиры и на наркотики хватало — а большего Уильям и не хотел.

Наркотики — единственная константа в жизни Берроуза. Они растекаются по его жизни, как доза героина по вене торчка. Химические препараты поработили его с самых юных лет. Уильяма вышвырнули из престижной частной школы в Нью-Мексико за то, что он принимал хлоралгидрат, снотворное, которое применяли для усыпления крыс. В 1950-е годы он провел несколько месяцев, колеся по Южной Америке в поисках таинственного психоделика под названием «яге», который, по слухам, пробуждал в человеке телепатические способности. А три тысячи долларов аванса, полученных за свой главный шедевр, «Голый завтрак», Берроуз спустил на героин. Помимо героина он не чурался грибов, марихуаны, гашиша и морфина — всего, что можно было достать. Берроуз перепробовал множество способов борьбы с зависимостью, включая знаменитую методику лечения апоморфином, предложенную доктором Джоном Йербери Дентом, но ничего не помогало. Наконец Берроуз решил уехать из тех мест, где можно было достать наркотики просто и/ или легально, и описал свои наркоманские опыты в собственных произведениях. Употребление наркотиков и откровенно гомосексуальный стиль жизни сделали Берроуза легкой мишенью для цензоров и других поборников морали. В 1962 году «Голый завтрак» стал объектом последнего крупного судебного разбирательства в США по обвинению в непристойности. В Массачусетсе книга была объявлена вне закона, за этим решением последовал сенсационный судебный процесс, на котором в защиту книги выступили Ален Гинзберг, Норман Мейлер и многие другие. Вскоре все обвинения с романа были сняты. Достигнув к 1970-м годам статуса культового писателя (не в последнюю очередь благодаря своим щегольским шляпам), Берроуз так никогда и не стал частью литературного истеблишмента. В Американскую академию искусств и литературы его приняли лишь в 1983 году, да и то после долгого лоббирования, которым занимался Гинзберг. Литературным снобам Берроуз предпочитал компанию рок-звезд, среди его почитателей были Лу Рид, Дэвид Боуи и Патти Смит. Большая часть 1970-х прошла для него в знаменитом нью-йоркском клубе «Студия 54», а в 1983 году он переехал в Лоуренс, штат Канзас, чтобы провести последние четырнадцать лет своей жизни в наркотической дымке. Умер Берроуз в 1997 году в невероятном для такого образа жизни возрасте — 83 года. Он пережил обоих своих младших и меньше увлекавшихся химией товарищей по битничеству Керуака и Гинзбер-га — одного на двадцать восемь лет, другого на четыре месяца.

Героин имел над Берроузом огромную, неодолимую власть. Однажды ради дозы наркотика он продал свою пишущую машинку. Скорость работы сразу снизилась, ведь теперь ему приходилось писать от руки. В другой раз он признался, что целый год не мылся и не менял одежду — вряд ли такой выбор жизненного пути одобряли его друзья и соседи. В промежутках между приступами активности Берроуз мог целыми днями сидеть, вперившись в пространство. «Я могу восемь часов смотреть на кончик своего башмака», — заявил он однажды.

Для большинства писателей да и для большинства простых обывателей убийство собственной жены стало бы концом, но Берроуза это не сломило. В 1951 году, развлекаясь у себя дома в Мехико, Берроуз и его жена Джоан решили позабавить гостей своей уже вошедшей в ритуал игрой в «Вильгельма Телля». Джоан водрузила себе на голову стакан с виски, а Уильям достал свой пистолет калибра.38. (Сомнительность затеи, в ходе которой одурманенный героином торчок собирался целиться в нервную и дерганую амфетаминщицу, очевидно, ни до кого не доходила.) Берроуз сильно промахнулся и вышиб жене мозги. Смерть наступила мгновенно. Вечеринка закончилась. После длительного выяснения отношений с мексиканской правоохранительной системой, включавшего в себя две всунутых в нужные руки взятки, Берроузу было позволено покинуть страну. На родине его обвинили в убийстве в состоянии аффекта и приговорили к двум годам условно. Там, где другой человек был бы раздавлен чувством вины, Берроуз предпочел видеть светлую сторону. «Я вынужден с ужасом признать, что никогда не стал бы писателем, если бы не смерть Джоан, — писал он позже. — Смерть Джоан связала меня с захватчиком, с Мерзким Духом и подвела меня к той пожизненной борьбе, из которой у меня нет другого выхода — только писать».