Пуговицы - Ида Мартин

наконец добралась до дома, но облегченно выдохнула, только когда зажгла свет в квартире и швырнула ключи на полку. Дрожащими руками вытащила телефон и неожиданно для самой себя выполнила обещание, данное Даше, написав Томашу: «Я тебя люблю».

Глава 19

В воскресенье в школе было даже приятно, тише и спокойнее, чем в субботу. Допы и кружки начинались с двенадцати, и поэтому в десять еще царила райская благодать. Я не должна была приходить, но ждать до следующих выходных, чтобы попасть в кабинет Тамары Андреевны, терпения не хватило. Охраннику сказала, что мы с Женечкой накануне так договорились, но выслушал он меня с безразличием.

В кабинете директора стояла духота. Пахло мебельным лаком и бумагой. Я зажгла свет, и он разлился по поверхности длинного полированного стола для совещаний. Быстро прошлась по нему тряпкой и тут же перешла к столу директрисы. Трудно сказать, что именно я собиралась найти. Какую-то информацию? Или вещь? Что-то, связанное с Надей или с Ягой? После разговора с Бэзилом это, возможно, вообще потеряло смысл. К тому же все случилось так давно, что рассчитывать найти нечто важное – все равно что надеяться отыскать орудие убийства или записку с раскаянием убийцы посреди стола в подарочной обертке. Но Кощей же умудрялся, роясь в бессмысленных цифрах, адресах и записях, раскапывать нужное, так почему бы и мне не попытаться?

Я села в директорское кресло и покрутилась из стороны в сторону. Мое отражение в темном экране монитора повторило это движение. Тамара Андреевна была человеком старой формации, и вероятность того, что она хранила свои секреты на компьютере, сводилась к минимуму. В полупустых ящиках стола лежали только канцелярские принадлежности, несколько визиток и ключи. Связка ключей с разноцветными пластиковыми головками от узких стеллажных шкафов позади стола и тот самый злосчастный ключ от Надиной квартиры.

Одну за другой я отперла каждую створку шкафов, сверху донизу забитых всевозможной документацией. В общей связке не оказалось только ключа от крайней секции справа, где, по моим подозрениям, хранилось самое интересное – личные дела учителей и учеников. Немного покопавшись в папках и бумагах, я поняла, что поиск неизвестно чего не имеет никакого смысла. Среди бумаг могли находиться какие-нибудь липовые отчеты, поддельные счета, справки, о которых знала Надя и которыми могла шантажировать Тамару Андреевну, но я все равно в этом не разбиралась и вряд ли смогла бы обнаружить. Пришлось вернуться к уборке. Вытерла пыль со столов, шкафов, высоких спинок стульев. Влажной тряпкой протерла подоконники и снова застыла в задумчивости возле окна. Интересно, что делал Липа, когда, спасаясь от Нади, выпрыгнул во двор? Где прятался, прежде чем вернулся в школу за курткой? И почему мы не видели, как он это сделал? Это было примерно в тот момент, когда Женечка выбрасывал коробки и услышал разговор Бэзила. Тогда, когда Надя, увидев меня, разбила зеркало, а Томаш разговаривал по телефону в столовой. Лиза с Филом выясняли отношения за гаражами… Потом, если верить Бэзилу, Надя пошла к машине, что-то там взяла и вернулась в школу. Но по каким-то причинам не дошла, или никто не видел, как дошла. Возможно, Надя все же застукала Бэзила, и между ними что-то произошло, либо она встретила кого-то по дороге или отправилась совсем не в школу.

Женечка сказал, что она с кем-то переписывалась. С кем она могла переписываться в такой момент, когда напрочь разругалась с директрисой и находилась в бешенстве? Я на ее месте пожаловалась бы кому-то из близких или искала помощи и отмщения.

Я забрала ключ от Надиной квартиры спонтанно, перед самым уходом. Погасив свет, закрывала дверь, и вдруг пришла в голову эта идея. Но, как только вышла из школы, сразу пожалела. Заметить пропажу ключа проще простого. Однако он уже лежал у меня в кармане, и с этим нужно было что-то делать.

– Привет. Чем занимаешься?

– Сидим просто. – Голос у Лизы был ленивый.

– С кем сидите?

– С Липой. С кем же еще?

– А где Фил?

– Без понятия. Я его, наверное, брошу. Бесполезный он какой-то.

– Пойдем со мной на дело?

– На какое еще дело?

– Тайное и опасное.

– Было бы здорово узнать подробности и степень риска.

– Хочу сходить на квартиру к Наде. Мне кажется, в прошлый раз мы плохо искали.

– Что искали?

– Лиза, я не знаю, что я ищу, но, пока не найду, не успокоюсь.

Я услышала, как она что-то пьет через трубочку.

– Кажется, что ты ищешь нечто очень личное. Если расскажешь что, я пойду.

– Совсем нет. У тебя бывает, что тебе приснился сон и ты даже знаешь, о чем, какой-то важный, значимый сон, он постоянно крутится у тебя в голове, и ты готова вот-вот его вспомнить, но царящая вокруг суета никак не дает сосредоточиться?

– Еще немного, и я подумаю, будто ты пытаешься вспомнить сон о том, как сама грохнула Надю.

– Да нет же! У меня просто такое чувство, будто я что-то знаю, но сама не понимаю, что знаю об этом.

– Слушай, просто сходи уже в полицию и успокойся. Они наверняка кого-нибудь нашли. Помнишь, нам полицейский визитку давал? Ты ее забрала. Позвони ему и спроси, как продвигается расследование. Уверена, что он охотно пообщается с тобой.

– Значит, не пойдешь?

– Извини.

Первый день декабря выдался сухим и морозным. Снег еще нигде не лежал, но земля уже покрылась твердой ледяной корочкой. Изо рта валил пар, уши под капюшоном мерзли, но это был совсем другой холод: колкий, обжигающий, а не пробирающийся в душу гнилой сыростью. Мороз бодрил и вселял надежду.

После моего последнего посещения в Надиной квартире все изменилось. Вероятно, Тамара Андреевна готовилась избавиться от ее вещей. Вся одежда из шкафа и комода была упакована в пухлые черные мешки. Рядом возвышались три коробки: одна с посудой, другая с книгами, блокнотами и всякой мелочовкой вроде ручек, скидочных карточек и батареек, третья – с косметикой, шампунями, проводками USB и зарядками. По тому, как все это ровно и аккуратно стояло, несложно было догадаться, что занимался этим Женечка. Еще один небольшой мешок обнаружился за кроватью у окна, как будто его нарочно отложили от остальных и припрятали от чужого взора. В нем лежала шкатулка, очень похожая на Дашину, и несколько холщовых «пуговичных» ковриков. Только не в виде цветочков, сердечек и мишек, как у Даши, пуговицы на Надиных ковриках были как бы пришиты к нарисованным черным маркером контурам человечков. У одних пуговица находилась в голове, у других на сердце, в животе или между ног. В