Пуговицы - Ида Мартин

руках человечки держали разные предметы: книгу, ложку, шприц, ножницы, плеть, бутылку, часы и прочее. Мужские и женские фигурки отличались прическами и детальными физиологическими подробностями. Странные коврики, напоминающие то ли наскальную живопись, то ли кукол вуду, то ли рисунки психопатичного ребенка. Каждая пуговица была пришита различными стежками, с перекрестиями и без. От Даши я теперь знала, что в этих стежках есть смысл. Обозначали ли эти человечки конкретных людей или являлись исключительно плодом Надиной фантазии – можно было только догадываться. С непреодолимым чувством брезгливости я запихнула их обратно в мешок.

Неприятный запах из квартиры выветрился, чего нельзя было сказать о тяжелой атмосфере. Я переворошила все мешки с одеждой, обшаривая карманы и проверяя изнаночную сторону. В карманах, кроме оберток от жвачки и бумажных платков, ничего интересного не нашлось, а вот пуговицы были пришиты почти на каждой вещи. Даже на постельном белье, занимающем отдельный мешок. Книг у Нади было штук десять, все в мягкой обложке и все из области саморазвития и самопознания от «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей» до «Библии секса». В блокнотах расписание занятий, списки незнакомых мне фамилий с галочками, диеты, рецепты, напоминания о предстоящих событиях и встречах. Ничего важного и интересного. И я уж было совсем отчаялась, решив, что в очередной раз сглупила, тыкаясь сослепу во все без разбора, как вдруг на кухонном столе обнаружила ноут, сверху лежал провод. Потребовалась пара минут, чтобы запустить его и дать загрузиться. Заставка рабочего стола – Криштиану Роналду в белых плавках «Армани» на черном фоне. На ней иконки антивирусника, «Хрома», корзины и больше ничего. Открыла проводник – пусто. Ни одной системной папки, все тщательно почищено. Резервный диск D свободен на сто процентов. Я сникла, страшно разозлившись на себя. На то, что я такая настырная и неумная, что никого не слушаю и ищу иголку в стоге сена, которой на самом деле, может, и нет вовсе.

Я раздраженно ткнула на неочищенную корзину, и, к моему несказанному удивлению, передо мной раскрылся список удаленных фотографий – штук тридцать или сорок. На них Надя в разные периоды жизни. Начиная от детских с матерью, отцом и братом и заканчивая относительно недавними со всем семейством Томашей. Марина – мать Славы – красивая эффектная женщина с роскошными черными вьющимися волосами и прекрасной фигурой. Рядом с ней Надя заметно терялась, да и цвет волос у нее был совсем не тот, с которым она пришла к нам в школу. По всей вероятности, Надя превратилась в брюнетку, подражая Марине. Славе на фото было лет шестнадцать, и он уже тогда выглядел очень привлекательно: неудивительно, что Надя, обитая в пенсионерском царстве, разглядела в нем будущего мужчину. Все фотографии, что старые, что двух-трехлетней давности были обычные, бытовые – с каких-нибудь праздников или прогулок, но стоило пересмотреть их еще раз в спокойной обстановке. Я начала переснимать фотографии с экрана на телефон, однако закончить не успела, потому что, как в тот самый первый раз, когда мы сюда приходили, зазвонил городской телефон, и от неожиданности я машинально захлопнула крышку ноута. Нужно было уходить. Я осмотрелась, проверяя, не осталось ли после меня каких-либо следов и все ли лежит на прежних местах. Телефон продолжал звонить. Трезвонил требовательно и настойчиво. Не выдержав, я сняла трубку.

– Добрый день, – произнес старческий дребезжащий голос, – будьте любезны, пригласите к телефону Надежду.

– Ее нет, – сдавленно пролепетала я.

– Благодарю. – В трубке послышались короткие гудки, но едва я успела положить ее, как запиликал мой телефон – неизвестный номер.

– Алло!

– Добрый день!

Ноги подогнулись, я оперлась о стену – голос был тот же самый.

– Могу я поговорить с Марией?

– Это я.

– Мария, здравствуйте! Это дядя Толя, вы меня помните? Вы посещали «Пуговицы» на прошлой неделе.

– Дядя Толя?

– Вас все еще интересует то дело, о котором вы расспрашивали? О вашей бабушке Ольге Викторовне.

– Вы что-то узнали?

– Я хочу, чтобы вы приехали.

– А вы не можете сказать по телефону? Пожалуйста! Мне сейчас никак нельзя школу пропускать.

– Нет, по телефону не получится. Извините.

– Точно?

– Да. Если надумаете, встретимся завтра у главного входа в одиннадцать ноль-ноль по московскому времени.

– Но вы же никуда не уходите… Вы там живете. Я не успею приехать так рано и наверняка опоздаю.

– Считайте, что это свидание. – Дедок, а судя по манере разговора, это был именно он, хихикнул: – А на свидания не опаздывают.

– Это вы звонили сейчас на квартиру Надежде Эдуардовне?

– Надежде Эдуардовне? – Удивление в голосе звучало неподдельно. – Так она же умерла.

Но я не сомневалась, что звонил он.

Возле моего подъезда меня поджидал Томаш. После моего вчерашнего необдуманного сообщения он написал, что зайдет и мы «это» обсудим. Но утром я уже не была уверена, что настроена «это» обсуждать, поэтому все сегодняшние его сообщения оставила без ответа.

– Ты меня нарочно игнорируешь? – Он стоял в расстегнутой куртке, будто на дворе вовсе не декабрь, и по блестящим глазам я поняла, что он нервничает.

– Нет, извини. Просто много дел было. Я же на работу устроилась. Я тебе не говорила?

– Нет.

– В нашу школу уборщицей. Мне уже и деньги Тамара Андреевна заплатила. Хочешь зайти?

– Надеялся, что пустишь.

Как только подъездная дверь за нами захлопнулась, он сразу же обнял меня.

– Ты вчера правду написала?

– Меня Даша попросила.

– Значит, неправду?

– Хочешь честно? – Я посмотрела ему в глаза. – Я никогда этого никому не говорила и наверняка не чувствовала так, как нужно, как правильно, поэтому не знаю, что и сказать.

Он неожиданно улыбнулся:

– Вообще-то я в курсе вашей сделки. Даша – находка для шпиона. Она вчера первая прочла твое сообщение и с гордостью объявила, что это ее заслуга. Спасибо, что разрешила зайти, потому что я немного замерз и дико хочу есть.

– Кроме вчерашних макарон, предложить ничего не могу. Есть еще гречка и рис, но их варить нужно.

– А сыр?

– Нет.

– А творог? Или яйца?

– Только кетчуп.

Мы дошли до квартиры, и первым делом Томаш отправился на кухню, открыл холодильник и, оглядев его содержимое, тяжело вздохнул.

– Как ты вообще живешь?

– Как могу, так и живу.

– Не злись! – Он выглянул из-за дверцы. – Я просто не знал, что люди могут жить без еды. Ты точно человек?

– Нет, вампир.

– Хочешь, в магазин схожу?

– Не нужно!

Мы замерли, глядя друг на друга. С силой захлопнув холодильник, Томаш широко раскрыл объятья.

– Давай мириться?

На самом деле макароны получились вкусные. Слава умудрился пожарить их на масле так, что ни