Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Вера тоже пошла с Ритой «попудрить носик», и не вернулась, а вокруг бывшего штандартенфюрера встали хмурые и хорошо обученные мужчины, желавшие получить ответы на некоторые вопросы.

— Твари краснопузые. — Дипломат оскалился в ухмылке и рывком вытащил из рукава пиджака странный предмет больше похожий на шприц с пистолетной рукоятью. — Ну, кто первый на тот свет?

— А зачем всё это, господин посольский секретарь? — Александр шагнул вперёд. — Вы же понимаете, что мы можем стереть Берлин заново, как и другие европейские столицы. Но в этот раз, никто не будет давать время чтобы вывести людей из города. Два миллиона берлинцев превратятся в чёрный пепел, ради чего?

— Тебе не понять, сопляк. — И Канарис перешёл на немецкий. — Только поднявшись простив жёлтых и красных, белая раса сможет править миром, как и должно.

Александр усмехнулся и тоже перешёл на немецкий.

— Вы же не белая раса. Вы генетический мусор. Помесь римлян, которые вообще-то полунегры, испанцев, которые на три четверти мавры, и просто всякой швали набегавшей к вам пограбить. Какая к чёрту белая раса? Она существует только в вашем больном воображении. Жить на свои скучно, вот и придумываете сказки, чтобы под этим соусом грабить других. Давайте вы быстренько застрелитесь из своей штуки, и мы все пойдём по делам. Я к своей девушке, парни к жёнам и подругам, а товарищи актёры — отдыхать.

— Сделайте как он сказал, — вдруг раздался громкий и хрипловатый голос сзади. — Булгаков, который после ранения на фронте чуть прихрамывал, остановился в нескольких шагах от Константина. — Сделайте, ибо вы не знаете, с кем разговариваете, и что он с вами может сделать. — Глаза Михаила Афанасьевича горели словно два уголька, и в зале повисла тягучая тишина.

— Что? — Канарис рассмеялся. — Этот щенок? — Он стал поднимать своё оружие, а Александр, словно ждал этого момента выплеснул из себя какую-то адскую смесь из страхов за Риту, и своих людей, лютой ненависти к европейцам за концлагеря и газовые камеры, и боли за каждого убитого малыша.

Тёмное облако вырвавшись из рук, мгновенно окутало дипломата словно густой колыхающийся кисель, и из этого мутного тёмного облака донёсся дикий крик словно заглушённый расстоянием. Крик становился всё тише, облако колыхаясь уменьшалось, всё быстрее и быстрее, пока не осталось висящей в воздухе точкой, которая на глазах растаяла без следа.

— Дурак. — Булгаков пожал плечами, и с вызовом посмотрел на Александра. — А от вас, я ожидал чего-то более эффектного.

— Так дамы же. — Александр развёл руками. — Зачем их-то пугать? Даже стрельба была бы лишней. Правда товарищи? — Александр повернулся к телохранителям.

Охранники, до лёгких спазмов впечатлённые расправой с дипломатом, лицами и жестами подтвердили, что да, конечно, и вообще, как можно?!!

Театральная публика стала потихоньку оттаивать, да и что такого случилось-то? Ну помер там кто-то, так наверняка нехороший. А мясо остывает. Снова зазвенела посуда, и полилась водка и вино в рюмки. А Александр которого ещё немного колотило откатом от выплеска, устало плюхнулся на стул, а рядом кто-то сразу поставил стакан и тут же наполнил его лимонадом.

Не чувствуя вкуса, Сашка выцедил напиток, и сразу же попросил ещё. Григорий, подхватил со стола ещё одну бутылку, и сорвав пальцами крышку, набулькал пузырящейся жидкости.

— Ты как?

— Пока не знаю. — Александр покачал головой. — Словно лягушку проглотил.

— Может к доктору?

— Зачем к доктору? — на стул напротив плюхнулась симпатичная девчонка с парой смешных косичек.

— Здравствуйте. — Александр старался быть вежливым в любой ситуации.

— Здравствуйте. — Девушка вдруг рассмеялась да так заразительно, что все, кто стоял рядом тоже начали улыбаться. — А вас тут почти все знают, а я вот первый раз вижу. — Она благодарно кивнула Григорию который и ей налил лимонад. — Так что, будем знакомиться?

— А я вас знаю. — Александр, память которого наконец выдала нужную информацию, улыбнулся. — Вы Надежда Румянцева.

— Вот! Вы меня знаете, а я вас нет! Это же несправедливо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так вы знаменитость. — Александр развёл руками. — А я простой художник.

— Простой художник со Сталинской премией, и вон какими-то наградами? — Пальчик актрисы ткнул в орденскую планку.

— Да это ерунда. Заводская юбилейная медаль. — Отмахнулся Саша. А премия… случайно получил. Вместе с коллективом. Моя работа была сделать пару эскизов.

— А знак магистра? — Уличающе воскликнула Надя.

— Это подделка. — Шёпотом произнёс Александр. — Но вы же никому не скажете?

— Так вы обманщик? — Надежда вновь расхохоталась. — Представляю, что вы говорите юным девицам.

— Надя, вы очень интересная и красивая, но я совершенно не готов устраивать из моих отношений с девушками запутанный клубок. Вот если расстанусь с текущей подругой — милости просим. А пока… прошу простить.

— Какой, вы… не московский.

— Увы. — Александр допил стакан и встал. — Провинциал, да ещё и с принципами.

Глава 23

Московская милиция сообщает, что 25 ноября, в День Революции, будет закрыто автомобильное движение в пределах Бульварного кольца. Движение транспорта вне указанных границ будет осуществляться без изменений. Станции Метро внутри Бульварного Кольца будут открыты только на выход.

Охрану порядка вместе с милицией будут нести добровольные народные дружины. Напоминаем москвичам, и гостям столицы, что неподчинение законному требованию дружинника есть административное правонарушение.

Порядок массовых гуляний в парках столицы будет вывешен у входа в парк.

Во всех местах массовых гуляний будут дежурить машины Скорой помощи и отряды Добровольных Помощников.

Торжественный салют, и небесный театр состоятся в 21 час, и продлятся до 21.30. К участию привлечены зенитно-салютный полк ПВО Московского Военного Округа, и группа энергетиков Ордена.

Гуляния в центре столицы продлятся до двух часов ночи 26 ноября.

Просим москвичей и гостей столицы соблюдать чистоту и порядок на улицах парках и скверах города.

Начальник штаба народных гуляний заместитель министра внутренних дел Владимир Арапов Москва, главное здание КГБ

«Что у нас творится? Какой-то дипломат попадает на банкет где будет Генеральный Секретарь, и чуть не устраивает на него покушение. Почему не среагировали охранники? Почему среагировал этот мальчишка? Один вопросы».

Александр Николаевич Шелепин, был в ярости, и его можно было понять. Чудом, просто чудом история с банкетом после премьеры не окончилась катастрофой, а для него лично пулей в лоб, ибо после такого, остаётся только застрелиться. Во второй раз он пропускает покушавшихся к первому лицу государства. Да, КГБ официально не занимается обеспечением безопасности Генерального. На это есть свои люди в Партии. Но все дальние рубежи охраны — его, как и его людей. По идее, этот мерзавец не должен был вообще пролезть на банкет. Но парни, стоявшие у ворот, пропустили его вместе с толпой театрального люда, за что им конечно будет особый втык.

Формально, Шелепину было что сказать в свою защиту, но он прекрасно понимал, что если бы не Мечников, его чучело уже выставили в холле Комитета, в качестве назидания всем нерадивым. И ситуацию реально спас этот пацан, обрушивший на недоделанного террориста проклятие высшего круга, спалив защитные конструкты, и личный амулет Канариса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Откуда в магистре такая сила, будут выяснять специалисты, а сейчас люди Шелепина, и в стране, и за границей, трясут европейские сети, старые связи и контакты, пытаясь выяснить что это вообще такое было? Дипломатический сотрудник нападает на первое лицо государства… Причём с последней войны прошло не так чтобы много лет. Европа просто не успела восстановить численность армий, и даже отстроить заново города. Берлин вот как-то восстановили, а многие мелкие и даже средние города ещё зияли руинами. Слишком велика была ненависть советских людей после того, что они увидели в лагерях смерти. Мастера били как полноценные магистры, а магистры сносили здания целыми кварталами и доставали воздушные штаффели даже на высоте шести километров.