Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Проект ещё на стадии обсчёта поддержала Армия, и у Александра появился первый и весьма серьёзный союзник. Затем подтянулся Минсредмаш, который не мог отправлять особо крупные детали реакторов железной дорогой и был вынужден делать их сборными. Постепенно проект обрастал сторонниками и противниками, и когда на стол Булганину лёг краткий меморандум, на двух страницах, баталии уже шли вовсю.

Особенно усердствовало Министерство Путей Сообщения, которое вообще в упор не представляло дороги как элемент логистики и ухитрялось тянуть железнодорожные ветки к каждому более или менее крупному заводу, или фабрике[37]. Таким образом вагон у МПС становился логистической единицей вроде контейнера, только существенно более дорогой, сложной в эксплуатации и упирающейся в те же рельсы, которые могли быть не везде.

На заседании правительства разразилась настоящая буря. Сначала выступил Александр, как автор проекта, и заслушали специалистов Автодора, и Госплана, об экономическом эффекте, причём Мечников сделал беспроигрышный шаг, сопоставив прибыльность обычного автозавода и экономический эффект от подобной трассы.

Министерство путей сообщения сражалось как лев. Они приводили какие-то цифры, и даже рассказывали о дороговизне эксплуатации трассы, на что им приводили данные по цене железной дороги и стоимости её обслуживания, которая была значительно выше чем автодорога. Но автодорога связывала словно трос сотни и тысячи городов и посёлков, и позволяла без лишних разгрузочных операций доставлять товары по всей европейской части. Автодорожники даже сделали проект постепенного строительства, когда сначала возводилась двухпутка, а после, именно по ней двигались техника и стройматериалы для завершения трассы.

Прения по проекту продолжились сначала в ЦК КПСС, а после, громовым раскатом ахнуло решение Высшего Совета Ордена Красной Звезды, в случае приятия решения, направить на строительство трассы десять тысяч энергетиков от уровня мастер и выше для обеспечения стройки всем необходимым, включая обработку дорожного полотна после укладки. И уже как финальный залп — приглашение Александра со всеми материалами в Кунцево, где находилась «Ближняя дача».

Москва, Кунцево, Ближняя Дача

Специально для этого визита, Александр надел новенький, необмятый ещё костюм, ордена и магистерский знак. Все документы по трассе были переработаны и уместились в нетолстую папку.

Оставив машину с охранниками метрах в ста от дома, Александр прошёл через два поста охраны, приметив ещё как минимум трёх наблюдателей, и вошёл под тень высоких сосен. Где-то впереди слышались голоса, временами ветер доносил ароматный дымок жарящегося мяса и негромко играла музыка.

Мужчины, сидевшие в плетёных креслах, вокруг столика с напитками о чем-то с улыбками разговаривали, чуть поодаль стоял мангал со шкворчащим мясом, и в стороне пара колонок с доносящимся из них голосом Утёсова, погибшего в сорок шестом, в Минске, от осколка авиабомбы.

— Добрый день Александр Леонидович, один из сидящих у столика поднялся, и Саша сразу узнал Булганина.

— Добрый день, Николай Александрович. — Мечников кивнул, Булганину. — Добрый день Лаврентий Павлович.

— А, крестник. — Берия встал и пожал руку Александру. — Садись, сейчас кушать будем.

— Добрый день товарищ Сталин. — Александр чуть поклонился Сталину, и аккуратно пожал протянутую руку.

— Смотри, Лаврентий как нужно правильно приходить на шашлыки. С документами и наверняка готовым ответить на любой вопрос.

— Я постараюсь, товарищ Сталин.

— А почему меня называешь, товарищ Сталин, а вот их по имени отчеству? — С улыбкой спросил глава Ордена Красной Звезды.

— И Лаврентий Павлович, и Николай Александрович, настояли на такой форме. — Спокойно ответил Саша.

— Тогда и меня называй как их. — Сталин усмехнулся. — Товарищ Саша. Знаю, что вина не пьёшь, но вот, специально для тебя сделали. — Сталин налил из графина янтарно-жёлтую жидкость. — Квас домашний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо большое. — Александр кивнул и сделал пару глотков действительно вкусного напитка.

— А мы тут спорили, сможешь ли ты построить такую дорогу, если тебе дать все ресурсы?

— Возможно. — Александр задумался. — Но такая дорога — дело политическое. Можно сказать, всесоюзная стройка. Там в начальниках должен стоять кто-то такой, за которым люди пойдут без раздумий. Тот, кто уже водил армии в бой. И рядом обязательно строители. Дорожники, промышленные строители, мостовики. Люди, поседевшие на стройках, и знающие про это всё. Ну и конечно специалисты товарища Шелепина. А на мою жизнь, дорог и домов хватит.

— Достойная позиция. — Сталин кивнул. — Но что-то мы должны тебе дать? Ведь идея-то превосходная. Мы знаем, что ты умолчал о объединяющем экономическом эффекте, который даст дорога, и о некоторых военных аспектах. Такая трасса резко сократит время выдвижения войск к западной границе от Урала, что меняет все военные расклады. Ты же об этом знал?

— Знал конечно. — Александр кивнул. — Но «размазывать» МПС тоже не хотелось. Они в общем отлично сыграли роль «адвоката дьявола[38]» на этом обсуждении, выложив почти все аргументы против.

— А были ещё доводы против дороги? — Удивился Булганин.

— Были. — Александр улыбнулся. — Например такая дорога рассечёт привычные пути прохода животных и сократит области их обитания, что обеднит природу.

— И у вас был на это ответ? — Сталин заинтересованно придвинулся.

— Да, Иосиф Виссарионович. В дорожной насыпи предусмотрены проходы, разного размера, от метровых бетонных труб, до проходов высотой в три метра, и шириной в пять метров, для крупных животных. Ну и для людей понятное дело.

— И мы вновь возвращаемся к вопросу о наградах. — Мягко напомнил Берия. — Никто из советских людей нас не поймёт если мы тебя не наградим за такую работу.

— Я даже не знаю. — Александр действительно растерялся. — Так-то у меня всё есть. Квартира огромная, машина, что ещё? Должность генеральская… Тут не о новых наградах думать нужно, а о том, как бы ото всего этого не отъехать в Сибирь.

Мужчины рассмеялись.

— Это хорошо, что у тебя такое чувство юмора. — Лаврентий поднял рюмку, и они с Булганиным и Сталиным выпили коньяк. — Но мы тебя поняли.

Глава 22

Начало ноября, ознаменовалось серией пугающих происшествий, на территории Польского генерал-губернаторства, когда практически одновременно вспыхнули замки видных офицеров Ордена Чаши Господней, Тамплиеров и Госпитальеров.

Пять замков сгорели дотла так что никто из хозяев не успел выбраться и погиб в огне. Великий магистр Чаши Господней рейхсляйтер Герман Гиммлер, магистр ордена Тамплиеров группенфюрер Вольфрам Генрих Фридрих Зиверс, старший комтур ордена госпитальеров обергруппенфюрер Клаус Хаусхофер, магистр ордена Госпитальеров штандартенфюрер Бруно Гальке.

Криминаль-Комиссар окружного управления Безопасности Еврорейха Жак Лижье, отвечая на наши вопросы ответил, что случившееся конечно же месть красных за попытку честных граждан восстановить справедливость пусть и таким путём как ликвидация врагов Рейха. Но ни одно преступление против человечества не будет забыто. Еврорейх ещё напомнит красным, что правда сильнее лжи.

«Жиче Варшава», 5 ноября 1959 года Москва

К осени структура и работа нового комитета окончательно стабилизировалась. Кроме конструкторского бюро, прозванного «КБ Мечникова», появился швейный участок, который остряки прозвали «Ателье Мечникова». Плюс к этому в НИИ полимерных соединений несколько лабораторий, работавших только на то, чтобы ответить на вопросы Александра к руководителям института. Вопросы были простыми, но ответа пока не было. Например, Мечникова интересовал материал с микропорами не пропускающий влагу, но пропускающий воздух. Причём не эксклюзив с заоблачной ценой, нечто доступное по цене. А ещё были просто водоотталкивающие ткани, ткани с максимальной прочностью на разрыв и истирание, и многое другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})