Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя - Виталий Николаевич Калгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей Хорев:
Уж во всяком случае в годы нашего знакомства стереотипы наркоалкогольного рокера к Цоюше не относились никак (в отличие от Курта Кобейна, с которым его почему-то часто сравнивают). В редких случаях В.Ц. выпивал полстакана – да, деревенские условия, извините, не рюмки – вина. Слава богу, хоть курил «Ротманс», а то я был бы единственным загрязняющим окружающую среду. Зато он всегда был, а не только «смотрелся» в отличной физической форме («Иглу» видели?). Из Америки, куда они ездили с Наташей, он привез спорт-игру hack the sack (или hack the sock или просто sock). Короче, ты должен ногами, бедрами, чем угодно, кроме рук, и не роняя на землю, пасовать друг другу мячик размером с теннисный, но наполненный сыпучей материей (песком, пластик-гранулами и т. д.) – то есть не упругий и не прыгучий. У Цоюши явно было преимущество в практике и пластике… но и я отработал оригинальный удар, пока кто-то мне не намекнул, что в моих старых растянутых плавках это выглядит не совсем прилично. Еще он забавлялся «ножным карате» – вроде бразильского – с большой, но не очень умной немецкой овчаркой нашей большой близкой… короче, звали ее ББЖ (большая белая женщина). Да и техника владения нунчаками у него была очень продвинутая. А в Москве не ленился покрутить на велотренажере.
Есть воспоминание одного человека, который тоже в то время отдыхал в Плинке:
У нашего института был дом отдыха «Плиеньциемс», и вот, отдыхая там со своей девушкой, я не раз встречался на море с Цоем, и не один год (он снимал полдома на хуторе на лето с какой-то девушкой). Никогда не возникало желание подойти и попросить автограф, потому что люди отдыхают. Просто на пляже видели и узнавали, знали – Цой… Именно оттуда он уехал на ту свою последнюю рыбалку. Все было как обычно… И вдруг – авария.
Из воспоминаний поклонницы группы «КИНО»:
Одна из моих коллег по работе вспоминала, как видела Виктора в Прибалтике на пляже (она отдыхала тогда где-то под Тукумсом). Дама была тогда уже в весьма почтенном возрасте и к поклонницам Цоя не принадлежала. Но вот ее слова: «Цой был похож на точеную статуэтку» – я запомнила.
В середине июля к отдыхавшему Цою присоединился Юрий Каспарян, который оставался в Питере и решал дела с покупкой машины. По его воспоминаниям, покупал он ее с той же целью, что и Цой, – поехать отдыхать в Латвию на собственной машине… По приезду Каспаряна музыканты принялись за запись черновой версии нового альбома.
Каспарян жил в небольшом домике для гостей, а Цой с Наташей и детьми – в хозяйском доме. В гостевом домике размером с комнату и была записана – при участии Юрия Каспаряна – демонстрационная версия последнего альбома «КИНО». Цой играл на гитаре и пел, Каспарян программировал. Порто-студия, пульт, усилитель с колонками – тот самый знаменитый набор, подаренный музыкантам «КИНО» Джоанной Стингрей. Все это привез в Латвию Каспарян в багажнике своей машины.
Юрий Каспарян:
24 июня 1990 года мы отыграли концерт в Лужниках, и Виктор тут же, в течение недели, уехал отдыхать… Там, под Тукумсом, был небольшой хуторок. У Наташи Разлоговой он был местом отдыха со студенческих времен. Виктор там отдыхал и в 1989 году. Там была филологическая тусовка, небольшая компания Наташиных друзей… А я после отъезда Виктора занялся покупкой машины. Купил с определенной целью: тоже поехать в Латвию отдыхать вместе с Виктором. Прихватил аппаратуру: инструменты, порто-студию, усилитель с колонками. Это та самая знаменитая аппаратура, которую привезла Джоанна. Что-то до сих пор лежит у меня, что-то дома у моих родителей, что-то у Тихомирова. Пультик, магнитофон. Я его пытался даже как-то починить, но безуспешно. Поехал к Виктору.
Я жил в небольшом домике для гостей, а Виктор с Натальей и детьми – с сыном Наташи и со своим сыном Сашей – жили в хозяйском доме. Очень мило проводили время – гуляли, разъезжали по окрестностям, ездили в Юрмалу. Отдых…
Андрей Хорев:
Сидим мы (человек шесть) в ресторане Юрмалы и тихо отмечаем августовский день рождения ближайшей Наташиной родственницы. А за соседним столом – большая компания лиц неприбалтийской и уже поддатой национальности. Цоя узнали; подходит к нам их представитель и, без особых реверансов в адрес дам да и всех, настырно зовет Ц. за свой стол – на предмет с ними показаться, выпить, спеть и т. д. Мягких отказов хватило на несколько минут – затем, надеясь, что «с глаз долой…», мы с Цоюшей удалились выкурить по сигарете в «предбаннике». Не тут-то было! Не успели мы вернуться в зал, налетает еще более агрессивный представитель того же стола и республики. И тут вступили трубы! То есть Наташа кратко, но доступно даже для… (поберегу слова) убедила-таки… (еще раз поберегу слова) успокоиться и отстать. Так что досидели мы мило и тихо.
Последнее воспоминание о том (ли?) вечере: мы ловим простого «жигуленка» (последние электрички уже сбежали; а по шпалам… сами понимаете) и вроде вшестером, не считая водителя, едем домой в Плин.
Ольга Швацкая, рижская знакомая Виктора Цоя и Юрия Каспаряна:
Впервые мы узнали о том, что в поселке Плиеньциемс снимает дом «тот самый» Цой, от папы одного парня. Он пришел к нам, толпе подростков, убивающих время играми в новус[21] и настольный теннис (шли дожди, «спасающие» нас от принудительного сбора ягод-грибов с родителями), и сказал, что вот прямо сейчас к нам в «Икар»[22] приезжал на своем «моцике» пользоваться телефоном-автоматом ни кто иной как Виктор Цой из фильма «Игла». Фильм как раз только вышел накануне. Тот самый Цой, написавший «Группу крови», «Перемен!», и еще кучу всем нам уже известных песен. Мы посмеялись, «да ну, дядь Борь, вам показалось; просто похожий парень». Пораскинув мозгами, мы таки решили установить за телефоном наблюдение, благо находился он на условном ресепшне, недалеко от «телевизионной» комнаты, а времени у нас было более чем достаточно. Через день или два Цой появился снова, мы его успешно «прозевали», но о его визите нам теперь доложил обиженный Паша, молодой папаша трехлетней девочки Кати, которая тусовалась с нами, подростками. У нас, тех детей, чьи родители годами и десятилетиями, задолго до нашего рождения, работали в одной организации, в «Икаре» был своеобразный летний лагерь, мы тусили все вместе – от мелкоты, только научившейся ходить и говорить,
