Вариант единорога - Роджер Желязны

– Достаточно! – скомандовал он. – Бросай поводья!

Я превратил его вознесенный грозно меч в змею. Он разжал ладонь, и змея зашуршала в траве.

– Почему ты не сдашься? – спросил рыцарь. – Почему не присоединишься к нам, не успокоишься?

– Почему не сдаешься ты? Не бросишь их и не пойдешь со мной? Мы могли бы вместе изменять…

Но он подобрался слишком близко, рассчитывая столкнуть меня щитом.

Я взмахнул рукой, и его лошадь оступилась, скинув рыцаря на землю.

– Мор и войны следуют по твоим пятам! – закричал он.

– Любой прогресс требует платы.

– Глупец! Никакого прогресса не существует! Нет прогресса, как ты его представляешь. Что хорошего принесут все твои машины и идеи, если сами люди остаются прежними?

– Человек не всегда поспевает за идеями, – ответил я, спешился и подошел к нему. – Вечных Темных веков жаждете ты и тебе подобные. И все же мне жаль, что приходится делать это.

Я отстегнул нож и вонзил его в забрало, но шлем был пуст. Тот, кто скрывался под ним, ускользнул в Другое место, еще раз преподав урок о тщетности споров со сторонником этической революции.

Я сел на коня и снова двинулся в путь.

Через некоторое время сзади снова заклацали подковы. Я произнес слово, посадившее меня на лоснящуюся спину единорога, молнией прорезающего черный лес. Погоня продолжалась.

Наконец появилась маленькая поляна с пирамидой из камней в центре. Я спешился и освободил немедленно исчезнувшего единорога.

Я забрался на пирамиду, закурил и стал ждать.

На поляну вышла сераяа кобыла.

– Стелла!

– Слезай оттуда! – крикнула она. – Они могут начать атаку в любой момент!

– Я готов, – сказал я.

– Их больше! Они победят, как побеждали всегда. А ты будешь терпеть поражения снова и снова, пока борешься. Спускайся и уходи со мной. Пока не поздно!

Молния сорвалась с безоблачного неба, но у пирамиды дрогнула и зажгла дерево поблизости.

– Они начали!

– Тогда уходи отсюда, девочка. Здесь тебе не место.

– Но ты мой!

– Я свой собственный и больше ничей! Не забывай об этом!

– Я люблю тебя!

– Ты предала меня.

– Нет. Ты говорил, что любишь человечество…

– Да.

– Не верю тебе! Не может быть – после того, что ты сделал.

Я поднял руку.

– Изыди Отсюда в пространстве и времени, – молвил я и остался один.

Молнии били чередой, опаляя землю.

Я потряс кулаком.

– Ну неужели вы никогда не оставите меня в покое? Дайте мне век, и я покажу вам мир, который по-вашему существовать не может!

В ответ земля задрожала и начала гудеть.

Я бился с ними. Я швырял молнии назад в их лица. Я выворачивал наизнанку поднявшиеся ветры. Но земля продолжала дрожать, и в основании пирамиды появились трещины.

– Покажитесь! – вскричал я. – Выйдите честно, один на один!

Но земля разверзлась, и пирамида рассыпалась.

Я падал во тьму.

Я бежал. Я был маленьким пушистым зверьком, а за мной по пятам неслась, рыча, свора гончих псов; их глаза сверкали, как огненные прожекторы, их клыки блестели, как мечи.

Я несся на крыльях колибри и услышал крик ястребы…

Я плыл сквозь мрак и вдруг почувствовал прикосновение щупальца…

Я излучался радиоволнами…

Меня заглушили помехи.

Я был пойман в силки, как рыба в сеть. Я попался…

Откуда-то донесся плач Стеллы.

– Почему ты рвешься снова и снова? – спрашивала она. – Почему не довольствуешься жизнью спокойной и приятной? Неужели не помнишь, что они делали с тобой в прошлом? Разве дни со мной не бесконечно лучше?

– Нет! – закричал я.

– Я люблю тебя, – скзала она.

– Такая любовь – явление воображаемой, – ответил я, и был поднят и унесен прочь.

Она всхлипывала и следовала за мной.

– Я умолила их оставить тебя в мире, но ты швырнул этот дар мне в лицо.

– Мир евнуха, мир лоботомии… Нет, пусть они делают со мной, что хотят. Их правда обернется ложью.

– Неужели ты веришь в то, что говоришь? Неужели ты забыл солнце Кавказа – и терзающего тебя грифа?

– Не забыл, – ответил я. – Но я ненавижу их. Я буду бороться с ними всегда, и когда-нибудь добьюсь победы.

– Я люблю тебя…

– Неужели ты веришь в то, что говоришь?

– Глупец! – прогремел хор голосов; и я был распластан на скале и закован.

Весь день змея брызжет ядом в мое лицо, а Стелла подставляет чашу. И только когда женщина, предавшая меня должна выплеснуть чашу мне в глаза, я кричу.

Но я снова освобожуcь, и снова приду со многими дарами на помощь многострадальному человечеству. А до тех пор я могу лишь смотреть на мучительно тонкую решетку ее пальцев на дне этой чаши и кричать, когда она ее убирает.

Роджер Желязны

Государь, рожденный, чтобы властвовать миром

– Божьи яйца! – сказал первый могильщик, втыкая лопату в землю, но лишь затем, чтобы облокотиться на нее и полюбоваться кровавым отблеском заходящего солнца. – Мы тут всю ночь проковыряемся.

– Чертова земля тверже камня, – кивнул второй. – Приспичило же старому мерзавцу отдать концы среди зимы, а нам его закапывай.

Третий молча подул на руки. – Чем скорее он окажется под землей, тем лучше, дьявол его побери. С глаз долой, из сердца вон, – заметил он.

– Славно было смотреть, как горела его церковь. Клянусь Его раздвоенным копытом. Хорошо бы сейчас погреться от того огонька.

Остальные захихикали:

– Ага!

– Верно!

Они смотрели, как солнце соскальзывает за горизонт и тени вытесняют свет.

– Слушайте! Что это за звезда, вон там, высоко? – спросил первый, показывая на небо.

Другие посмотрели в этом направлении.

– Яркая, сволочь, да красная какая, – отозвался второй. – Но это не громила Марс. Не знаю… Никогда не видел таких.

– Сукин сын, похоже, двигается в сторону севера, – сказал третий.

– Ага, – согласился первый.

– Что это? – спросил второй. – Музыка? Слышите?

– Музыка? Ты что, рехнулся? – сказал третий. – Перебрал эля в «Мистресс Доллз»?

– Ты оглох, что ли? Вынь дерьмо из ушей и прислушайся!

– Он прав, – подтвердил первый. – Похоже, идет прямо из земли. – С этими словами он нажал ногой на лопату и, отковырнув комок земли, склонился над ямкой. – Ну-ка, послушаем, – сказал он и помолчал. – Отсюда идет.

Остальные наклонились, прислушиваясь.

– Клянусь святыми рогами Святого Джо, – сказал второй. – Тут и трубы, и какая-то штука со струнами, и барабан, и все это грохочет, будто у земли в кишках бурчит…

– Парни, – сказал третий, роняя лопату и выбираясь из незаконченной могилы. – Я не собираюсь околачиваться поблизости, когда начнется заварушка.

Остальные торопливо последовали за ним.