Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Архонт — твой ориентир, — сказал Диармайд, и в его голосе послышался упрек, который мужчина старался скрыть.

Несколько гномов завели какой-то бойкий мотив. Хольфстенн — Данан обратила внимание — тут же подключился к поющим. Йорсон, не обремененный в отличие от Дагора охраной государя, выскочил на середину залы и принялся плясать, заводя остальных.

— Почему ты не можешь расслабиться хотя бы на один день, Данан? Хотя бы на один вечер, — уточнил Дей, и в его глазах читалась просьба.

Данан повернула голову и посмотрела на Дея. Мужчина сглотнул: это был взгляд жертвы, которую в сотый раз укладывали на алтарь.

«Потому что боюсь, что он станет последним».

Он все понял. Не услышал, а понял её страх. Дей протянул руку, обхватывая женскую ладонь, и постарался ободрить чародейку улыбкой.

Это было неправильно. И… непривычно.

— В твоих объятиях? — спросила женщина вслух не своим голосом. Намерено высокомерно и оттого — издеваясь. Ей не хотелось обижать Диармайда, но и врать, обнадеживая, — тоже.

— Они не хуже его, — отозвался Дей, качнув головой в сторону, откуда за ними наблюдал Жал. Данан не смогла разглядеть выражения эльфийских глаз, но инстинктивно выдернула пальцы из руки Диармайда. — Что бы ты ни сказала, не хуже.

— Не имеет значения, пока они твои, — шепнула чародейка. Диармайд зло усмехнулся и снова схватил Данан за руку — крепче и жестче, до боли в костях.

Вечный, вот что ей делать, а? Данан готова была заплакать. А тут как назло кружилось веселье вокруг! Пели уже громче, а плясали — так и вовсе все гномы в зале! Даже король вон…

— Диармайд, пожалуйста, не мучай меня.

— А ты меня, — потребовал Диармайд, дернул Данан на себя так, что из второй её руки выпала кружка с остатками эля. Данан, вздохнув до всхлипа — какой холодный эль! — подпрыгнула на месте, бесполезно пытаясь поймать выпавший сосуд. Но каждое неуклюжее движение, задевая, лишь отправляло его в дальнейшее путешествие. Кружка покатилась по полу, Данан следила взглядом, как вот сейчас она попадется под ноги плясавшему неподалеку гному, тот поскользнется, упадет, обвинит во всем соседа — и глянуть не успеешь, как завяжется драка!

А потом Дей рывком развернул её на себя, притянул за шею свободной рукой, не давая опомниться, и поцеловал.

Неглубоко, но долго, распробуя. Данан дернулась назад, и в душе взмолилась: ну пусть уже кто-нибудь из гномов начнет драку! Ну пожалуйста!!! Тогда им с Деем пришлось бы прекратить и выбежать отсюда, чтобы не попасть под раздачу. Но гномам было наплевать на целующихся пришельцев возле выхода, как и на разлившийся эль и какие-то там кружки. Да у них с две сотни таких после каждого праздника по полу собирают!

Когда Дей отстранился, он не отодвинулся и посмотрел на Данан со всей строгостью:

— Я хочу, чтобы ты ответила.

«Я хочу, чтобы ты заткнулся, Диармайд Саэнгрин. Почему мы не можем просто помолчать, ничего не делая и не выясняя?»

— Ты лучше его, — выдохнула женщина. Пусть будет так.

Дей не просто мог, он допускал исключительно эту мысль! Но если она сама понимает, то какого вообще демона тут творится?! Что у неё в голове-то там происходит?! Или и это она сопрет на архонта?! А что, удобно!

Замешкавшись с ответом, Дей упустил инициативу.

— Но мне рядом с тобой не место.

— Кто сказал?! — тут же вцепился Диармайд.

— Одумайся, Дей! — вспылила чародейка. — Ты же сам сказал, что после смерти Редгара переживаешь, как бы со мной чего ни случилось! А ему наплевать…

— Потому что он никогда не полюбит тебя!

— И не надо, — мотнула Данан головой.

— В отличие от меня, — нервно закончил Дей, ударив себя в грудь. — Я люблю тебя, Данан, — сказал, не отводя глаз.

Данан остолбенела. Что? Нет, зачем он это сказал? А потом затряслась, с трудом сдерживая неуместный хохот. О, Вечный! Конечно, она именно так и представляла момент, когда мужчина впервые признается ей в любви! В голове постоянно бурчит какой-то колдун, который хочет уничтожить мир или вроде того; в висок ей назойливо таращится эльф-убийца, который едва не прикончил её несколькими месяцами раньше и теперь вот-вот снова возьмется за старое; вокруг пляшут и орут непонятные песни пьяные коротышки — разве не об этом мечтает каждая девушка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Диармайд менялся в лице со стремительностью волн, гонимых южным ветром в шторм. Он ждал совсем не такой реакции! Что смешного он сказал, а?! Да как она смеет?!

— Я совсем не стою твоей любви, Дей, — сказала женщина, взяв себя в руки. — Ни капельки её. — Данан коснулась заросшей мужской щеки. Диармайд тут же накрыл женскую ладонь своей.

— Кто сказал?!

На этот раз Данан отвела глаза, и горько усмехнулась. Её ответ Дея удивил.

— Разве вчера, когда мы ушли с Жалом, Борво не рассказал вам о том, что случилось в подземельях?

Рассказал, но… К черту!

— Это не имеет значения! — Дей прижался к чародейке почти вплотную.

«Рассказал, значит», — поняла Данан. Тем проще ей будет дальше.

— Ты был Стражем Вечного, а я — маг, ты Смотритель Пустоты, а я практически одержима Темным архонтом…

«Ты станешь королем, а что делать мне?»

Данан замолчала, но Дей не унимался.

— Это все, — почти по слогам оттарабанил он, — не имеет значения! Вместе мы сможем…

Данан выдернула руки:

— Нет никакого «мы», Диармайд. Во всяком случае, пока Темный архонт жив.

— Дан…

— У меня одежда вымокла, — отрезала женщина. — Надо переодеться, — сказала и поспешно выскочила из залы.

— Тебе ведь не во что, — прошептал Диармайд, понимая бессмысленность замечания. Он неотрывно смотрел чародейке вслед и не мог понять, чего хочет сильнее: разрыдаться, как девчонка, или тоже заржать. В голос так, на весь зал.

Не в одежде дело. И одному Вечному понятно, в чем именно. Сущее пекло — разбираться с женщинами! Что? Что еще ей нужно?! Он отбросил все вопросы и требования, все причины — он сказал ей о чувствах! Разве не этого ждут все бабы? О! Будь проклят женский род…

— С дороги! — прошипел из-за спины Жал и, проносясь мимо, толкнул Диармайда плечом.

Дей инстинктивно сделал шаг следом — убить паскуду! — потом замер. Он сведет с ним счеты, ей-богу! Эйтианец может быть сколько угодно полезным, умелым, даже внезапно честным, но быть с Данан он — не может.

«Верно, — прошептал голос Редгара Тысячи Битв в голове смотрителя. — Он не может и не должен быть с ней. Вот если бы ты нашел способ убрать его, я был бы отмщен»

«Я ему не соперник» — скрепя сердце признал Дей.

«Разве? Разве я воспитывал труса, Дей? Ты сможешь. Просто подгадай момент»

Подгадать… момент? Дей тряхнул головой: бред какой-то! Редгар учил его вести бой честно — против всех, кроме исчадий. Хотя… когда Ред сам был наемником и убийцей, и его, Диармайда, прятал и защищал, он не действовал честно и в открытую, он вел двойную игру. Значит, слова Редгара это одно, а пример — совсем другое, так?

Нет, не так! У Редгара никогда слова с делом не расходились! Или все-таки?

О-о-о! Дей схватился за голову — проклятье! Неужели Данан все время терпит в голове вот это, а?

Диармайд подпрыгнул на четверть локтя от удара по спине. Обернулся: что за наглый карлик посмел?!

— Пошли-ка, парень! — весело, но твердо сказал Стенн. В его лице читалось неотвратимое, как судьба, намерение напиться. Диармайд позволил себя увести. Он не мог понять, чем он не хорош для чародейки, но в остальном понимал Данан отлично: когда кругом такая неразбериха, в пору окончательно растеряться.

Быть может, его признание и впрямь было нужно не ей, а ему? Просто чтобы укорениться хоть в чем-то? Выхватить свой закуток ясности?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ответа Дей не нашел. А если и подбирался к нему — за ночь всё залило хмелем.

Данан закрыла дверь комнаты, в которой провела предыдущую ночь, и та грохнула, сотрясая стены. На ватных ногах дошла до бадьи — пустой. Взялась руками за борта. Если бы она могла поднять бадью, как ведро, и опрокинуть Дею на голову — она бы это сделала. Очень хотелось, во всяком случае. Надо же такое сморозить! И надо же так угадать момент! Он что, совсем из ума выжил — говорить о любви сейчас?! О Вечный, даже не будь ситуация такой, какая есть, Данан бы не знала, что ответить Диармайду, а уж теперь, когда на кону — Темный архонт, несущий Пагубу…