Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Вот спасибо. — Альфстанна широко улыбнулась. — Приятно знать, что идею облевать Хеледд с головы до ног ты по-прежнему находишь увлекательной и занятной. У твоей дипломатической пассии не будет проблем? Мне, конечно, все равно, но на тебя не должны выйти.

Толгримм махнул рукой:

— Я постарался сделать все незаметно. Но если вдруг на неё начнут давить, выискивая причины очередной беды с патрульными, я просто смоюсь. Учитывая, что вас все равно изолируют ото всех, августа, много от моего отсутствия вы не потеряете.

Напоминание о том, что остается в этом крысятнике одна, резануло ножом по горлу. Слова застряли в гортани вместе со вдохом. Стараясь как-то поддержать августу, Толгримм добавил:

— Но не думаю, что до этого дойдет, миледи, — ободряюще заверил он. — Одно дело быть пьяным — обычно есть повод, всем это видно, ты ведешь себя, как свинья и все в этом духе. Ничего удивительного, что тебя могли опоить — пьяный мужик часто бахвалиться слишком шумно и наутро ни черта не помнит. Совсем другое — по доброй воле сознаться, что ты с трудом сдерживаешь дерьмо в кишках. Я проскользнул по коридору, мелькая промеж отлучающейся стражи, и перед вашей дверью вообще никого не застал. И заметьте, никто до сих пор не поднял тревогу. Потому что — а в чем тревога-то? Что весь патруль понос пробрал?

Плечи у Альфстанны задрожали от смеха. Она воочию представила себе, как бы это могло выглядеть — возня стражников снаружи, то, как они переминаются с ноги на ногу, ожидая, пока вернется товарищ, чтобы самому поскорее побежать в уборную или под куст… Толгримм, кажется, намеренно подбирал слова погрубее, такие мужицкие, какими зачастую её люди общались промеж собой в былое время в пути на биваках или на охоте. Это немного успокаивало, создавая ощущение, что все в порядке. Альфстанна задышала ровнее.

Айонас, наблюдая, насупился. Складывая вещи, он намекнул Толгримму, что ни одно слабительное не оказывает вечного действия, а, значит, тому пора бы убраться, пока еще можно проскользнуть незамеченным. Толгримм не спорил — Диенар прав.

— Кто-то из наших будет ждать вас, август, — уточнил он невозмутимо, — вы узнаете.

Айонас кивнул. Изначально он привез с собой три небольших охранных отряда, и формально в людях не нуждался, однако провожатый и поверенный от Альфстанны был бы в самый раз. К тому же он все равно планировал оставить пару человек из привезенных в столице для охраны Стабальт. Получится неплохой обмен, думал август, мечтая, что за воротами дворца в качестве связного от Альфстанны встретит именно Толгримма. Будет здорово, если этот здоровяк будет держаться от девчонки подальше! Голос разума, однако, убеждал августа, что Толгримм непременно должен остаться здесь: никто другой не сделает для защиты Стабальт так же много, как сделал бы сам Айонас. И потом! — постарался Диенар унять неоправданную ревность, — если бы Толгримм претендовал на что-то большее со стороны августы, постарался бы давно. В конце концов, шансов и времени у него было неимоверное количество!

Толгримм, сметая все старания Айонаса увещевать самого себя, напоследок приблизился к Альфстанне, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Потом мотнул головой — к черту! — и встал ближе. Положил ладонь на плечо и сжал по-мужски:

— Будьте храбры, госпожа, — сказал он. — Ищите все способы досадить Молдвиннам. И помните, что кухарка в самом деле ко мне добра. — Он наклонился, обнял в полную силу горячими ладонями, устроив голову у женского плеча, и прошептал что-то на ухо. Айонас не смог расслышать, но по тому, как Стабальт покраснела, предположил лютые непотребства. Он не выдержал.

— Ну все, — поторопил август и, выглянув первым в коридор, вытолкал Толгримма за дверь. Все чисто, пусть проваливает.

Альфстанна наблюдала за суетой Айонаса, скептически выгнув бровь.

— Вы хотите придраться к нему, август, но не знаете, к чему, — проговорила девушка, едва Диенар захлопнул дверь и обернулся.

— Он должен свое место, Альфстанна! — нравоучительно заметил Айонас. — Он просто подданный, а подданных держат на расстоянии!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мои подданные — не ваше дело, — резонно заметила девушка.

— Это вообще не дело! — отрезал мужчина. — Это наставление, если хочешь. Близость с подданными еще никого не довела до добра.

— У меня нет причин сомневаться в его верности…

— Мужчины вообще не хранят женщинам верность! В любом смысле! — Диенар встал вплотную и повысил голос. Вот же упертая, ничего не понимает!

Альфстанна прищурилась. Её губы вызмеились тонкой линией.

— А говорили, что рядом со мной вы научитесь относиться к женщинам всерьез, — обронила она, не скрывая ни ехидства, ни разочарования.

— Я обещал относиться всерьез только к одной. Именно поэтому я говорю то, что говорю.

— Вы говорите, потому что ревнуете, — сказала августа и, отвернувшись, махнула рукой. Нет смысла это обсуждать.

Айонас не стал настаивать.

Они расположились на кровати, убедившись, что для отбытия августа все готово. Сон долго не шёл, но оба отчаянно надеялись на мудрость утра в сравнении с такой непутёвой ночью.

А утром фрейлины Хеледд ворвались с рассветом и озабоченными лицами: у её величества королевы Хеледд и главнокомандующего важные вести! Срочно, срочно августы Диенар должны явиться в кабинет генерала!

Альфстанна и Айонас переглянулись: он стоя у кровати, она — лежа в ней. И искомая мудрость пришла: если беда и впрямь большая, вчерашний соперник становится другом, вчерашняя склока — миром.

Поиски сведений об эльфийских артефактах длились целый день вплоть до пиршества и не дали никакого вразумительного результата. Поэтому, когда пришло время идти на торжество, устроенное королем Даангвулом, компания смотрителей выглядела как угодно, но только не празднично. Их одежды высушили. Облаченные в походные штаны да туники, серьезные, задумчивые, смотрители шли вразрез с общей атмосферой веселья. Все, кроме, может, руамардцев и Хольфстенна, который нашел среди местных восхитительное радушие.

Эдорта припозднилась, заявив, что должна отослать несколько писем в Даэрдин — Ллейду и Гессиму по «известным леди Данан вопросам». Чародейка на это признание изумленно свесила на плечо голову: она и не подозревала, что Гесс поделился их разговором в борделе с Ллейдом так подробно. Зато начала понимать, что имел в виду сам Ллейд, отправляя Эдорту с ними и настаивая, что та «не совсем мечница». Данан все чаще приходила к мысли, что на деле Дора — какой-то архивариус или что-то похожее, которого жизнь когда-то заставила взяться за оружие. Её карьера мечницы, наверное, не задалась или была не так ценна, как работа Эдорты в военных штабах.

Появление в зале Эдорты сильно приободрило Борво. Глядя на него Данан чувствовала умиротворение и уверенность: а он прочнее, чем казалось сначала. Так долго не сдается и не теряет духа! Впрочем, все они на поверку или оказались, или стали лужеными.

Несмотря на то, что сначала торжества гостям отвели почетные места, вскоре Данан перебралась ближе к выходу и устроилась наособицу. Приметив это, Дей взял пару кружек эля и подсел.

— Плохо выглядишь, — оповестил он, протягивая напиток. Данан покосилась на питье и, принимая, усмехнулась:

— Думаешь, если напьюсь, стану посимпатичнее? — Она сделала несколько глотков.

— Вообще-то, сговорчивее, — проговорил Диармайд. — Мы ведь так и не поговорили, Дан.

«А должны были?» — Данан очень хотелось ответить так, но она сдержалась. Подобные слова обидят Диармайда. Он этого не заслужил. Данан отпила еще немного и постаралась взбодриться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как ты, Дей? — спросила она с энтузиазмом. Ну в самом деле! Они ведь были друзьями до того, как… все изменилось.

— Я ждал твоего возвращения, Данан, — невпопад ответил Дей. Чародейка неуютно поежилась. Дей залпом допил оставшийся эль, хотя Данан казалось, что в кружке еще много. — И я очень боялся, что не дождусь. После смерти Реда ты — единственный мой ориентир в жизни.

— Я думала, архонт, — шепнула женщина, чтобы как-то сгладить печальную напряженность момента.