Память Древних (СИ) - Машевская Анастасия

— Погоди! — вскликнул Борво. — Мой отец рассказывал мне об этом… Это было при короле Двирте — вторжение троггов.

Ему ответила Данан:

— Да. Мой брат Ллейд прошел в том вторжении боевое крещение. Трогги напали на земли домов Таламрин и Диенар.

— На земле последнего и стоит сегодня Цитадель Тайн, — заключая, напомнил Дей.

Хольфстенн потер подбородок тыльной стороной ладони.

— Пришли за своим, значит… Пришли в Даэрдин, когда не смогли вернуть себе земли собратьев.

— А я все удивлялась, почему у нас две Цитадели Тайн, а у эльфов — не одной. Ведь почти вся магия идет от них, — пробормотала Данан.

— Если бы мы могли понять, каким образом территория с Цитаделью перешла во владения Даэрдина, — протянул Борво.

— Завоеванием, полагаю, — произнес Фирин с долей издевки.

Дора покачала головой:

— Судя по документам, товарооборот с Лейфенделем в период между второй и третьей пагубой практически не менялся. Если бы озерники в это время с кем-то воевали, поставки амнирита и зачарованного оружия наверняка бы возросли или, напротив, сократились. В зависимости от ситуации.

— Что это может значить? — спросил один из руамардских смотрителей.

— Что озерные эльфы отдали часть владений людям сознательно, — сухо подытожил Жал. Йорсон подхватил:

— Видимо, эта участь была для них менее чудовищной, чем отдать Цитадель Тайн троггам.

— Они ведь не отдали другие земли Даэрдину. Только те, которые прилегали к Цитадели, — сказал Фирин и покачал головой. — Нет, тут дело не в земле. Дело в знаниях и реликвиях.

Дей кивнул:

— Мы рассудили также, поэтому уже отправил Тайерару письмо с просьбой попросить содействия у лорда-магистра и командира стражей Вечного. Нужно подробно узнать обо всех артефактах, которые хранятся в башне. Я думаю, там все-таки может находиться то, что нужно архонту.

— Ему же вроде нужна была Данан с её клинком? — ткнул Йорсон пальцем в чародейку.

— А он жадный, — поведал Стенн и икнул от обеденной порции эля.

— Вам не кажется, что вы гонитесь за призраком? — серьезно спросил командор руамардских смотрителей. — Вторая и первая Пагубы, торговые соглашения, башни магов… Какое это сейчас имеет значение для борьбы с тем архонтом, какой у нас есть?

— Огромное, — не растерялась Дора. — Это, — она выдвинула вперед целый ворох пергаментов, — записи о событиях первых веков новой эпохи. Прочтите их, леди Данан, — обратилась Эдорта по старой привычке.

Данан быстро просмотрела листы — ого, сколько написано!

— Целиком? — с опасением спросила чародейка.

— Мы выделили важные места. Только их, — важно сказал Диармайд.

— Кгхм, — прокашлялась Данан. — Ладно, только выделенное. Мы же тут не на лекции по истории в Цитадели Тайн, да?

Дей хохотнул, а Данан взялась:

— «Засим повелеваю советнику Анлафу безвозмездно поставить Валь’Таэлю, владыке Лейфенделя, триста мер серебра для возведения храма в честь Девы Света и в благодарность от народа Руамарда за деяния Владычицы Аладрис. Подписано королем Улгаром в третий месяц, год двести двадцать первый, — закончил Данан и отложила верхний лист из пачки в сторону. Уставилась в следующий:

— «Запись от четвертого дня сего месяца внесена ошибочно. Король Хонвульф Транадор повелел отослать не тридцать пять, а сорок пять мер амнирита в Ирэтвендиль для проведения ритуалов. И при том безо всякой платы! Честное слово, эта Дева Света обходится коронам Аэриды дороже, чем все остальные женщины, вместе взятые! То-то она не замужем — какой муж такое осилит?!».

Данан закончила, хмурясь — это что, запись в официальных документах? А Эдорта захохотала.

— Прости, прости. Просто вон то все, начиная с «честного слова», он приписал совсем мелко и вроде как пытался зачеркать, но кто-то у него вовремя отобрал текст. Так он и сохранился.

Данан так и не нашла, над чем смеяться, и взялась за следующий текст.

— «Кто бы мог подумать, что король брата-Таз’Гарота умрет так бесславно? Смерть от обжорства — таким среди гномьих королевских домов еще ни один похвастать не мог. Должен признать, услышав такие вести, наш собственный король Сверр Транадор — да будет его правление долгим! — засомневался, стоит ли устраивать в честь Девы-Владычицы приветственный пир или можно обойтись ужином поскоромнее?». Подписано в девятом месяце года сто сорок седьмого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Хотя заслуг её никто не отрицает, но, право, чтить так долго! Так ли велик и всепобеждающ тот свет, который приписывают зазнавшейся Деве-защитнице, Владычице Аладрис?» — от триста сорокового года.

Данан отложила и этот лист. В руке остался последний. Хвала Предвечному! — подумала Данан, а потом увидела, как много там текста. Ладно.

— «Сегодня я предложил Владычице Аладрис бежать на время. Скрыться, пока толки не улягутся. Но не думаю, что она прислушается. Эльфы помнят историю, гномы записывают, люди — творят. Но все они думают, что история никогда не повторится, и расслабляются с прошествием времени. Благодеяние, воздвигнутое Девой Света больше двух столетий назад, померкло. Они обвиняют её невесть в чем, не желая понять: если бы Владычица не была так отчаянна и смела в поисках, ей бы не удалось повергнуть Темного, и мира, за который сегодня держимся мы все, просто не существовало бы. То, что она делает с магией сегодня, необходимо делать, чтобы сохранить свет в будущем, даже если пути, которыми она движется, чернее смолы и сажи» — после этого еще значился текст, никак не выделенный, и Данан выпустила его с чистой совестью. В последнем обведенном фрагменте значилось: — «Несколько дней назад, насколько я знаю, скрутили Таэрту. Неудивительно: в Тэхт-Морниэ тоже уже разрушили все порталы. Мы больше не можем спокойно перемещаться по Аэриде. Друг мой, прошу, постарайся выжить в этом хаосе и сохранить знания, которые Защитница открыла нам. Она не прислушалась ко мне и, я боюсь, Астердиса она тоже не станет слушать. Хоть он и является единственным, кто мог бы уговорить её затаиться и, тем самым, спасти ей жизнь». Подписано в году триста сорок третьем Нартандом Халле, верховным придворным магом короля Ула Транадора.

Данан отложила последний лист с записями, и до того, как успела открыть рот, Жал уже спросил:

— И чем она так важна? Эта владычица… как её?

— Аладрис, — подсказал Диармайд. — Вот, мы нашли продолжение тех строк о Второй пагубе, которое дал нам Клейв. Оно все прояснит, — у него в руках тоже был наготове пергамент, измятый настолько, словно Дей с голодухи в библиотеке пытался им отобедать, но вовремя опомнился.

— Опять какие-то чтения — застонал Борво. — Вы издеваетесь?

Дей на него только покосился и прочитал сам:

— Теряя себя, уступая погибшим,

Плакали эльфы об участи девы.

И в отголосках блуждая Разлома,

Падали крылья из Вечности — в вечность.

Вечность познанья и рабская вечность

В мире сменились пред натиском Тени.

Рушились стены и падали своды.

Боги метались во сне безутешном.

Люди отчаялись, чая спасенья.

Гномы опять умирали в разлогах.

Бросились к эльфам, но те изменились.

Черное время окутало небо.

Сквозь покрывало алкали света

В тьме Увяданий. И, склоки отринув,

Бросились вместе к подножью Вселенной,

К деве воззвали — но не было Девы.

— Помните, — подхватила Эдорта до того, как кто-то начал задавать вопросы, — раньше мы думали, что во всей этой песне речь идет о Митриас. И еще размышляли, чего это последнее «Дева», написано с большой буквы? Мы думаем, речь идет не о пророчице Вечного, а о Деве Света из этих записей, о Владычице Аладрис. Когда мы впервые об этом подумали, постарались найти её имя везде, где можно, и ни одного документа, подписанного позднее триста сорок третьего года, в библиотеке не нашлось. Подумайте сами: изменившиеся эльфы — это трогги, получившиеся от темной магии во Второй Пагубе, мятущиеся Боги — это все древние пантеоны эльфов, людей и гномов, которые пали перед натиском тьмы и сменились верой в Вечного Создателя. Именно после Второй Пагубы церковь Вечного стала единым гегемоном нашего континента. Наконец, гномье рабство — это возобновление использования Таз’Гарота и Руамарда в бесперебойной и бесплатной добыче амнирита — занятие, которое до сих пор сидит в родовой памяти каждого гнома.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})