Секрет обаяния - Сандра Браун

— Этого не может быть, — прошептала она. — Это невозможно.

— Ты помнишь, тебе дали наркоз.

— Но… но не было никаких разрезов. Для перевязки маточных труб…

Он отмахнулся от ее рассуждений.

— Всегда найдутся новые методы, которые нужно испытать. А кто может быть лучшим подопытным животным? Конечно, жена гинеколога. Я боялся, что впоследствии ты можешь пожалеть, что отдала ребенка, особенно из-за болезни Джоу. И если бы твои материнские инстинкты взяли верх, я не хотел, чтобы у тебя был еще ребенок. Я-то точно не хотел еще одного ребенка. Джоу стоил мне целое состояние, расходы на его лечение.

Она вскрикнула, как если бы испытала страшную боль, как если бы он нанес ей смертельный удар. Как он смеет так говорить о Джоу, ведь это был его сын? И теперь все ее надежды родить ребенка были растоптаны подлой жестокостью этого человека. Чувствуя, что она потерпела полное поражение, Арден на ощупь схватила сумку.

— Сколько тебе надо? Пять тысяч? — Она хотела, чтобы он исчез из ее жизни навсегда. Если деньги могут сделать это, она готова дать ему любую сумму.

— Для начала да. Мне она нужна завтра.

— Завтра? — Как она сможет найти такие деньги за такое короткое время? — Боюсь, я не смогу собрать их так быстро, но попытаюсь, — сказала она, вставая. У нее закружилась голова, и она покачнулась.

Он поддержал ее за руку.

— Ты принесешь деньги завтра, или я навещу этого твоего красавчика мужа. У нас с ним найдется много о чем поговорить.

Арден, все еще ошарашенная, вырвала руку и, спотыкаясь, пошла к двери. Солнечный свет ослепил ее. Или, может быть, это были слезы?

— Завтра? — повторила Арден. Эндрю огорошил ее в тот момент, когда она подносила вилку ко рту. Вилка повисла в воздухе. Она медленно положила ее на тарелку. — Мы едем в Калифорнию завтра?

Завтра, завтра, завтра! Это слово кружилось у нее в голове, как шарик в рулетке. Ей казалось, что оно отзывается эхом весь день.

— Я знаю, что это не очень удобно, но я об этом узнал всего лишь несколько минут назад. — Эндрю присоединился к ним в столовой довольно поздно. Он снова разговаривал по телефону с Хэмом. Мэт, как обычно, вертелся, ожидая обеда, и Арден уже начала кормить его. — Миссис Лаани сможет собрать вещи Мэта сегодня вечером. Мы летим завтра в час дня в Гонолулу, а потом пересаживаемся на ночной рейс в Лос-Анджелес.

— Но к чему такая спешка? — Арден была в смятении. Как ей удастся расплатиться с Роном? С того самого момента, как она рассталась с ним, она пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы попросить у Эндрю пять тысяч долларов.

— Возьми салфетку, как папа, Мэт, — сказал Эндрю, показывая, что делать сыну. Он улыбнулся, увидев, что тот повторяет его движения. — Видишь ли, причин — несколько. Первая — там будут проходить три турнира, в которых, как считает Хэм, я должен принять участие. В них почти не будет чемпионов, и я могу рассчитывать на несколько побед. Один — в Сан-Диего, другой — в Вегасе, а третий — в Сан-Франциско. Мы не будем переезжать все время. Между ними будет несколько дней. А у нас с Хэмом есть чем заняться.

Арден уставилась в тарелку. Ей становилось все труднее взглянуть Эндрю в глаза с тех пор, как она вернулась после встречи с Роном. Теперь ей придется хранить уже два секрета: что она — мать Мэта и что она — бесплодна. Если он узнает хотя бы один из них, он станет презирать ее. А теперь она еще пытается найти способ обмануть его, чтобы расплатиться с шантажистом. Боже, в какую грязь она окунулась?

Вопреки уверенности Рона у нее не было неограниченного счета в банке. Эндрю открыл счет на ее имя и положил на него достаточно большую сумму. На этот же счет поступали чеки за статьи и рассказы, которые она продала.

— Это твои деньги, и ты можешь распоряжаться ими по своему усмотрению, — сказал он. — Только не трать их на хозяйственные нужды. Для них есть другой счет. А этот — только для тебя.

Она проверила баланс, и там не оказалось двадцати тысяч и близко. В настоящее время там не набиралось и пяти тысяч. Она знала, что Рон не замедлит рассказать Эндрю о ней, если она не принесет ему денег. К завтрашнему дню. А завтра они уезжают на материк.

Арден только рассеянно кивнула, когда миссис Лаани вошла забрать Мэта наверх, чтобы они с Эндрю могли одни закончить ужин. Она поцеловала малыша в щечку, но сразу же об этом забыла. Она чувствовала себя мумией, туго завернутой в собственные проблемы, не способной двигаться, отсеченной от жизни.

— Видишь ли, — продолжил Эндрю, когда они остались одни, — у Хэма и меня есть шанс купить существующую сеть магазинов спорттоваров прямо сейчас. Это — общенациональное дело. Мы рассчитываем, что через несколько лет сможем откупиться от остальных партнеров, а потом делать, что хотим мы.

— Это же замечательно, Эндрю!

— Я договорился о кредитной линии с банком Гонолулу. Наличных будет немного в ближайшие месяцы, пока я не запишу на свой счет несколько побед и по некоторым из возобновленных контрактов не начнут платить. Ты сможешь обойтись определенной суммой?

У него блестели глаза, но она не могла даже выдавить из себя улыбку. Если бы она выдумала правдоподобную ложь, Эндрю не смог бы дать ей сейчас денег. Он станет вкладывать все наличные, которые у него будут, в свой бизнес, чтобы обеспечить им уверенное будущее. Арден почувствовала, что задыхается, что все ее надежды покидают сердце, чтобы их поглотила черная бездна.

Эндрю очень удивило волнение Арден по поводу их немедленного отъезда. Но он уже несколько дней беспокоился о ней. Он не знал, что подумать о внезапной смене ее настроения. Раньше она никогда не была нервной или такой чувствительной, но последнее время малейшее недовольство вызывало у нее слезы или приступ гнева.

Если он не обращался прямо к ней, она смотрела в пространство, совершенно не реагируя на то, что происходило вокруг нее. Даже когда они беседовали, ее глаза тускнели, и он знал, что, хоть она и отвечает, в действительности она его не слышит. И Мэт, к которому она относилась с безграничным терпением, тоже испытал на себе тяжесть ее гнева.

Сначала он подумал, что причина ее неуравновешенности в месячных циклах, но слишком уж все это затянулось. Затем он радостно решил, что она, вероятно, беременна, но, когда он высказал свое предположение с хитрой улыбкой, она разрыдалась и обвинила его в том, что он видит в ней только племенную кобылу. Он с трудом подавил в себе желание выругаться и, хлопнув дверью, уйти из комнаты. Но вместо этого он подошел к ней, обнял ее и утешал, говоря о своей безмерной любви к ней. Она плакала еще сильнее.