Секрет обаяния - Сандра Браун

Сандра Браун

Секрет обаяния

Глава 1

Она снова здесь, подумал Эндрю Маккэслин, ударяя ракеткой по теннисному мячу. Уже третий раз за эту неделю она сидела за одним и тем же столиком, расположенным ближе всех к краю веранды, нависающей над теннисными кортами. Зонт в яркую полоску над столом частично закрывал ее лицо.

Женщины не было, когда они с Гэри начали игру, но он предвидел момент, когда она выйдет на террасу, которая была продолжением клубного кафе и коктейль-бара на открытом воздухе. Он пропустил мяч, потому что позволил себе отвлечься на то, с какой грацией она расправила юбку на бедрах, когда села.

— Лучше с каждым днем, — отметил Гэри, когда они встретились у сетки, чтобы перевести дух, сделать большой глоток «Гаторейда» и вытереть махровым полотенцем ручьи пота, которые не могли сдержать их насквозь пропитанные потом повязки на голове.

— Да не особенно, — ответил Эндрю перед тем, как сделать большой глоток лимонного напитка.

Из-за края бутылки он внимательно рассматривал женщину, сидевшую на веранде над ним. С самого первого дня, когда он увидел ее там, она возбуждала его любопытство. Сидела, склонившись над столом, и постукивала карандашом по блокноту — манера, которая у него ассоциировалась только с ней. Что же, черт побери, она все время записывает?

Он не спеша опустил бутылку, а его голубые глаза внезапно сузились. Его подозрения усилились: а не может ли она быть одной из этих кровопивцев-репортеров? Да простит его Господь, но ведь трудно поверить, чтобы какая-нибудь предприимчивая газетенка организовала такую «приманку» для него, чтобы заставить дать интервью.

— Эндрю? Ты меня слышишь?

— Что? — Он перевел взгляд на своего соперника по теннису. Доброжелательного на этот раз. — Извини. Что ты сказал?

— Я говорю, что ты стал значительно выносливее по сравнению с тем, что было на прошлой неделе. Ты носишься, как сумасшедший, по корту и совсем не задыхаешься.

Когда Эндрю улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки, скрывающие тонкие белые линии на бронзовом от загара лице. Эта улыбка была лишь отголоском того, как он улыбался тогда, когда еще не знал, что такое трагедия.

— Ты в хорошей форме, но еще не Джерулайтис, или Борг, или Макэнроу, или Таннер. Извини, приятель, но я должен быть гораздо, просто чертовски, лучше тебя, чтобы суметь противостоять профессионалам. А я еще ни на шаг не приблизился к ним. Без обид. — Улыбка, которую когда-то знали все, озарила его лицо в лучах гавайского солнца.

— Спасибо, — сухо ответил Гэри. — Жду не дождусь того дня, когда я, спотыкаясь, буду волочить язык по земле, а ты сможешь скакать через сетку после окончания матча.

Эндрю похлопал его по плечу.

— Это — дух, — сказал он, криво усмехаясь. Взял ракетку и покрутил ею в воздухе с той восхитительной легкостью, которая приходит с годами, когда ракетка и рука воспринимаются как единое целое.

Группа зрителей-женщин взорвалась одобрительными и сердечными аплодисментами. Они стояли у забора, отделяющего корты.

Их возгласы нарастали по мере того, как Эндрю приближался к задней линии корта.

— Твои почитательницы в хорошей форме сегодня, — заметил Гэри с легкой издевкой.

— Тупые фанатки, — громко сказал Эндрю, поворачиваясь и оглядывая женщин, которые вплотную прижимались к забору, словно голодные звери в зоопарке в ожидании корма. Впрочем, он и был для них лакомством.

Эндрю сердито посмотрел в их сторону, но это, похоже, только подстегнуло дамочек, вместо того чтобы утихомирить. Они выкрикивали несуразные обещания верности и бесстыдно кокетничали. Одна из них, на которой была совсем коротенькая маечка, выставила напоказ свою тяжелую грудь, где было вытатуировано его имя в украшении цветочков, сердечек и голубков. На другой была бандана, наподобие той, что он носил на лбу, чтобы пот не заливал глаза во время игры. Но эта сумасшедшая повязала ее вокруг бедра. Эндрю отвернулся: до того было противно.

Он заставил себя сосредоточиться на мяче, который небрежно подкидывал, планируя свою подачу так, чтобы мяч пролетел над сеткой, попал в задний угол площадки и отскочил в левый, наименее защищенный угол стороны Гэри. Одна из фанаток Эндрю выкрикнула непристойное приглашение, но он сжал зубы. Разве они не знают, что меньше всего его интересуют женщины? Боже, Элли мертва… Черт побери, Маккэслин, не смей думать об Элли, предупредил он сам себя. Он не мог думать об Элли, когда пытался играть: все шло наперекосяк…

— Мистер Маккэслин?

— Да, это я, — весело ответил он по телефону тем солнечным днем в раю, когда меньше всего ожидал сообщения, что его жена погибла в автокатастрофе.

— Вы один?

Эндрю с удивлением оторвал трубку от уха и взглянул на нее в изумлении. Потом громко расхохотался:

— Да, я один, правда, с сыном.

Какой-то странный звонок? Он подумал, что это розыгрыш. Он и не подозревал, насколько страшным окажется тот звонок.

— Мистер Маккэслин, я лейтенант Скотт из отделения полиции в Гонолулу. Произошла авария.

Он мало что помнил после этого…

Эндрю взял мяч и подбросил его, как будто определяя его вес. Но на самом деле он пытался отвлечься, стереть воспоминания, которые так сильно бередили его душу. Его взгляд притягивала та женщина. Она все еще сидела за тем же столиком на веранде. Бессмысленно уставившись в пространство, она подпирала рукой щеку. Казалось, что все вокруг ей совершенно безразлично. Разве она не слышала, что кричали женщины за забором? Неужели он совсем не интересует ее?

Совершенно очевидно, нет. Она едва и взглянула-то на теннисный корт. Совершенно необъяснимо, но его задевало ее равнодушие. Оно было каким-то неестественным, хотя все, что он желал весь этот год с тех пор, как погибла Элли, так это чтобы его оставили в покое.

— Привет, Эндрю, — позвал его мелодичный голос из толпы. — Когда закончишь баловаться со своими мячиками, можешь побаловаться с моими.

Двусмысленность была настолько вульгарна и так откровенно груба, что Эндрю почувствовал, как его кровь закипает, и когда настала его очередь подавать, мяч расплывался у него перед глазами, превращаясь в неясное пятно. До конца сета он продолжал играть с тем же остервенением и, когда игра была закончена, должен был Гэри всего два очка.

Наматывая полотенце вокруг шеи, Гэри тяжело дышал.

— Если бы я знал, что грязный выкрик какой-то фанатки — все, что необходимо, чтобы заставить тебя играть на уровне чемпиона, я бы давным-давно нанял их на почасовую работу.