Отражения - Александр Ступников

В Корее, при этом, реальных исторических памятников относительно мало. А все потому, что дворцы и храмы делались из дерева. Многочисленные захватчики и войны оставляли от них лишь головешки. Каменную основу можно было восстановить, а деревянные строили заново. Поэтому и осталось их в стране всего несколько, да и то — в Сеуле.

На территории дворца обязательно разбит большой парк — место отдыха и развлечений. Причем, традиционных. Как канатоходцы или трюки девочек на качелях. Все это тоже — дань традиции. В старой Корее девушки жили в домах за высоким забором и не могли одни, без братьев или родителей, выходить из дома. Тогда здесь и придумали качели — чтобы выглядывать, подпрыгивая, за стены. Все веселей…

Но и сегодня есть свои причуды. В Корее бюстгальтер на женщине обязателен. Но вплоть до двадцатого века кореянки носили очень короткие кофточки, оставляющие грудь открытой. И, несмотря на такие народные традиции, вы не увидите кореянок, даже молоденьких, в коротких юбочках или с голым животом. С мини-юбками, в разгар этой моды семидесятых годов, боролись радикально и в государственном масштабе. Был принят специальный закон о правонарушениях. Та, кто носила юбку на 20 сантиметров выше колен, должна был заплатить штраф размеров в среднюю месячную зарплату. Сегодня порядки гораздо либеральнее, но кореянки, в массе своей, предпочитают брюки или джинсы.

Что касается застолий, то корейцы отдыхают в многочисленных чайных домиках, которые называются «табан». Это тоже одно из примечательных мест общения и отдыха в этой стране. Правда пью там не чай, а скорее — кофе. И первый национальный «табан» появился в Корее относительно недавно — при гостинице первого российского посланника в Сеуле. Там же русские познакомили корейцев и с кофе. Но его варить не принято — пьют растворимый.

За столом едят с аппетитом и нередко с причмокиванием. Причмокивание — часть местного этикета, чтобы показать хозяину, как вкусно все приготовлено. За едой говорить не принято. Вековой прежний голод приучил есть все разу и быстро. На вопрос: «Как провел выходные?» — кореец обыкновенно ответит: «Ел». Или «Мы посидели с друзьями и ели то-то и то-то». Мясо дорогое. Сало вызывает брезгливость. Как и сыры.

А знаменитая «корейская морковка» на самом деле здесь неизвестна. Её придумали корейцы, живущие в Казахстане. Национальное блюдо здесь — кислая, слегка протухшая капуста — кимчхи. Прежде она считалась главной крестьянской едой. Как и рис. Но, на самом деле, издревле его не знали ни в Корее, ни даже в Китае. Рис привнесли сюда только в первом веке. И он завоевал страну. А все потому, что гектар риса дает больше калорий, чем гектар пшеницы. При недостатке земли, это весьма важный аргумент. Так, из живота, произрастают национальные традиции.

Всего полвека назад, до шестидесятых годов, корейцы не ели хлеба вообще. Но, как не было, так и нет здесь ни сметаны, ни творога. О кефире и говорить нечего. Удивительно, но в Корее отсутствует и культ чая. Зато травяных настоек, особенно с женьшенем, хоть залейся. Кроме специализированных магазинов, здесь трудно найти колбасу или ветчину. И, тем более, икру.

Для импотентов в Корее готовили суп из собачьего мяса и рассказы о том, что здесь едят собак не выдумки. Правда, сегодня это делают стыдливо. Собачий суп идет как лечебно-тонизирующее блюдо, редкое и дорогое. Охотно к столу подается сырая рыба и жаренный шелкопряд.

Здесь принято делиться едой и в одиночку корейцы не едят. Как и не живут в одиночку. Не хорошо это. Зато за столом они широко открывают рот и не пользуются, вытирая его, платком — только салфетками.

В Корее любят жениться широко и с размахом. После чего нередко расплачиваются за праздник своих детей годами. Зато на похороны, как и на свадьбу, обязательно приносят деньги. Корейцы хоронят близких в одиночных и парных могилах. И там — где рекомендовал гадатель. А над могилой устанавливают просто невысокий холмик. Иногда склоны гор просто усеяны такими холмами.

Веками белый цвет был здесь цветом траура, но сегодня хоронят, по-европейски, в черном. Зато траур по ушедшим родителям официально составляет сто дней, иногда сорок девять. А не полгода — как раньше. Но постоянное ношение в этот срок траурной одежды запрещено законом. Как и хождение по улице без удостоверения личности.

Но это все преходяще, по сравнению с самой большой обидой, которую можно нанести корейцу, назвав его неудачником. И дело даже не в самом человеке. Просто в Корее полагают, что неудача в жизни — это расплата за грехи предков. Что само по себе — позорно. Поэтому они, корейцы, такие трудолюбивые и воспитанные, сильные и целеустремленные люди. Желательно — в этой жизни. Чтобы их потомки не страдали от неудач, а гордились — и собой, и предками.

Хорошо, что в этом мире есть такая страна. А у меня — пока еще деньги в кармане, самолет, рюкзак и видеокамера…

Пути господни

Большинство палестинцев Иордании — уже потомки беженцев и со времен войны 1948, и после шестидневной войны 1967-го. Тогда Иордания потеряла контроль над тем, что называется Палестина и над Восточным Иерусалимом. В стране и сегодня 10 громадных палестинских лагерей, точнее — городских пригородов. Беженцам, уже в втором-третьем поколении, серьезно помогает ООН, а некоторые лагеря содержит королевская семья.

До конца 1970-го года Иордания активно поддерживала палестинское движение сопротивления.

Но тогда, в сентябре, они попытались взять власть. Завязались бои. Король, не церемонясь, вывел гвардию и направил танки на лагеря беженцев. Политическое крыло Сопротивления и боевики перебрались в Ливан, а оставшиеся палестинцы продолжили уже обычную жизнь.

Именно после этих событий появилась и получила свое название радикальная группировка «Черный сентябрь», ответственная за гибель израильской сборной на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году. Как полагают, по личному указанию премьер- министра Израиля Голды Меир тогда же немедленно было создано спецподразделение по уничтожению «Черного сентября» и началась разработка операции «Возмездие». Буквально через месяц был уничтожен уже первый из полутора десятков участников и организаторов мюнхенской трагедии. В 1981 году Моссад коротко отчитался перед руководством страны — «Мы отомстили за Мюнхен».

Об участии в одной из таких операций, уже в Ливане, мне рассказывал бывший премьер-министр, а ныне министр обороны Израиля Эхуд Барак в своем доме, в Израиле:

— Операция фактически началась для меня с… недоразумения с женой. Я укладывал женские вещи дома и в этот момент она вошла в комнату. Глянула на разбросанные на кровати губную помаду и что-то из косметики. Глянула, но ничего не сказала.