Дивергент - Вероника Рот

Я слегка улыбаюсь и обнимаю его, не давая закончить, прижимаю лицо к его груди. Я чувствую щекой его сердцебиение, такое же быстрое, как и мое.

— Ты тоже боишься меня, Тобиас?

— Ужасно, — отвечает он с улыбкой.

Я наклоняю голову и целую его в шею.

— Возможно, ты больше не появишься в моем пейзаже страха, — бормочу я.

Он поднимает голову и медленно целует меня.

— Тогда все будут звать тебя Шесть.

— Четыре и Шесть, — говорю я.

Мы снова целуемся, и в этот раз это так знакомо. Я точно знаю, что мы подходим друг другу, он обнимает меня за талию, мои руки на его груди, губы соприкасаются.

Мы запечатлены друг у друга в памяти.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Я осторожно наблюдаю за лицом Тобиаса, пока мы идем к столовой, в поисках любых признаков разочарования. Мы провели эти два часа, лежа на его кровати, разговаривая и целуясь, а потом задремали, пока не услышали в коридоре возгласы людей, направляющихся на банкет.

Во всяком случае, он кажется более легкомысленным, чем раньше. Так или иначе, он улыбается чаще. Подойдя к входу, мы разделяемся. Я вхожу первой и бегу к столу, который мы делим с Уиллом и Кристиной. Тобиас заходит минутой позже и садится рядом с Зиком, который передает ему темную бутылку. Он отмахивается.

— Где ты была? — спрашивает Кристина. — Все остальные вернулись в спальню.

— Я просто бродила тут и там, — отвечаю я. — Я слишком нервничала, чтобы говорить об этом со всеми остальными.

— У тебя нет причин нервничать, — говорит Кристина, качая головой. — Я повернулась на секунду, чтобы сказать что-то Уиллу, а ты уже закончила.

Я замечаю нотки зависти в ее голосе, и мне снова жаль, что я не могу объяснить, почему я так хорошо была готова к моделированию… из-за того, кто я. Вместо этого я просто пожимаю плечами.

— Какую работу ты собираешься выбрать? — спрашиваю я ее.

— Думаю, я бы хотела работу, как у Четыре. Тренировать посвященных, — говорит она. — Заставлять искры у них из глаз сыпаться. Ну, понимаешь, всякие прикольные вещи. А ты?

Я была настолько сосредоточена на прохождении инициации, что думала только о ней. Я могла бы работать на лидеров Бесстрашных, но они убьют меня, если выяснят, кто я. Что там еще есть?

— Я думаю… Я могла бы быть послом в других фракциях, — говорю я. — Полагаю, раз я перешедшая, у меня получилось бы.

— Ой, а я так надеялась, что ты скажешь «обучающим лидером Бесстрашных», — вздыхает Кристина. — Потому что именно этого хочет Питер. Он никак не мог заткнуться, все рассказывал об этом в общежитии.

— И я этого тоже хочу, — добавляет Уилл. — Будем надеяться, что у меня рейтинг выше, чем у него… Ох, и чем у всех инициированных, родившихся в Бесстрашии. Забыл о них. — Он стонет. — О, Боже. Это невозможно.

— Нет, это не так, — отвечает Кристина. Она тянется к его руке и сплетает пальцы с его, как будто это самая естественная вещь в мире. Уилл сжимает ее руку. — Один вопрос, — говорит Кристина, наклоняясь ко мне. — Лидеры, которые наблюдали за твоим пейзажем страха… они смеялись над чем-то.

— Да? — Я сильно прикусываю губу. — Я рада, что мой страх развлек их.

— Есть идеи, какое препятствие это было? — спрашивает она.

— Нет.

— Ты врешь, — говорит она. — Ты всегда прикусываешь щеку, когда врешь. Это выдает тебя. — Я прекращаю это занятие. — Уилл сжимает губы, если тебе станет от этого легче, — добавляет она.

Уилл тут же закрывает рот.

— Ладно, так и быть. Я боялась… близости, — говорю я.

— Близости, — повторяет Кристина. — В смысле… секса?

Я напрягаюсь. И заставляю себя кивнуть. Даже если бы здесь была только Кристина и больше никого вокруг, то я бы все равно хотела бы задушить ее прямо сейчас. Я вспоминаю несколько способов нанести максимальные телесные повреждения с минимальной затратой силы. Я пытаюсь испепелить ее взглядом. Уилл смеется.

— На что это было похоже? — спрашивает она. — Я имею в виду, кто-то просто… пытался сделать это с тобой? Кто это был?

— Ну, знаешь. Безликий… неузнаваемый мужчина, — отвечаю я. — А как там поживает твоя моль?

— Ты обещала, что никогда не заговоришь об этом! — кричит Кристина, сжимая мою руку.

— Моль, — повторяет Уилл. — Ты боишься моли?

— Нет, только кучи моли, — говорит она. — Как… рой моли. Повсюду. Все эти их ножки и тельца, и… — Она вздрагивает и трясет головой.

— Ужасающе, — говорит Уилл с напускной серьезностью. — Вот это моя девочка. Жесткая, как ватные шарики.

— Ой, да заткнись ты.

Внезапно микрофон визжит так громко, что мне приходится зажать уши руками. Я смотрю через всю комнату на Эрика, который стоит на одном из столов с микрофоном в руке и стучит по нему кончиками пальцев. После того, как постукивание прекращается, и толпа Бесстрашных успокаивается, Эрик откашливается и начинает:

— Мы здесь не сильны в речах. Красноречие для Эрудитов, — произносит он.

Толпа смеется. Интересно, знают ли они, что раньше он был Эрудитом, и, несмотря на все безрассудство и жестокость Бесстрашного, он похож на Эрудита больше, чем кто-либо еще. Если бы они знали, то не смеялись бы.

— Поэтому я не буду тянуть. Новый год, и у нас новая группа инициированных. И, соответственно, чуть меньше новых членов. Наши им поздравления.

При слове «поздравления» комната оживляется, но не аплодируя, а стуча кулаками по столам. Шум отдается дрожью в моей груди, и я ухмыляюсь.

— Мы верим в храбрость. Мы верим в принятие решений. Мы верим в свободу от страха и обретение знаний, как изгнать зло из нашего мира, чтобы добро могло процветать. Если вы тоже в это верите, добро пожаловать.

Даже если бы я не знала, что Эрик навряд ли верит хоть в одну из этих вещей, я все равно бы улыбалась… потому что я сама верю в них. Неважно, как сильно лидеры Бесстрашных развратили идеалы фракции, они все еще находят отклик во мне. Стук кулаков на этот раз сопровождается и криками.

— Завтра, в свой первый день в качестве членов фракции, наша десятка инициированных по очереди выберет себе профессии, в зависимости от их рейтинга, — произносит Эрик. — Понимаю, что именно рейтинг — то, чего все сейчас ждут с нетерпением. Он определяется по сумме трех результатов: первый — этап физической подготовки, второй — этап моделирования, и третий — финальный тест, пейзаж страха. Итоговый рейтинг появится на экране позади меня.

И как только он произносит последнее слово, имена начинают появляться на экране — почти таком же большом, как и сама стена.

Рядом с номером один моя фотография и имя «Трис». Тяжесть в груди исчезает. Я не понимала, что именно творится у меня внутри, пока это чувство не испарилось. Я улыбаюсь, странное покалывание проходит сквозь меня.

Первая.

Дивергент я или нет, но это фракция, которой я принадлежу. Я забываю о войне, забываю о смерти. Уилл заключает меня в свои медвежьи объятия. Я слышу смех, возгласы и крики. Кристина указывает на экран, ее глаза широко распахнуты и наполнены слезами.

1. Трис

2. Юрай

3. Линн

4. Марлен

5. Питер

Питер остается. Я подавляю вздох, а затем читаю оставшиеся имена.

6. Уилл

7. Кристина

Я улыбаюсь, Кристина оббегает стол, чтобы обнять меня. Я слишком отвлечена, чтобы возражать против такого проявления чувств. Кристина смеется. Кто-то хватает меня сзади и что-то кричит мне прямо в ухо. Юрай. Я не могу повернуться, поэтому лишь протягиваю руку назад и обхватываю его за плечи.

— Поздравляю! — кричу я.

— Ты сделала их! — орет он в ответ.

Он отпускает меня, смеясь, и бежит в толпу рожденных Бесстрашных. Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на экран. Скольжу взглядом вниз списка. Восьмую, девятую и десятую строчку занимают рожденные Бесстрашные, имена которых я едва знаю. Одиннадцатую и двенадцатую занимают Молли и Дрю. Они выбывают.

Дрю, пытавшийся убежать, когда Питер за горло держал меня над пропастью, и Молли, которая скармливала Эрудитам ложь о моем отце, теперь афракционеры. Это не совсем та победа, которую я хотела, но все же это победа.

Уилл и Кристина целуются, слишком сентиментально на мой взгляд. Все вокруг меня стучат кулаками. Затем я чувствую похлопывание по плечу и оборачиваюсь, чтобы увидеть Тобиаса, стоящего за мной. Я поднимаюсь, сияя.

— Как думаешь, если я обниму тебя, это будет слишком? — спрашивает он.

— Знаешь, — отвечаю я, — меня это не заботит.

Я встаю на цыпочки и прижимаюсь губами к его. Это лучший момент моей жизни.

Мгновение спустя Тобиас касается моей шеи на месте сделанного укола, и сразу же все встает на свои места. Как же я не додумалась до этого раньше! Первое: цветная сыворотка содержит передатчики. Второе: передатчики подсоединяют рассудок к программе моделирования. Третье: Эрудиты разработали сыворотку. Четвертое: Эрик и Макс заодно с Эрудитами.