Холод южных морей - Юрий Шестера

Андрей Петрович был в приподнятом настроении. Еще бы! Подготовка к путешествию в глубь острова шла полным ходом.

Начав свою скитальческую жизнь с мореплавания, когда, освоив основы управления парусным судном на шлюпе «Надежда» под руководством мичмана Беллинсгаузена во время плавания в Атлантическом и Тихом океанах и закрепив полученные навыки при переходе на «Екатерине» из Новоархангельска в Новую Зеландию и обратно, он затем прирос душой к путешествиям по дальним странам. Восхождения на Тенерифский пик и потухший вулкан на острове Нукагива, скитания в течение нескольких лет по Аляске и Верхней Калифорнии привили навыки опытного путешественника. Потому-то душа его и пела в предвкушении новых острых ощущений и пищи для его острого и пытливого ума ученого.

Фаддей Фаддеевич только посмеивался, глядя на энтузиазм, охвативший его друга. «А ведь прекрасный и опытный организатор. Вон как сумел “завести” своих спутников. Ишь, как суетятся, с полуслова выполняя его указания. И ведь не за страх, а за совесть! Единомышленники, одним словом», — с некоторой долей зависти отмечал он, наблюдая приготовления группы к походу.

Сразу же после завтрака все члены команды шлюпа, свободные от вахты, собрались на палубе для проводов путешественников. Среди как провожающих, так и членов группы Андрея Петровича царило оживление.

— С Богом! — напутствовал капитан, обнимая Андрея Петровича. — Ни пуха ни пера!

— К черту! — суеверно ответил тот, улыбаясь.

— Удачи вам, Андрей Петрович! — пожелал и старший офицер, пожимая руку.

— Спасибо, Иван Иванович!

Лейтенанта Демидова и гардемарина Адамса напутствовали офицеры. А квартирмейстеры Матвей и Макар вместе с двумя матросами гоголями выхаживали среди остальных матросов.

— По местам! — скомандовал Андрей Петрович.

И члены его группы быстро спустились в катер, уже стоящий у трапа с вещами и оружием убывающих.

Группа растянулась вдоль берега речушки. Впереди с мачете в руках шли матросы, прокладывая дорогу в дебрях субтропического леса, за ними следовали Андрей Петрович, лейтенант Демидов и гардемарин Адамс, а Матвей и Макар замыкали шествие. На берегу у катера остались трое вооруженных матросов во главе с унтер-офицером для его охраны. Кроме того, они должны были заниматься и ловлей рыбы.

Прав был проницательный Фаддей Фаддеевич — лес, заросший и переплетенный лианами, оказался таким же труднопроходимым, как и джунгли Нукагивы. Едва ли когда человеческая нога ступала по этим местам, так как все заросло различными растениями так, что на каждом шагу приходилось прочищать проход ударами мачете.

Попадавшиеся птицы были настолько непугливы, что одну из них матрос поймал голыми руками. Лейтенант Демидов, лучший стрелок шлюпа, подстрелил черную птицу величиной с дрозда с проседью у шеи и двумя белыми курчавыми перышками на груди. Она очень хорошо свистела подобно нашему соловью. Матвей аккуратно уложил драгоценную добычу в специально взятую для этих целей охотничью сумку — теперь ее чучелом будут любоваться жители далекого Петербурга.

Андрей Петрович был очень доволен отношениями товарищества, сложившимися в группе путешественников. Еще на берегу при разгрузке катера, когда один из матросов обратился к Матвею «господин квартирмейстер», тот прямо-таки вздыбился:

— Какой я тебе господин?! Это ты на шлюпе величай меня, как тебе положено, а здесь я просто Матвей, он — Макар, ты — Степан, а твой товарищ — Федор. Ты разве не слышал, что мы с Макаром даже к господину ученому, их высокоблагородию, обращаемся по имени и отчеству, как и господа офицеры?

— Так вы же вестовые, — испуганно оправдывался матрос, — всегда при господах.

— Вестовые — это по-флотски, дура, а по-простому — слуги, — назидательно закончил Матвей экскурс во взаимоотношения в группе.

Как ни рвалась душа Андрея Петровича вверх, к вершинам гор, но через версту все-таки пришлось сделать привал — люди, не привыкшие к подобным походам, да еще по местности, пусть пока не так круто, но поднимавшейся в гору, выбивались из сил.

— Ну и как, Дмитрий Николаевич? — обратился он к лейтенанту Демидову, когда расселись для отдыха на небольшой полянке.

— Изрядно, Андрей Петрович, — улыбнулся лейтенант, вытирая носовым платком вспотевшие лоб и шею.

Андрей Петрович вопросительно глянул на гардемарина.

— Вполне терпимо, — бодрился тот.

— Намахались? — участливо спросил он матроса Степана.

— Так точно, ваше высокоблагородие, есть немного! — вскочив с валуна, ответил тот и покосился на Матвея, разводившего костерок.

«Пусть так и будет, — решил Андрей Петрович. — Все-таки, как ни крути, вестовые они и есть вестовые».

Выпив по кружке кофе, приготовленного расторопным Матвеем, путешественники несколько взбодрились.

— Через некоторое время заросли станут редеть, — предупредил Андрей Петрович и, видя повеселевшие лица спутников, усмехнулся. — Но угол подъема будет постепенно увеличиваться.

— Час от часу не легче! — рассмеялся лейтенант.

— Ничего. Перед самой вершиной будет еще тяжелее, — «успокоил» ученый, зная, однако, что к тому времени спутники уже более или менее втянутся в режим восхождения.

И цепочка путешественников опять вытянулась вдоль берега речушки, которая постепенно становилась больше похожей на ручей.

— Что-то не видно никаких признаков вулканической деятельности, — озабоченно сказал Андрей Петрович, обращаясь к лейтенанту Демидову. — А ведь я, Дмитрий Николаевич, честно говоря, рассчитывал обнаружить здесь залежи или хотя бы россыпи зеленого базальта. Где-то же берут его новозеландцы для своих изделий?

— Может быть, у подножья горы Эгмонт, ведь это точно потухший вулкан? Хотя она находится довольно далеко, на юго-западе Северного острова, миль за сто отсюда, и туземцы на своих утлых лодках вряд ли отважатся плыть туда, тем более всего-навсего лишь за зеленым базальтом. Хотя кто его знает? Ведь у них, как мы успели убедиться, своя, особая психология.

— Согласен с вами. Думаю, они его добывают действительно где-то здесь, в заливе Королевы Шарлотты. Во всяком случае, надо будет попытаться осторожненько выведать у аборигенов о его местонахождении, — решил он. — Хотя туземцы, надо отдать им должное, умеют хранить свои тайны, — обронил он, вспомнив, как ему так и не удалось узнать у индейцев Верхней Калифорнии секрет приготовления яда, которым они натирали наконечники своих смертоносных стрел.

При всей трудности подъема Андрей Петрович, однако, отмечал отсутствие духоты, характерной для тропических джунглей, и дышать здесь было гораздо легче. Ручей между тем превратился в ручеек и, наконец, окончательно иссяк у последнего ключа, бившего из горной расщелины. Здесь и сделали очередной привал, тем более, что подошло время обеда.