Проклятый дракон - Ника Андарова

Он бросил бурдюк с водой у входа. Сбросил с себя широкие металлические браслеты и снял мокрую одежду. Прошептал заклинание, высушивая ее, и лег на одну из кроватей, ближе к стене. Стало тихо.

Аэрин не осталось ничего другого, как пройти в хижину вслед за аргхатийцем. Помявшись, Аэрин все-таки решилась и устроилась на другой кровати. Было очень странно лежать в одной комнате с Шехаром. Но она не чувствовала страха. Наоборот, здесь, в неизвестном лесу, в этой странной хижине, окруженной темнотой, ей было спокойно от ощущения, что он рядом. Хотя, возможно, самого Шехара стоило бы бояться.

Магические шары все так же освещали хижину, Аэрин закрыла глаза.

Остался только шум – дождь барабанил по крыше, убаюкивая и успокаивая. Он будто нашептывал свои сказочные истории о далеких мирах, чужих землях, что омывал своими водами, и о диковинных событиях, что видел на них. Дождь секретничал со своим слушателем. И она слушала. Впитывала этот упоительный успокаивающий звук. Позволяла ему уносить ее разум в другие миры.

Может, это все-таки сон? А завтра она проснется в своей комнатке и пойдет мыть посуду. И не будет этой хижины. Шехара, что спит рядом. Дракона, чью силу и мощь она чувствовала в себе. Киэса, чье лицо и душа навсегда изуродованы шрамами.

Аэрин прислушалась к своим ощущениям – внутри нее ворочалась душа зверя. Опасный извивающийся ящер, что готов был вырваться наружу. Превратить ее в животное.

Было ли страшно? Да. Но при этом она чувствовала эйфорию. Ощущение могущества, вот что это было. Это была все та же она, только мощнее. Сильнее. Больше. Всеобъемлющая сила и энергия вихрем заворачивались внутри нее. И она это чувствовала. Бурю, которая просилась наружу.

Аэрин все-таки уснула, убаюканная шумом дождя.

Глава 18

Гладкие белые стены. Отблески огня, пляшущие на телах обнаженных танцовщиц, что томно извивались под мерную игру гулких барабанов.

Верховный жрец сидел на своем белоснежном троне из редкого диосского мрамора, и смотрел в никуда. Взор его был затуманен: мыслями или дурманящими благовониями – он не мог до конца разобраться. Да и не хотел. Сейчас ему было безразлично.

Столько времени они готовились. И были так близко. А теперь нужно менять план. Он знал, что ему делать. Замена Безликой жрице скоро будет готова. Не так сильна, как предыдущая, но придется согласиться на эту.

На пол приземлилась черная маленькая тварь – мохнатое тело, красные глаза, ряд мелких острых зубов. Скелет крыльев, обтянутый черной кожей.

Верховный повернул к ней голову. Она подползла к его ногам, вскарабкалась вверх по полам его туники, села на плечо. Приблизилась к лицу, обдавая зловонным дыханием. Потерлась уродливой мордочкой о щеку.

Он любил эту тварь. Любил ее темную душу. Он прошептал больше для себя, чем для нее:

– Скоро, моя коварная. Совсем скоро. Мы будем могущественны, как никогда. И свободны.

***

Когда Аэрин проснулась, было немного прохладно, хоть она и спала в одежде. В хижине она была совсем одна. Закутавшись в покрывало, которое стянула с кровати, девушка вышла наружу. Утро встретило ее ярким, только набирающим силу солнцем и ощущением свежести. Вокруг переливались голоса птиц. И пахло костром.

Огонь горел недалеко от хижины. Рядом горкой лежали ветки деревьев и какие-то коренья. Аэрин обернулась на шорох из кустов. Из зарослей вышел Шехар. На нем были простая рубаха с закатанными рукавами песочного цвета и такого же цвета свободные штаны. На лице – все то же отстраненное выражение.

Было непривычно видеть его в таком одеянии. Видимо, он нашел его где-то в хижине. Аэрин не знала, что сказать, так и застыв в дверях в нерешительности. Шехар тоже замер, глядя на нее. Затем он молча подошел к костру и положил рядом с ним набранные в лесу фрукты. Вытащил из костра запеченные коренья.

– Ешь.

Аэрин неуверенно села рядом на бревно. Шехар протянул ей готовый корнеплод. И бурдюк с водой, из которого она с удовольствием напилась, после чего принялась за еду. Солнце начало припекать сильнее, так что покрывало пришлось отложить в сторону. Вместе с едой к ней возвращалось самообладание.

– Зачем мы здесь? – решила она начать расспросы.

– Ты теперь связана с эрфитом. И тебе нужно научиться управлять его приходом, – последовал сухой ответ.

Больше она спрашивать ни о чем не решилась. Уж слишком суровым и неприступным выглядел ее собеседник. После того, как она закончила, он встал и направился в лес, кивком дав понять, чтобы Аэрин следовала за ним.

– Старайся не отставать, – коротко бросил он.

Они опять шли вверх, в гору, пробираясь сквозь густые заросли. Добрались до открытой каменной площадки, посреди которой стоял высокий булыжник с черными вкраплениями. Шехар подошел к нему и положил ладонь на черный гладкий выступ, задумчиво погладив. На глянцевой поверхности камня можно было различить серо-зеленые прожилки.

– Предки обосновали здесь место, в котором новообращенные учатся управлять приходом, потому что здесь повсюду одониты. Особые камни. Они блокируют материализацию эрфита. Если отойти достаточно далеко, в сторону, где граница влияния одонитов заканчивается, – он указал направление противоположное тому, откуда они пришли, – ты почувствуешь рост зверя. Как он через тебя приходит в этот мир. Тебе нужно научиться понимать этот момент. И контролировать.

– И как я должна его контролировать?

– Мыслями. Тебе нужно контролировать свои мысли и эмоции. Эрфит – как поток энергии. И он хаотичен. Тебе нужно уметь усмирять его, если зверь вырывается наружу.

Она с сомнением начала отходить от большого валуна с вкраплениями черно-зеленого камня и в ту же секунду почувствовала разрастающиеся эмоции. Уже знакомое ей чувство ярости. И боли. Как много эмоций. Аэрин задышала чаще. Ощущение, что внутри нее была стихия, а она – маленький сосуд. И как ей удержать эту стихию внутри себя?

– Остановись, если не можешь совладать, вернись обратно и попробуй снова, – услышала она властный голос.

Аэрин вернулась и попробовала опять. Ее будто разрывало на части. На висках выступил пот, он тек по лицу. Она пыталась снова и снова. Но ничего не получалось.

Перед глазами стоял мастер Патц, раздавленный горем и отчаянием, в момент, когда ее забирали в служительницы. Искаженное похотью лицо жреца, что пытался обесчестить ее и надругаться над ней. Безумные Келан и Ордес, что пытались убить Шехара из-за ее чар, о которых она не ведала. Изуродованное лицо Киэса… Хотелось кричать. Рычать. Хотелось отдаться этому чувству, а не контролировать его.

– Пробуй снова, – повторял Шехар.

На двенадцатый раз Аэрин не выдержала:

– «Попробуй снова»?