Вырождение международного правового порядка? Реабилитация права и политических возможностей - Билл Боуринг

распределения социальных выгод и тяжестей. „Каждому по потребностям“ — такой принцип, норма перераспределительной справедливости, нацеленная на равноправие самореализации; хотя и рассматриваемая Марксом как достигаемая с исчезновением государственных аппаратов принуждения»[819].

В своей ранней работе философ Рой Бхаскар показал, как эти озарения, а не нынешний фешенебельный социальный конструктивизм, могут стать опорой подлинной социологии[820]. Одно из самых мощных проявлений этого образа мышления, по-моему, это настояние на научной реальности социальных структур. Социолог Маргарет Арчер объясняет:

«Мы ходим в церковь, в общении мы используем язык; эти верования и язык уже существовали в момент нашего рождения. Таким образом, „люди не создают общество, ибо оно всегда существовало до них… Социальная структура всегда уже готова“»[821].

Если понятие социальной справедливости приобретает содержание через несправедливости, испытываемые людьми, по отдельности и в группах, права человека осуществляются через борьбу. Чернокожий американский правовед Патришия Уиллиамс описала, как язык прав человека, который большей частью есть дискурс сильных и привилегированных, преобразуется в материальную силу, способную вызвать социальное изменение, посредством «алхимии» овладения ими бедными и лишёнными[822].

Призрак глобализации

Наконец, я хотел бы вернуться к политике правительства Великобритании. Интересно отметить, как социальная справедливость приобрела нового партнёра, глобализацию, в дискурсе правительства. У меня нет сегодня времени, чтобы распутать сложности этих явно беззаконных отношений. Я просто предполагаю, чтобы это могло бы быть предметом более чем одного исследования.

Гордон Браун, следуя по стопам Джона Смита, оказывается самым пылким защитником социальной справедливости, судя по его публичным заявлениям. Он развивал эту тему не только в речах перед «Охфамом» (Марриевская лекция 11 января 2000 г.), и Группой по борьбе с детской бедностью 15 мая 2000 г., но также и в своей речи в Федеральном резервном банке в Нью-Йорке 16 ноября 2001 г. В этой речи он упомянул социальную справедливость не менее четырёх раз. Основная мысль захватывала дух — что альянс, сколоченный против терроризма после 11 сентября, «подтверждает глубокую и всеобъемлющую истину…, что этому поколению подвластно,— если оно пожелает,— уничтожить человеческую бедность всех видов». Таким образом, согласно Брауну, «должным образом управляемая, глобализация…— это путь к росту процветания и социальной справедливости». Активистам антиглобализационной кампании он ответил, что «мы не отступим от глобализации. Вместо этого, мы продвинем социальную справедливость в глобальном масштабе».

Конечно, есть многие, кто ставит под вопрос содержание или полезность слова «глобализация», или само её существование. Но, согласно моему коллеге Питеру Гауэну, «большинство представлений о том, чем является глобализация, сосредоточены на росте глобальной подвижности капитала и её воздействии на национальные экономики»[823]. Он говорит, что «глобальные рынки капитала» заняты «торговлей отчислениями от будущего производства в различных частях мира или разнообразным страхованием рисков»[824]. Его утверждение, основанное на детальном анализе, таково: «…Центральные черты того, что стали называть глобализацией, происходят из намеренных шагов администрации Никсона по обеспечению беспрерывного международного господства американского капитализма»[825].

То есть, конечно, не из концепции правительства Великобритании.

Департамент международного развития отдался делу глобализации наиболее открыто. Его политика претерпела любопытную эволюцию, пока министром была Клэр Шорт. За первой «Белой книгой» от ноября 1997 г., «Уничтожение мировой бедности: вызов XXI века»[826], последовал исследовательский отчёт от апреля 1999 г., «Принципы глобальной социальной политики: права человека и социальная справедливость»[827], отстаивавший развитие глобальной социальной политики на основе соглашений о правах человека и минимальных стандартов. Его автор, Клэр Фе́ргусон, заявил: «Один из наибольших вызовов достижению социальной справедливости, в контексте глобализации,— это поиск способов обеспечить, чтобы эти организации — транснациональные корпорации и негосударственные поставщики общественных услуг, так же как и правительства — приняли свою обязанность уважать минимальные стандарты во всех своих действиях». Но послание «Белой книги» от декабря 2000 г. было иным. Его заголовок вновь начинается с «Уничтожение мировой бедности», но на сей раз никакого вызова; вместо этого — «Выполнение работы глобализации для бедных»[828]. Это название имеет кольцо вида противоречия в определении, иногда выносимое как экзаменационный вопрос. Обсудите это!

Выступая на съезде Британского конгресса тред-юнионов 16 сентября 1999 г., Клэр Шорт говорила о профсоюзном движении и «борьбе лейбористской партии за социальную справедливость», «управлении» индустриализацией. Новым вызовом было «управлять процессом глобализации на равной и устойчивой основе». Но в речи в Организации Объединённых Наций 1 февраля 2001 г., «Выполнение работы глобализации для бедных: роль Организации Объединённых Наций», Клэр Шорт не упомянула о социальной справедливости (упомянутой один раз во второй «Белой книге») и правах человека (частые ссылки). Вместо этого, она говорила о «…борьбе за то, чтобы выгоды от глобализации доходили до бедных…, чтобы производимые глобализацией богатство и изобилие приносили реальную выгоду бедным во всём мире».

В мои намерения не входит чрезмерно критиковать ДМР; не потому что я работал на него в продвижении прав человека и доступа к правосудию для бедных в России, но потому что восхищаюсь его уникально последовательной попыткой провести в жизнь политику в интересах бедных. Но понятие «выгод от глобализации» взывает к своей проблематизации.

Заключение

Как свести вместе права человека и социальную справедливость? К беде своей, я — юрист, и единственный ответ состоит в стремлении к осуществлению изменения на конституционном уровне. Об этом говорит — в связи с канадским опытом, но и для Великобритании это имеет значение — профессор Кит Юинг:

«Вполне может быть верно, что „борьба за социальную справедливость много больше, чем конституционные права“ и что она ведётся через политические партии и движения, демонстрации, протесты, бойкоты, забастовки, гражданское неповиновение, низовой активизм, политические комментарии и искусство.

Но если так, для достижения цели должно быть предпринято политическое действие, а цель эта, возможно, состоит в том, чтобы произвести политическое изменение, которое так или иначе будет отражено в праве, если его нужно будет поддержать. А раз так, высшая форма выражения, которую обычно признают западные правовые системы — конституционное право, и именно там мы должны стремиться закрепить социальные завоевания политического процесса, не отрицая, что „дискурс прав“ есть „тупой инструмент“ для „возмещения социальной несправедливости“»[829].

Хорошим началом для Великобритании была бы ратификация Европейской социальной хартии (пересмотренной) и её включение во внутреннее законодательство тем же образом, каким Акт о правах человека включает Европейскую конвенцию о защите прав человека.

Эта глава была посвящена проблемам Великобритании, следующая же обратится к государству, которое разделяет с Великобританией опыт империи. Россия, однако, была (и возможно ещё остаётся) континентальной империей, неумолимо распространяясь по Евразии во всех направлениях. Это поднимает много специфичных проблем в связи с правами человека, и, возвращаясь к уже затронутым