Исполняющий обязанности - Василий Павлович Щепетнёв

он проверку по базам. Подозреваю – выдержит. Но об этом говорить Владу не стал. Не нужно ему это знать.

Эва спрятала паспорт в сумочку, тоже старую, может быть, даже трофейную, крокодиловой кожи, и в силу этого модную донельзя. Я успел разглядеть, помимо обычной дамской мелочи, пару метательных ножей.

– Теперь паспорт нужен даже при поездке в трамвае, – пошутил Влад.

– В самом деле?

– Шучу. Но да, могут проверить и в трамвае, и на улице, да где угодно. А уж взять билет на поезд или междугородный автобус – так обязательно. И когда мобильник будете покупать, без паспорта никак.

– Мобильник?

Влад показал свой смартфон. Сфотографировал Эву и показал фото.

– Это моментальный фотоаппарат, что ли?

– И фотоаппарат, и киноаппарат, и телефон, и… – Влад стал расписывать возможности современно техники.

– Получается, эту мою фотографию можно переслать, скажем, в Воронеж?

– Да что Воронеж, хотите, перешлю прямо в Тель-Авив, там у меня друг живет. Секунда – и ваше фото там. Или в Рио-де-Жанейро. Только друзей в Рио-де-Жанейро нет. Не обзавелся.

– Не хочу. Но возможность интересная.

– Мисс Эва, прошу вас не портить аппарат Владу. Во-первых, никому ничего он пересылать не собирается, это он для примера сказал, во-вторых, мобильник денег стоит, а в третьих, уж поверьте, нас ждут великие дела. Скучать не придется.

– Нас?

– Я полагаю, что Федор Федорович вам кое-что задолжал.

– Ну, не то, чтобы задолжал…

– Скажем так, он прекратил кино на самом интересном месте.

– Это да.

– Ну, а я пленку склеил, да ещё собираюсь снимать новые серии. В которых мне понадобится артистка, подобная вам. Умная, умелая и способная видеть дальше сегодняшней полуночи.

Мисс Эва приняла мои слова как должное. С пониманием. Влад же решил, что у меня на неё виды иного порядка, и приготовился обижаться.

– Кстати, Влад, как там твой родственник-компаньон Паграсенко? Ты ему радостную весть сообщил?

– Думал, пусть созреет.

– Ладно, тебе виднее. Как решишь, что созрел, скажешь.

– А чем виноват этот Парт… Паграсенко? – спросила мисс Эва.

– Вот приедет, разберёмся.

И мы разошлись. Влад пошёл слушать радио и просеивать Интернет в радиопалатку, мисс Эва, узнав, что по телевизору есть специальные каналы для показа мод – смотреть телевизор во флигель, а я – в мезонин, наказав прислуживавшей нам Людмиле Сергеевне, чтобы без крайней нужды меня не беспокоили.

Мне нужно делать ответный ход.

Присутствие иной сущности, то есть мисс Эвы, вопреки ожиданиям, не ослабила меня. Да, пришлось за ней присматривать, и это отнимало силы. Но в то же время её присутствие ментально подпитывало. Как камень на дороге – об него можно споткнуться и упасть, а можно, разбежавшись, оттолкнуться и прыгнуть дальше обычного. Куда дальше – это уже вопрос навыка и удачи.

Я открыл ставни у окна, над которым было написано «Чернозёмск».

Заставить человека сделать что-либо против его натуры – задача серьезная и для меня пока непосильная. Ну, разве приставить к голове маузер. А вот наоборот, погладить по шерсти, побудить сделать то, чего он хочет, более того – считает необходимым – это можно. Конечно, тут свои трудности, не последнее – расстояние, отсутствие аудиовизуального контакта, но неделя, проведенная здесь, дала мне немало. Как новичку неделя на фронте дает куда больше, чем год и даже два служения в гарнизоне сугубо мирного города, в какой-нибудь Бельгии. Даёт – если жив останется. Но и отбирает тоже. И потому, будь такая возможность, каждый нормальный человек выбрал бы Бельгию.

Я тоже. Но она, Бельгия, меня не выбрала. Меня выбрала Кунгуевка, она ж Карагаевка.

Что ж. Если нужно, значит нужно. Будем держать оборону, а если что – так и в наступление пойдем. Учёны.

Кровь из носу, а я должен это сделать. И сделал. И да, кровь из носу – это не метафора, а самый что ни на есть факт. Кровь из носу и потеря сознания.

Но сознание я потерял не более, чем на два часа, да и крови ушло немного. Хватило полудюжины бумажных салфеток, из заранее приготовленных мною, чтобы удалить все следы крови. Следы и универсальный очиститель. Незаменимая в доме вещь.

Я прошел в ванную комнату (а ведь придется и с этим что-то решать, одной ванной комнаты маловато будет), принял душ, побрился, причесался. Освежился, одним словом. Смокинг на шерифский прикид я сменил ранее, а то непременно бы заляпал кровью. А шерифскую рубаху спас пятновыводитель. Она после него стала смотреться ещё натуральнее. Как гимнастерка с заплатой напротив сердца.

Переоделся и пошёл гулять. Осматривать владения, дышать, восстанавливаться. Набираться сил.

Вечерело. И козы блеяли по вечернему. Паша закончил работу и уехал на своем скутере в Кунгуевку. Молод ещё по двенадцать часов работать, как желают властители. Не просто желают, а готовят к этому. В общем-то, уже и подготовили.

Я дошел и до места, где утром рос бук. Ни дерева, ни пня, ни ямки, все покрыто свежесрезанным дерном – ну, как большой ожог покрывают маленькими кусочками кожи, взятыми с других мест. С рощи по чуть-чуть, оно и незаметно. То есть спилили, выкорчевали, увезли – пока я без сознания кровянил столешницу. Быстро, организованно и очень аккуратно. Как слаженное подразделение, где всяк знает свой маневр. Профессионалы.

Хотя испокон веку таскать барский лес профессионалы на Руси не переводились.

На опушке я и дождался заката. Солнце село в тучу, потом посветило малиново сквозь тучину прореху, и лишь затем исчезло совсем. До завтра. Но завтра, боюсь, мы солнца не увидим. Никаких чрезвычайных событий, просто на нас движется ненастье. Циклон.

Это я и по себе чувствовал, и по телевизору услышал. До флигеля с телевизором было не менее полукилометра – но вот услышал. Телевизоры сейчас делают громкие, окна во флигеле открытые, а слуху меня обострился. Придется установить строгий лимит на громкость звука. Два деление днем, одно вечером. И попробуй, превысь!

Словно услышав мое недовольство, звук стал сначала громче, а потом заметно тише. Видно, неопытная рука держала пульт ДУ, сиречь лентяйку. А у кого неопытные для лентяйки руки? У мисс Эвы. Видно, и ей шум не нужен. Или уловила мое неудовольствие. Не удивлюсь.

До первой звезды я вернулся в границы моих владений. Зашел в походный шатер. Носовое кровотечение не возобновлялось, телевизор не мешал, голова работала, как свежесмазанный автомат Калашникова. В смысле – безотказно.

Я лег на походную койку, и стал прислушиваться. Не только ушами. Ага, вот она, моя пешечка, спешит стать ферзем. Хотя какая это пешечка? Это слон, как минимум. Пешкой