Ветер над яром (сборник) - Павел Амнуэль

— Нравятся? — игриво спросила она, пододвинув подушку к изголовью.

Гюнтер окаменел. Горничная оказалась полной копией прислуги из мотеля. Вплоть до лица и голоса.

Горничная выпрямилась и повернулась, кокетливо прищурив глаза. Но, натолкнувшись на застывший взгляд Гюнтера, сразу же потускнела и приобрела сугубо деловой вид. В руках быстро появились блокнот и ручка.

— Завтракать будете?

Гюнтер молча смотрел на горничную. Просто мистика какая-то. Если бы не обстановка номера, можно было предположить, что он по какому-то заколдованному кругу вернулся в мотель.

— Так вы будете заказывать или нет? — передернула плечами горничная. Под его взглядом она явно чувствовала себя неуютно. Гюнтер встряхнулся, отгоняя от себя наваждение.

— На завтрак у вас тоже бушедорский салат, не так ли? — спросил он.

Горничная недоуменно повела бровями.

— Если вы так хотите…

И вдруг в ее глазах заиграли веселые искорки, и она от души весело засмеялась.

— А я — то думаю, чего он как кукла деревянная? Бушедорский салат!.. Сестричка в мотеле кормила?

“Сестричка? — не понял Гюнтер. — Какая еще сестричка? — И тут до него дошло. — Близнецы! Господи, как все просто”.

Он захохотал вместе с горничной.

— Отшила?! — давясь смехом, воскликнула горничная.

От смеха Гюнтер не смог ответить и только махнул рукой.

— С нее станется… Не ты первый!

Наконец они перестали смеяться и только весело смотрели друг на друга.

— Тебя как зовут? — спросил Гюнтер.

— Линда… — Горничная подмигнула. — Ну, так что будешь заказывать?

— Спасибо, но завтракать здесь я не буду, — все еще улыбаясь, проговорил он. — А вот ужинать я хочу в номере…

Гюнтер склонил голову набок и прищурился:

— …С тобой.

Горничная весело фыркнула и ловко проскользнула мимо него из номера. И уже там, повернувшись, снова подмигнула и быстро застучала каблучками по коридору.

— Газеты мне принеси! — бросил ей вдогонку Гюнтер.

Так и не дождавшись ответа, он закрыл дверь и осмотрелся. Судя по мебели, ему достались апартаменты принца Уэстского: массивный письменный стол у окна, наполовину задернутого тяжелыми непроницаемыми шторами багрового бархата, два огромных царственных кресла, журнальный столик с витыми ножками, большой резной шкаф, вызывавший почему-то ощущение, что в толще его дубовых стенок усердно трудятся древоточцы. Но наибольшее впечатление производила кровать, занимавшая чуть ли не половину номера, — гигантская, с розовым шелковым балдахином и свисающими золотыми кистями.

Гюнтер подошел к окну и раздвинул шторы. Из окна открывался вид на площадь, крышу соседнего дома и переулок, в который вползала, закончив работу, уборочная машина. По мокрой брусчатке площади прогуливалось несколько голубей Один из них нагло топтался по крыше “бьюика”. Гюнтер распахнул створки окна, и тотчас с широкого карниза, шумно хлопая крыльями, сорвалась целая стая. Вспугнутый с “бьюика” голубь оставил на крыше метку помета и спланировал на мостовую. И тут же на противоположном конце площади часы на ратуше стали бить семь утра.

Гюнтер раскрыл дверцы шкафа и распаковал чемодан. На прикроватной тумбочке он обнаружил плоский блок дистанционного управления телевизором и удивленно огляделся. Телевизора в номере не было. Повертев в руках блок, Гюнтер нажал кнопку включения и первый канал. Лампочка на блоке загорелась, но больше никакого эффекта не последовало. Гюнтер взял бритвенные принадлежности и зубную щетку и открыл дверь в ванную комнату.

Ванная комната оказалась под стать номеру. Изразцовый кафель на стенах и полу, большое, окаймленное бронзовыми завитушками зеркало над широким умывальником и огромное вместилище самой ванны, рассчитанное явно даже не на двоих, а на троих. Два крана головами грифонов наклонились над ванной. Ради любопытства Гюнтер открыл один — пасть грифона разверзлась, и из нее, клекоча паром, хлынула струя воды.

Раскладывая вещи на полочке под зеркалом, сквозь шум воды Гюнтер услышал из комнаты чей-то мужской голос. Немного удивившись, он завернул кран и вышел. Кто-то отодвинул тяжелую штору, закрывавшую всю стену у окна, открыв висящий на стене плоский экран телевизора. Диктор вещал сводку последних новостей. На журнальном столике рядом с блоком управления телевизором лежала стопка свежих газет.

Гюнтер усмехнулся и выключил телевизор. След горничной уже простыл, и Гюнтер, оценив оперативность, с которой ему принесли газеты, невольно задумался о ценах в гостинице и о том, что, может быть, аванс, выданный ему охотником, не так уж и велик. Впрочем, в случае удачи он предъявит охотнику счет за гостиницу.

Гюнтер взял газеты и сел в кресло. К сожалению, ничего о Таунде в газетах не нашел, а местной прессы, похоже, в городе не существовало. Зато во всех газетах были помещены пространные репортажи о катастрофе на автостраде Сент-Бург — Штадтфорд. Писалось, что видимость была прекрасной (светила почти полная луна), насыщенность автострады не превышала нормы, приводились странно однообразные показания свидетелей (все как один утверждали, что у них внезапно погасли фары и отказали тормоза). “Глобже” несла по этому поводу какую-то чушь о летающих тарелках, а “Нортольд” приводила показания одного из свидетелей, доставленного после катастрофы в психолечебницу (кстати, он оказался жителем Таунда), о том, что над местом автокатастрофы он видел в свете луны летящий клин голых ведьм на метлах.

Гюнтер досадливо поморщился. Проделками “зеленых человечков” и нечистой силы можно было объяснить все, в том числе и варварский погром гостиницы “Старый Таунд”. Он бросил газеты на столик, посмотрел на правую ногу, пошевелил пальцами. Боли практически не чувствовалось. Хорошо, что сегодня утром он перетянул стопу эластичным бинтом.

“Интересно, — подумал он, разглядывая разодранную туфлю, — стоит ли предъявлять охотнику счет за покупку новой обуви?”

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В половине девятого, разузнав у дневного портье, что ближайший ресторанчик находится в проулке за углом, Гюнтер вышел из гостиницы. Через плечо висел фотоаппарат, глаза закрывали солнцезащитные очки. Шаблонно выглядевшему туристу всегда легче поверяют сплетни, особенно, если он при этом улыбается, изумляется и отпускает восклицательные междометия. Из аппаратуры Гюнтер не взял с собой ничего, только воткнул в лацкан пиджака пятого “клопа”, предварительно включив в приемнике запись еще одного канала. И зачем-то сунул во внутренний карман пистолет. Обычно Гюнтер не брал с собой оружия — прозаические дела его сыскного бюро до сих пор требовали применения разве что кулаков, да и то редко. Но сегодня, сам не зная почему, он изменил своему правилу. Долго думал, брать или не брать, и все же, пожалев, что не захватил с собой заплечную портупею, опустил пистолет в карман. Причем почему-то не свой зарегистрированный “магнум”, а “хлопушку” охотника.