Триггер убийства - Юлия Фёдоровна Ивлиева

дальше. Знаю наверняка, поэтому не хочу в это ввязываться. Сначала он предложит съехаться, я не смогу отказать.

– Не сможешь? – в голосе Татьяны звучал смех.

– Хорошо! Не захочу отказываться, – признала Кира. – Потом он захочет пожениться. И да, наверное, и я захочу тоже. Мы и сами не заметим, как окажемся вот в этом всем – дом, быт, дети, собака и кошка. Я не хочу! Я не создана для семьи. У меня этот механизм отсутствует. Мне на себя саму нужно очень много времени. Я плохо жертвую собой. Не умею. Долго боролась, чтобы не приносить себя в жертву, и не буду этого делать. Кухня, дети, церковь – не мое. Он начнет меня поглощать, я стану манипулировать. Я уже сейчас живу с оглядкой на него. Постоянно думаю и соизмеряю. Если я уеду на три дня, как к этому отнесется Григорий Самбуров? Дальше, он поселится на работе, я похороню себя под пеленками, кружками и секциями? Мы оба станем ненавидеть друг друга, свою жизнь и весь мир. Оглянись. Ты видела хоть раз, что бывает иначе? Вот! А я так не хочу. Я буду сопротивляться, начну врать и манипулировать.

– Ты и так врешь и манипулируешь, – легко отмахнулась Таня. – У тебя механизм защиты такой. Чтобы из тебя много правды не выуживали. Дурацкую картинку нарисовала. Плохо придумала. Все может быть совсем иначе. Вот только представь, что разрушила эти отношения. Что дальше? По мальчикам скакать будешь? Из постели в постель? И лелеять свой внутренний мир? Видела я того мачо, как его, Макс? Ты точно хочешь вот таких вот одноразовых случайных встреч? Красавчик Максим себя любит. А Самбуров твой любит тебя. А вот кого, кроме себя, любит Кира Вергасова? Да, жизнь в паре это всегда некоторый компромисс. Да, где-то придется уступить, просто принять. А жизнь вдвоем другой не бывает.

– Если ты сейчас скажешь, что у нас будут красивые дети, я плюну в тебя кислотой. Если скрестить ежа и ужа, получится метр колючей проволоки. – Кира хлюпала носом, одновременно сожалея о своих нерожденных гипотетических детях и не желая их иметь.

– Нет, не скажу. Дети вторичны и не обязательны. У вас с Самбуровым не обязательно должно быть по стандартному сценарию. Уже сейчас у вас все не как у людей. Он не контролирует тебя, не пытается изменить. Боже! Вергасова! Он спокойно делит с тобой быт! Моет посуду и, не меняясь в лице, собирает по квартире твои носки и трусы! Ты же разбрасываешь вещи везде, где только появляешься! Даже в студии! Ты трусами способна захватить мир! Это Самбурову ты можешь рассказывать сказки, а я-то знаю, ты еще в школе заплатила уборщице, чтобы она отмыла кусок стены, положенный тебе на субботнике. Ты после пьянок в студии даже бутылку не доносишь до мусорки! – Таня откровенно смеялась над Кирой. – Не знаю, за каким чертом ты ему понадобилась. Девок с красивым телом хоть пруд пруди, а мозг и вовсе вещь напряжная и сложная. Но Самбурову скорее посочувствовать можно. Он понимает, во что вляпывается? Ну и царствие ему небесное. А ты, если сейчас разрушишь, если со злым умыслом откажешься от нормальных отношений… Тогда, в Москве, тебя в могилу уложили долбанутые упыри. Если ты уложишь в могилу себя сама, ты не выберешься. Из-под своего замка ты не вылезешь. Ты сама говорила, нельзя познать любовь и свободу одновременно.

– Ну я не такое чудовище, как ты описала, – вякнула Кира едва слышно, на том конце беспроводной связи уже гремела музыка. У подруги началось занятие.

– Нет, не чудовище, – повторила Кира уже самой себе. – Клинический психопат.

Из зеркала на нее глядела обиженная маленькая и очень злобная девочка, которая в бессилии сверлила каблуком ламинат возле шеста. Ну и чего мы бесимся?

Вернувшись через три часа в Управление, Кира застала Самбурова, проверявшего ориентировки на преступников. Покрытого татуировками с ног до головы не было. Совпадений не оказалось. Нашлись четверо, но тематика и обилие рисунков не дотягивали до нужной картины. Марине они покажут предполагаемых кандидатов, возможно, преступник вошел в раж и изрисовал себя совсем недавно. В розыск неизвестного с акульей челюстью объявили сразу, еще на утреннем разводе.

Обычно человеку становилось неловко и неуютно под задумчивым и прямым взором Киры Вергасовой, но на подполковника Самбурова это не производило впечатления, он невозмутимо заканчивал дела.

– Есть хочешь? – спросил он, закрывая ноутбук.

Она рассеянно кивнула. Разговор с Таней не выходил у нее из головы. Чувство, что каждым своим действием она портит себе самой жизнь, теперь не покидало ее. Сможет ли она откатить назад?

Глава 19

– Убийц двое! Ну, может быть, не оба убийцы, но их двое, – голос Киры звучал как из загробного мира. Вот явно же вопила и торжествовала и, кажется, была напугана, но почему шепчет? Ее что-то отгораживает от него? Прикосновение к плечу было холодным и мокрым.

Самбуров дернулся, окончательно выпал из сна. Проем двери светился в кромешной темноте. Почему вода? Откуда на него льется вода?

– Ничего не сходилось, потому что я изначально думала, что убийца один. А один так не сможет. А если предположить, что их двое, то сразу все понятно, – продолжала твердить девушка. – Тогда все сходится. И это настолько очевидно, что я вообще не понимаю, как могла так тупить!

Самбуров сквозь сон кивнул:

– Угу!

Он медленно приходил в себя. Они в номере отеля. Дверь светится, потому что открыта штора, Кира жива, здорова и даже очень активна, в загробный мир не собирается. Вода.

– Откуда вода? Ты почему мокрая?

– Я плавала в бассейне, – отмахнулась она. Тут же слезла с кровати, сняла купальник, наспех вытерлась полотенцем и залезла обратно. Ее трясло крупной дрожью – вряд ли замерзла, скорее от нервного возбуждения. – Кусает, вырезает печень, ну и, соответственно, убивает один человек. А вот назначает жертву, планирует убийство, связывает и избавляется от тела другой. Два совершенно разных психологических портрета… Тогда все сходится…

Самбуров тяжело вздохнул. Сердце перестало стучать словно набат, и сон еще трепыхался в сознании, не желая отпускать. Он обнял Киру, предварительно завернув в одеяло и отодвинувшись подальше от лужи, которая с нее натекла, благо двухметровая кровать это позволяла. Подумал, что скоро на него самого можно будет составлять психологический профиль, ну или хотя бы заполнять больничную карту в какой-нибудь психиатрический диспансер. Это дело вымотало его несоизмеримо проделанной работе. Напряжение не покидало ни на секунду, и не только потому что он выслеживал жестокого безумного убийцу, он был вынужден делать вид, что работает в команде. Команде, которой нет. Семенов считал дни до пенсии. Корюхова способна только бумажки заполнять. Ему еще и