Английский дневник - Елена Никова

вместе уроки, он помог ей по физике и математике, и стал приходить каждый день.

Теперь, когда Софка возвращалась с работы, она часто заставала у Оли Васю. Он опускал глаза, стеснялся, но видно было, как он поглядывал на Олю, ловил каждый ее взгляд. Сама Оля ничего матери не рассказывала и не делилась. И о чем рассказывать? О том, что у нее с Васей любовь? Мама этого не поймет. Даже слушать не захочет. Скажет, что все это чепуха и недоразумение.

А Софка смотрела на них и думала: «Ну, прямо как брат и сестра, одинаково застенчивы и некрасивы. И всего-то по пятнадцать лет! Даже у меня кавалеры позже появились. Да ладно, пусть сидят вместе, за руки подержатся». И Софка привыкла к Сивчикову. Для нее он стал частью Олиной комнаты. И все Софкины подруги и младшая сестра Маша, когда приходили и видели Васю, знали, что Оля теперь делает уроки вместе с Сивчиковым.

Ростом Вася был не намного выше Оли, но широк в плечах и физически развит. Его мышцы налились и разбухли, над верхней губой наметился осязаемый пушок, голос стал глуховат. Он уже не был простодушным мальчишкой, дергающим девчонок за косички. Его возмужалость нравилась Оле. Когда он сидел с ней рядом, ее тело отвечало на его близкое присутствие. Низ живота твердел, жил собственной жизнью, а в груди периодически что-то ёкало. «Вот она какая, любовь», – думала Оля и полностью отдавалась этому новому для нее чувству.

Когда робкие прикосновения и невинные поглаживания перешли в страстные поцелуи и интимную близость, никто не знал. Они этого даже не заметили. Времени было достаточно и на любовь, и на уроки.

4

В один из майских дней, когда до окончания учебного года оставалось чуть меньше двух недель, Оля с Женей после уроков сидели во дворе в беседке. Пока Женька тарахтела о своем, Оля теребила в руках школьный передник, не отваживаясь спросить подругу о том, что волновало ее последнее время. Когда Женя, наконец, замолчала, Оля решилась.

– Жень, послушай… У тебя ж эти дела уже начались?

– Какие дела?

– Ну что, ты не понимаешь, о чем я?

– Ты имеешь в виду менструацию? – в лоб резанула Женька. – Так сразу бы так и спросила.

– Да слово такое дурацкое, неудобное.

– Да нормальное. А что, «месячные» лучше?

– Не знаю… Послушай, я не о том. А как часто они у тебя?

– Ну, раз в месяц, примерно. Что ты спрашиваешь, будто сама не знаешь? У тебя ведь то же самое.

– Ну да, только вот что-то не начинается.

– Задержка, значит. Такое бывает. Не переживай.

– Так уже четыре недели. Понимаешь, я бы не переживала, если бы…

– Что, если бы?

– Как тебе сказать… – Оля замялась. Ей хотелось все рассказать подруге, но она не решалась.

– Да говори уже! А то тянешь кота за хвост.

– Только не говори никому. Клянешься?

– Клянусь! – с чувством произнесла Женька, словно приносила присягу при приеме в пионеры.

– У нас с Васей любовь.

– Хм, – хмыкнула она разочаровано. – Будто я не знаю. А какое это имеет отношение к месячным.

– Ну, как ты не понимаешь! Со мной что-то не то. Меня тошнит по утрам, – Оля сделала невольную паузу. Уж больно страшно было произнести следующие слова. – Мне кажется, что я беременна.

– Да ты что!!! – Женька закрыла рот рукой. Глаза ее выражали изумление, а мозги усиленно заработали, пытаясь проникнуться связью между беременностью и любовью.

Последнее время она заметила какую-то перемену в подруге: глаза погасли и частая грусть проскальзывала в лице. Но Женька не придавала этому значения. Возможно, Олина мама взялась за ее учебу, и устроила обычный родительский террор перед окончанием учебного года. Но чтобы такое! У нее даже не нашлось, что сказать. Она молчала и смотрела на Олю. А Оля уставилась в пространство, и крупная слеза, собравшись у нижнего века, начала медленно скатываться по ее щеке.

Первой нарушила молчание Женька.

– Так, послушай, еще ничего не известно. Может быть, ты это все сама придумала. Успокойся. Для начала надо сходить к гинекологу.

– А это куда?

– Ты что, совсем того или притворяешься? В женскую консультацию.

– А как же я туда пойду?

– Как все. Все женщины ходят, и мы уже можем. Кстати, я читала в одной книжке, что у девочек в нашем возрасте могут быть большие задержки, по несколько месяцев. Это называется… – Женька сдвинула брови, пытаясь вспомнить слово: – Вот, вспомнила, уморея! Главное, не паниковать. Так что не волнуйся и ничего пока никому не говори.

– Сама ты уморея, – грустно улыбнулась Оля и шмыгнула носом.

5

Подруги договорились, что пойдут к гинекологу вместе. Женская консультация была неблизко, и поэтому Женька предложила следующее: она берет велосипед, и они подъедут к поликлинике, Оля поднимется в регистратуру, все разузнает, а Женька будет ждать ее на улице.

– Только ты ж смотри, не уходи. Даже если меня долго не будет.

– Ну, конечно. Не волнуйся. Я буду ждать столько, сколько нужно.

Девчонки подъехали к поликлинике. Женька расположилась под цветущим каштаном, усевшись на бордюр, а Оля пошла на второй этаж в регистратуру.

– Здравствуйте. Мне надо к доктору, – смущаясь, пролепетала она.

– Паспорт, – сказала, как отрезала, регистратор.

– Паспорт? У меня нет паспорта.

– А что ж ты без паспорта пришла? Без паспорта врач не примет.

– У меня еще нет паспорта, – еле слышно произнесла Оля.

– Что? Еще нет паспорта? Так с мамой приходи.

– Я не могу с мамой… Пожалуйста, примите меня.

Медсестра посмотрела на Олю долгим изучающим взглядом. Перед ней стояла вполне приличная девочка с глазами на мокром месте и, чтобы не расплакаться, она часто моргала ресницами.

Регистратор смягчилась и сказала:

– Ладно, врач принимает в кабинете номер три. Только фамилию мне скажи и адрес, чтобы я карточку на тебя завела.

Оля решила, что лучше свою фамилию не называть и сказала первое, пришедшее на ум имя:

– Сидорова, Таня, – и пока медсестра писала, быстро придумала адрес: – Березняковская, 15, квартира 102.

Оля взяла карточку и направилась к третьему кабинету. Под каждым кабинетом сидели женщины, некоторые с животами. На Олю, слава богу, никто не обращал внимания. Она нашла дверь с номером три, заняла очередь и села в коридоре на стул. «Хоть бы Женька не ушла, а дождалась», – думала Оля.

Ждать пришлось минут сорок. Наконец подошла очередь. Оля приоткрыла дверь и сперва просунула голову, будто собираясь спросить «Можно?», а затем осторожно ступила в кабинет.

За столом сидела полная тетка в очках и что-то писала. Не поднимая головы, она сказала:

– Проходите, садитесь. Жалобы имеются?

Не услышав ответа, врач подняла голову и посмотрела на пациента.

– Половой жизнью живешь?

Взгляд врачихи колол и буравил. Она была хуже, чем директор школы. Ну и вопрос, как оплеуха. Оле стало стыдно и совсем тоскливо.

– Да, – еле слышно произнесла она.

– Месячные когда последний раз были?

– Семнадцатого марта.

– Лет-то тебе сколько?

– Пятнадцать.

– Так, понятно. Значит, задержка пять недель?