Литературные тайны Петербурга. Писатели, судьбы, книги - Владимир Викторович Малышев

с ордынскими мусульманами. Китай у него, как пишут в энциклопедиях, предстает не мирным оплотом цивилизации, борющимся с захватчиками, а хищным агрессором. То же самое он говорил и о Европе.

Гумилев был горячим русским патриотом. Он говорил: «В смысле любви, поклонения, обожания и даже обожествления России всегда был и буду патриотом». Однако не все ученые разделяют его оригинальные теории, некоторые подвергали их резкой критике.

В этой связи о Гумилеве и даже о его происхождении было запущено немало фантастических историй. Так, некие «исследователи» его биографии выдвинули гипотезу, будто он был… внебрачным сыном Николая II! При этом они ссылались на то, что его мать Анна Ахматова жила в Царском Селе рядом с царским дворцом и вполне могла иметь среди поклонников своих стихов самого императора. К тому же известно, что ее брак с Гумилевым явно не удался. В доказательство «теоретики» приводят также стихотворение Ахматовой «Сероглазый король». Мол, у Николая II тоже были серые глаза, а где король, там и царь. Ясно, что такого рода фантазии никакой серьезной критики не выдерживают.

Матъ и сын

Тяжело переживая разлуку с сыном, Анна Ахматова жестоко страдала. Ведь сначала в застенке оказался ее муж, где он погиб, а потом и единственный сын. Переживать такое любой матери очень не просто. Любопытно, что духовно мать и сын как бы вели перекличку. Так, все мы помним строки Ахматовой, которой пришлось месяцами стоять в Ленинграде в очередях у тюрьмы, из ее поэмы «Реквием»:

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл,

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

Не случайно и ее сын, Лев Гумилев незадолго до смерти сказал: «Я доволен своей судьбой. Я был со своим народом и переживал то, что переживал мой народ». Умер великий русский ученый и талантливый поэт 15 июня 1992 года в нашем городе. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. А в Казани Гумилеву поставлен памятник, на постаменте которого выбиты слова: «Русскому человеку, всю жизнь защищавшему татар от клеветы».

«Уходили мы из Крыма…»

Замечательный русский поэт Николай Туроверов воевал в Белой армии и умер в эмиграции, а потому его имя и творчество в нашей стране долго было неизвестно. После последних событий на Украине и в Крыму его патриотические стихи вдруг зазвучали с новой силой.

Николай Николаевич – донской казак, родился в станице Старочеркасской. Закончил реальное училище, а с началом войны в 1914 г. поступил добровольцем в Лейб-гвардии Атаманский полк, шефом которого был сам Николай II. Полк был расквартирован в Санкт-Петербурге. Потом отправился на войну. После Октября, когда его полк был расформирован большевиками, вернулся на Дон, и в отряде есаула Чернецова сражался с большевиками. Участвовал в драматическом Ледяном походе, был четырежды ранен. В ноябре 1919 г. стал начальником пулеметной команды Атаманского полка, музей которого потом вывез за границу. Покинул Крым вместе с Врангелем на одном из последних пароходов. Этому посвящено его замечательное стихотворение:

Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня.

Я с кормы, все время мимо,

В своего стрелял коня.

А он плыл изнемогая

За высокою кормой,

Все не веря, все не зная,

Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы

Ожидали мы в бою…

Конь все плыл, теряя силы,

Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо.

Покраснела чуть вода…

Уходящий берег Крыма

Я запомнил навсегда.

Стихи, посвященные коню, в СССР тайно переписывали, даже не зная имени автора. Нашел отражение этот эпизод и в кино. В финале советского фильма «Служили два товарища» белогвардеец в исполнении Высоцкого смотрит с борта эмигрантского корабля на своего белого Абрека, прыгнувшего в море с причала. Офицер достает револьвер и стреляет, но не в коня, а себе в висок. В реальности же кавалеристы, как и пишет Туроверов, действительно стреляли в лошадей – «чтоб не мучились».

Эмигрантское лихо

Затем вместе с другими казаками он оказался в Греции, в лагере на острове Лемнос, где была образована «Казачья станица». «Лемносское сиденье» было жестоким – «союзники» установили для русских строгий режим интернирования и обеспечили весьма скудное снабжение. Каждому казаку полагалось по пятьсот граммов хлеба, немного картошки и консервов. Жили в дырявых палатках, без кроватей, матрасов и одеял. Собирать бурьян для растопки печек не разрешалось: казакам запретили ходить по острову, за этим строго следила французская охрана, в основном состоявшая из сенегальцев и марокканцев.

Резкое похолодание усугубило ситуацию – спали, не раздеваясь, в лагере начали свирепствовать вши и чахотка. Но русские не сдавались. Одним из первых свидетельств несломленного духа стало строительство островной церкви – ее сколотили из ящиков и палаточной материи. Самодельный храм всегда был переполнен, а на службах пели казацкие хоры.

После Лемноса Туроверов мыкался в Сербии, рубил лес и был мукомолом. Затем приехал во Францию. Разгружал вагоны, потом повезло – устроился шофером такси, но одновременно учился в Сорбонне. Во время Второй Мировой войны воевал с немцами в Африке в составе 1-го кавалерийского полка французского Иностранного легиона, которому посвятил поэму «Легион».

Вернувшись в Париж, Туроверов много лет работал в банке и активно участвовал в жизни белоэмигрантов – казаков.

Создал «Кружок казаков-литераторов», возглавлял Казачий Союз, издавал «Казачий альманах» и журнал «Родимый край», собирал русские военные реликвии, устраивал выставки на военно-исторические темы: «1812 год», «Казаки», «Суворов», «Лермонтов». По просьбе французского исторического общества «Академия Наполеона» редактировал ежемесячный сборник, посвященный Наполеону и казакам, был главным хранителем уникальной библиотеки генерала Дмитрия Ознобишина. Умер поэт в 1972 г. и похоронен на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Незадолго до смерти он написал:

Жизнь прошла. И слава Богу!

Уходя теперь во тьму,

В одинокую дорогу

Ничего я не возьму.

Но, конечно, было б лучше,

Если б ты опять со мной

Оказалась бы попутчик

В новой жизни неземной…

Когда Туроверов писал свои пронзительные стихи о том, как Белая армия покидала захваченный большевиками Крым, которые теперь часто цитируют, он, конечно, никак не мог предположить, что эта священная для русских земля будет потом отторгнута от России и окажется в составе другого государства. Не знал он, конечно, и о